Олигарх

А мы ведь покупали «свое». Саратовский майонез «Провансаль», самый вкусный в стране майонез, в свободной продаже которого не было никогда.

Саратовскую колбасу и саратовское сливочное масло – которые прямиком шли в столичные города, города первой категории.

И если я согласен, что тот же Норильск или Абакан должны быть обеспечены лучше других – ибо люди живут буквально в нечеловеческих условиях крайнего севера, то чем такие преимущества заслужили жители Риги или Таллина? Киева или Ленинграда? Обидно, понимаешь ли…

Всегда бесили высказывания сторонников хруста советской булки: «На рубль можно было купить доллар, и еще оставались деньги на два мороженых!». Ах вы глупые, ничего не помнящие люди! Забыли, что доллар впервые увидели только в проклятую горбачевскую перестройку? Что за колбасой и сосисками ездили в Москву? «Длинная, зеленая, пахнет колбасой» - что это? Старая советская шутка-загадка. Ответ – подмосковная электричка. На ней жители из-за сто первого километра ездили в Москву за продуктами. Стоило чуть отъехать от столицы – и ты уже попадал совсем в другой мир. Мир, где твои деньги ничего не значат – ты на них просто ничего дефицитного не можешь купить – если только не на базаре за двойную и тройную цену.

- О чем задумался? – спросил Аносов, внимательно разглядывая мое лицо. Я опомнился и вкратце пересказал ему ход своих мыслей – пока мы шли от самолета к выходу с летного поля под конвоем служительницы аэропорта. Толпа пассажиров была похожа на стайку цыплят, которую вела за собой старая, опытная курица.

- Черт его знает…честно тебе скажу – мне хватало – усмехнулся Аносов – Я неприхотлив в еде, особых разносолов мне не надо. Была бы картошка, да масло, мясо я куплю на базаре по пять рублей у знакомого татарина. Лучше на Сенном – в Крытом рынке совсем оху…ие продавцы, так нагреют, что только взвоешь. Мафия! Кстати, ты рассказывал о вашей мафии, организованной преступности – вот рупь за сто, что корни ее именно здесь, на рынках, среди торговцев. Оттуда все пошло!

- Ты прав, оттуда…только это закономерно. Где деньги? На рынке! А где деньги – там и криминал. Кстати, первая серьезная разборка в стиле девяностых была именно между торгашами – армейской миной взорвали бригадира мясников Сенного рынка. Ох, и шум же был! Как ни странно – убийцу нашли и посадили. Отсидел он десять лет, вышел – ни здоровья, ни денег, ни молодой жены. Жена сразу же сбежала, только его посадили, дом обветшал, а деньги, которые он напрятал в тайных местах превратились просто в фантики. Он не додумался накупить валюты и держать все деньги в долларах – вот и попал, остался больным и нищим с никому не нужными советскими деньгами.

- Пример того, как развал Союза навредил самым предприимчивым людям страны! – ухмыльнулся Аносов – Ведь думали, что Союз на века, что ему нет конца. И вот – результат. Обидно, но не зря америкосы все время твердили, что Советский Союз колосс на глиняных ногах. Толкнули – и покатился этот колосс в пропасть.

- Вот эти мрази и толкали – скривился я – А наши, понимаешь ли…отцы нации не сумели удержать страну. И первый, кто виновен за развал – Мишка Горбачев, мразь, пустозвон, болтун, напыщенный и самодовольный индюк. И как говорят компетентные люди – агент зарубежных спецслужб. Я не знаю – может он и впрямь агент, или просто тупой мудак, но результат один – страна покатилась в пропасть. И остановилась уже у самого края. Чудом остановилась.

- Ладно…хватит политики – Аносов подмигнул, оглянувшись на толпу – Не место и не время. Лучше скажи – каковы наши планы. Что делаем, и на какое время мы прилетели сюда.

- Сейчас едем в квартиру Зины. Ключи у меня. Ночуем, потом гуляем по городу. Я хочу съездить в Затон…там мой дед перевозит на Зеленый остров. Возит пассажиров на своей гулянке по десять копеек с человека. Я хочу на него посмотреть. Искупаемся, а потом поедем назад. Завтра воскресенье, вот как раз он и будет возить. Там и баушка должна быть, и…

Я замолчал, Аносов усмехнулся уголком рта:

- Себя хочешь увидеть? Родителей? А раньше почему к ним не сходил?

- Не знаю – честно признался я – Не сходил, и все тут! Сколько раз собирался, а так и не смог. Будто что-то останавливало. А вот теперь – решился. Ну а отсюда поедем в Москву, соберусь – и в Нью-Йорк. Заедем в мой дом в пригороде Нью-Йорка, я там все осмотрю, поживем с неделю – мне надо будет уладить кое-какие дела со Страусом, моим компаньоном, потом поедем на мою виллу на побережье океана.

- Вилла! Нью-Йорк! – ухмыльнулся Аносов – Звучит как из фантастического романа. Один поедешь?

- Один – я нахмурился, закусил губу – Ольге надо отдохнуть, побыть с сыном. Они будут жить на Ленинском проспекте. Там у меня пятикомнатная квартира, вот она с матерью и Костей там поживет. После одесских событий…ей нужно побыть одной.

- Понимаю – вздохнул Аносов, глядя в сторону, в пространство – Время лечит.

- Надеюсь – кивнул я грустно – Только надеяться и остается. Похоже, что моя семейная жизнь дала крупную трещину. И я сам в этом виноват. Не надо было соглашаться на просьбу Семичастного, не надо было лезть в эту заваруху! А еще – как следует предупредить Ольгу, чтобы та была настороже и никого не впускала. Я понадеялся, что она сама справится, вот и получил. Кто виноват? Я и виноват. Некого винить.

Аносов посмотрел на меня исподлобья, хотел что-то сказать, но тут вмешался ушлый таксист – один из тех, что постоянно дежурили и на железнодорожном вокзале, и возле аэровокзала. Он крутил на пальце ключи от машины, будто шаманя, круговыми движениями завлекая, загоняя клиентов в свою «тачку», и нагловато-подобострастно обратился к нам, профессионально выцепив нас из разношерстной толпы приезжих:

- А вот такси подешевле! Куда угодно! Хоть на край света! Для таких как вы пассажиров – новенькая машинка!

- А в Центральную Африку поедешь? – мрачно спросил Аносов, но таксист не смутился:

- Любой каприз за ваши деньги! Хотите хоть задом наперед поеду?! Но тогда тройной тариф!