Поиграем, мышка?

Но вот надо мной начинается какое-то шевеление. И темная груда камней с купола в один миг исчезает.

А потом и сам купол....

— Мишель, маленькая, — слышу хриплый голос. И вскинув голову, сквозь пелену слез, выступивших на глазах, вижу его мощную фигуру, склонившуюся надо мной.

— Шад! — всхлипнув, я бросаюсь ему на шею.

— Все хорошо, любимая. Все закончилось, — бормочет он, прижимая меня к себе.

— Я так боялась за тебя, — признаюсь, не в силах сдержать слезы. — Ты цел? Он не ранил тебя?

— Цел, — улыбается мне в волосы. — Ничего серьезного, малыш.

И, подхватив на руки, несет к выходу. Уносит прочь из этого ада.

— А что с Хасом? Ты убил его? А Кэмшед, и его жена? Они живы? Ты же видел, он не виноват, его заставили. И дочка. Хас продал ее, представляешь? — прорывает меня градом вопросов, когда я вижу суетящихся в пещере куардов. Явно вслед за Шадом прибывших. Кажется, даже Бьярена замечаю.

Вижу убитого бородатого Хасового прихвостня на полу. И еще каких-то громил. Видимо, он тут был не один.

— Хаса больше нет, — сообщает мне муж.

И я впервые в жизни столь неистово радуюсь чьей-то смерти. Туда ему и дорога, твари такой.

— Кэмшед сильно ранен, но скорее всего выживет. Ради семьи точно. Его связанная жива, но в тяжелом состоянии, — продолжает просвещать меня супруг. — Насчет его вины будет разбираться суд. А дочку найдем. Бьярен уже имеет кое-какие зацепки. Не волнуйся, все будет хорошо. Теперь уже точно.

Вздохнув, я прячу лицо у мужа на шее. Он прав Теперь уже точно все будет хорошо. Потому что оно только от нас теперь зависит, наше хорошо. А значит никуда ему не деться.

И тому есть веские причины.

— Я люблю тебя, Шад, — произношу то, что не смогла раньше.

— А я тебя, моя Мышка, — эхом отзывается тот, кто привязал меня к себе самыми крепкими узами во вселенной. Любовью.

Эпилог

Спустя три месяца

— Мышка, поворачивай назад, — чеканит Шад, нервно барабаня пальцами по своему колену.

Что, не привык пассажиром быть? Нервничаешь?

А мне вот быть водителем карноты очень понравилось. Несмотря на то, сколько сил это забирает. Но рядом ведь муж сидит, подпитывает Батарейка моя любимая.

— Еще чуть-чуть, подожди. Вон до тех скал долечу и поверну, — беззаботно улыбаюсь ему в ответ, на полной скорости направляя летающую машинку к обозначенному ориентиру. — И не будь занудой. Ты в последние пару недель постоянно занят с этими судами. Мы почти не видимся. А мне, может, выкрасть тебя захотелось. Побыть с тобой где-то за пределами дворца в недосягаемости от всех твоих подданных. Тем более, что скоро ты наверняка опять включишь свою гиперопеку на всю катушку и попытаешься закрыть меня в личных покоях.

— Заключительные слушания суда долго не продлятся. И все посторонние быстро уберутся из Лайтази, так что обещаю — сильно параноить я не буду, — иронично улыбается Шад.

Я лишь хмыкаю. Проходит секунда... две... Он медленно оборачивается ко мне. И взгляд становится таким подозрительным.

— Ты ведь не суд имела в виду, да, душа моя? — прищуривается.

У-у-у-у, какой проницательный.

— Как знать. Может, и суд, — пожимаю плечами.

— Мышонок, а давай ты сейчас повернешь назад, м-м? А то я ведь и сам могу это сделать, — вкрадчиво тянет он.

— А что мне за это будет? — лукаво улыбаюсь.

— Я не буду шлепать твою красивую попу за непослушание.

— Можешь шлепать, если хочешь. Так мы еще не пробовали, — фыркаю насмешливо.

— Ну если ты просишь... — глаза Шада хищно вспыхивают. И меня мгновенно обволакивает его голодом, страстью, предвкушением...

Даже мышцы немного сводит.

М-м-м, смогу ли я когда-нибудь насытиться тем, как остро он на меня реагирует, насытиться его желанием и эмоциями? Точно нет. Как и собственной реакцией на этого мужчину. Нашей близостью.

Кажется, что связь между нами становится все крепче с каждым днем, с каждым часом.

И я уже не представляю, как жила без него. И жила ли вообще?

Он только смотрит а у меня уже дыхание перехватывает. И тело будто горячей водой обдают.

М-м-м, хочу! Всего, что он обещает мне этим взглядом, хочу.

Когда Шад мягко перехватывает у меня контроль над карнотой я лишь возмущенно вздыхаю. И то, лишь для виду. И даже руль отпускаю. Зато, когда понимаю, что он направляет ее явно не во дворец, а куда-то в сторону, удаляясь от столицы в пустыню, с удивлением поворачиваюсь к мужу.

— И куда мы летим?

— Увидишь, — ухмыляется многозначительно.

Ну ладно.

Кажется, наше возвращение немного откладывается. И я этому несказанно рада. Просто знаю, что стоит нам только вернуться во дворец, и Шада очень скоро начнут дергать секретари, эмиссары, везиры, чиновники и всякие прочие, кому ну очень срочно нужен маликсар. И весь его выходной, с таким трудом мною отвоеванный, пойдет насмарку.

Порой мне даже не верится, что с той ночи, когда меня выкрал Кэмшед и отвез к Хасмиеру, минуло уже три месяца. Время пролетело стремительно.

Слишком уж быстро все завертелось.

Как Шад не загораживал мне тогда обзор, я все равно краем глаза увидела то побоище, что они устроили. И почерневшее обугленное тело Хаса, впаянное в скалу на высоте метров четырех не меньше, тоже увидела. Как мой куард такое сделал, я даже спрашивать не стала. Сделал и все. Порой бывают ситуации, над которыми точно надо меньше думать.

Так что, я спряталась на груди у мужа и больше по сторонам не смотрела.

А потом тихо сидела у него на руках, когда нас служебной карнотой вез обратно в столицу хмурый Бьярен.

Лишь дома во дворце, в купальнях, куда муж меня сразу отнес, чтобы смыть грязь, кровь и все остальное, я дала себе волю, расплакавшись в его руках. Мы тогда весь остаток ночи не выпускали друг друга из объятий. Словно желали навеки слиться в одно. Чтобы не разодрать, не разлучить, не разделить...

А на следующий день начался аврал. И длился он, по сути, все это время.

Суды, расследования, задержания, снова суды, проверки. Даже мне пришлось с эмиссарами пообщаться. Хорошо, что одним из них был Бьярен. И Шад рядом присутствовал.

После смерти Хасмиера, Кэмшед смог сбросить ментальные блоки, наложенные на него. И очень много чего рассказал. И о том, как играл в свою сложную запутанную игру, пытаясь навести Шада на след своей семьи, и о том, как и почему подставил Юргара, чтобы отвести о себя подозрение, когда Шад слишком рьяно начал искать предателя.

Юргар, кстати, благополучно пришел в себя. Через неделю, как и обещали лекари.

И я видела, как на моего мужа давило то, что он едва не казнил невиновного. Но слава небесам они с Юргаром помирились.

Шад публично принес извинения своему первому советнику. И восстановил того во всех должностях и регалиях. А тот извинения с достоинством принял. И заявил, что готов и дальше верой и правдой служить Лайтази. Так что искать нового главу совета везиров моему мужу не пришлось.

А вот с Кэмшедом все оказалось намного сложнее. Несмотря на то, что его действия и мотивы Шад понял и даже признал, что ради меня тоже пошел бы на что угодно, простить мое похищение своему наставнику он так и не смог.

Да и закон у них в этом плане очень строг. Угроза жизни связанной маликсара карается однозначно. Казнью.

После длительных судов и разбирательств Кэмшеда оправдали лишь частично. И казнь заменили запечатыванием энергетических каналов. Как мне объяснили, для женатого на землянке куарда это не смертельно.

Бывший безопасник свою меру наказания признал заслуженной, забрал из госпиталя свою Мари, которая так и не оправилась психически после плена и всего пережитого, и увез ее домой. И сейчас, насколько я знаю, он полностью посвятил себя лечению жены и поискам дочери.

Шад ему, конечно, в этом помогает. Родственницы же. Тем более, что сам Кэмшед после приведения в действие приговора, сильно в своих возможностях ограничен. Да и для Бьярена это дело стало одним из приоритетных и даже личным, я б сказала. Слишком сложно там все оказалось. Делового партнера Хасмиера они-то вычислили, но нашли его уже мертвым. Кто его убил, и куда делась девушка, до сих пор не понятно. Есть основания надеяться, что она смогла сбежать. Но не ясно ведь, так это или нет.