Поиграем, мышка?

— Мышка, что у тебя происходит? — сквозь гул в ушах доносится до меня искаженный помехами рычащий голос Рошада.

— Свет... лампочки взорвались, — сиплю я, хватаясь за виски. В голове нарастает тупая боль, словно мозги в тисках зажали.

— Прячься немедленно! — кричит он. — Найди укромное место и сиди там тихо, как мышка. Браслеты скрывают твою энергетику. Продержись немного, маленькая, я уже близко...

Это последнее, что я от него слышу, перед тем, как мой смартфон начинает шипеть, а потом внезапно воспламеняется. Только резко зажав ладонями рот, у меня получается сдержать испуганный визг.

Черт! Черт! Черт! Что за хрень вообще творится?! Что там говорил Рошад? Спрятаться? Где спрятаться?

Можно в шкаф, но рядом мой пылающий телефон, как указатель. Только стрелочки не хватает.

Под кровать? Все прячутся под кровать. Там будут искать в первую очередь.

Куда?!

В кладовку. Она у меня маленькая, тесная, но незаметная. Очень надеюсь, что незаметная. Темно же.

Я еще додумываю эту мысль, а ноги уже несут меня в коридор. Не добегая до кухни, принимаюсь нащупывать на стене нужную мне дверцу.

Вот она! Распахиваю...

И тут на улице что-то взрывается, заставляя меня подпрыгнуть на месте. Мамочки. Это что, за мной идут?! Там же охрана, Рошад говорил... они хоть живы?

Чуть ли не скуля от ужаса и головной боли, я забиваюсь в крохотную каморку. Закрываю за собой дверь, обламывая ногти. И замираю, прислушиваясь. Где-то в доме что-то грохочет, будто рушится. Кажется, на нижних этажах. Но я не уверена. Потом еще раз.

А потом... я слышу, как с грохотом распахивается моя входная дверь. Зажимаю руками рот, зажмуриваясь до цветных пятен перед глазами. Давящее ощущение становится почти невыносимым.

Пусть это будет Рошад. Неважно, человек он, или нет. Пожалуйста, вселенная, пусть это будет Рошад, а не тот, от кого он приказал мне спрятаться.

— Мише-е-ель, — слышу я внезапно незнакомый голос. Совсем-совсем близко. И шаги. Неспешные. Уверенные.

Меня топит в удушающем чувстве смертельной опасности. Боже, кто это?

Только бы не выдать себя. Ни звука. Ни вздоха. Ни шороха. Только бы продержаться. Рошад ведь сказал, что он близко.

— Где же ты прячешься, маленькая фуэнта? Выходи, все равно ведь найду, — тянет незнакомец, проходя в спальню.

Я слышу, как он ходит там. Видимо, ищет меня. Слышу, как открывается дверь в ванную. Шаги возвращаются. Надо было шкаф закрыть, чтобы там он тоже поискал. Пару минут бы выиграла.

Теперь идет в другую комнату. Там есть много мест, где я теоретически могла бы спрятаться. Большая тумба. Комод. Книжный шкаф. Диван, за который можно было залезть. Балкон. Жаль, застекленный. Не выберешься через такой.

Я слышу, как он обыскивает комнату, переворачивая мебель. Зовет меня. Шаги снова приближаются.

— Ну что же ты, Мишель? Думаешь, он успеет тебя спасти? — проходя мимо каморки к кухне, язвительно хмыкает этот ненормальный. — Не успеет. Он никогда не успевает. Выходи, я не собираюсь тебя обижать. Я всего лишь заберу тебя себе.

ГЛАВА 18

Успокоил, называется. «Себе заберу». Да пошел он!

Боже, это точно псих какой-то. Больной на всю голову псих, который вломился в мой дом и может в любую минуту меня найти.

От головной боли уже хочется выть. И контролировать свое дыхание становится все сложнее, как и сдерживать дрожь. Мне чудится, что полки, вдавливающиеся в мою спину, мелко вибрируют да и пол под ногами, кажется, ходуном ходит.

На кухне этот ненормальный не задерживается, что и неудивительно. Там взрослому человеку спрятаться можно разве что под раковиной.

— Ну надо же, какая хитрая мышка, мне попалась. Жаль, у меня нет времени поиграть с тобой подольше, — его голос снова раздается совсем близко. — Нам пора встречать моего младшего бестолкового братца.

О нет! Сюда еще какой-то брат должен явиться? Рошад об этом знает? Как его предупредить?

А никак. Я ровным счетом ничего не могу сейчас сделать. Только сидеть тихо. Сомневаюсь, что облегчу Рошаду задачу, если попаду в руки к его врагу.

Но додумать эту мысль я не успеваю. Меня внезапно словно в солнечное сплетение кто-то пылающим кулаком бьет, вышибая из груди вместе с воздухом мучительный стон. И ноги сами собой подламываются, а тело начинает медленно оседать, заваливаясь на хлипкие полки позади. С грохотом и скрипом.

А в следующую секунду дверца моего укрытия резко распахивается, и передо мной возникает высокая и зловеще-черная в темноте коридора фигура.

— Вот ты и нашлась, — хмыкает удовлетворенно незнакомец, хватая меня за плечи и вытаскивая из каморки. Притягивает к себе, захватив в кулак волосы, и задрав мою голову так, чтобы смотреть мне в лицо. И ведь смотрит. Я кожей чувствую этот тяжелый изучающий взгляд.

— А ты ничего так. Вынужден признать, у Рошада всегда был отменный вкус на женщин.

Он может видеть в темноте? Мне вот ни черта рассмотреть не удается. Хотя, может, это и к лучшему.

— Отпустите меня немедленно! — хриплю я, пытаясь отбиться и пинаясь ногами.

Но меня в два счета скручивают так, что ребра начинают трещать от стальной хватки. И в шею неожиданно вонзается что-то острое, обжигая резкой болью. Кажется, игла.

Миг, и от места укола по всему телу разливается горячая волна, заставляя меня сдавленно застонать и снова дернуться из рук преступника.

Абсолютно безрезультатно.

— Ну-ну-ну, не трепыхайся так, — смеется псих, шумно вдыхая запах моих волос. — Сейчас тебе станет очень хорошо. Приходится так действовать, раз уж Рошад тебя своими браслетами окольцевал. Мы их, конечно, снимем потом, а пока я заставлю тебя хотеть по-другому.

— Чего хотеть? — выдавливаю я, чувствуя, как жар приливает волна за волной, и кожа начинает пылать, становясь болезненно чувствительной.

— Секса, наивная Мишель, — хмыкает этот гад. — В скором времени ты будешь очень хотеть секса со мной. Хочу устроить твоему возлюбленному незабываемое представление. Долго я ждал такой возможности.

— Ты ненормальный! — шиплю я, бессильно повисая в мужских руках. Язык заплетается и не слушается, как и все тело. Я сама себе сейчас кажусь спичкой, которая вот-вот сгорит дотла. — Не знаю, кто ты, и что тебе от меня нужно, но сейчас сюда приедет полиция и мой мужчина, так что советую тихо свалить.

Каждое слово дается с трудом и звучит так, будто я пьяна. Знаю, что его мои угрозы не испугают, но не могу я просто сдаться. Не могу...

— Какие громкие заявления, — посмеиваясь, тащит подонок меня в спальню. Так легко, словно тряпичную куклу.

Тут воняет горелым пластиком и до сих пор тлеет мой телефон на тумбе. И, как ни странно, этот мерзкий запах немного прочищает мне мозги.

И когда преступник бросает меня на кровать, я даже нахожу в себе силы, пятясь, уползти от него. По крайней мере, попытаться. От ужаса происходящего меня уже буквально мутит. Надо что-то делать. Бежать. Бороться.

Но стоит попытаться перекатиться, как меня скручивает от новой волны жара, который концентрируется уже внизу живота. Мышцы сводит в мучительном спазме. И даже прикосновение одежды к коже кажется невыносимым, ощущаясь болезненно остро. Поджав под себя ноги, и свернувшись в клубочек, я утыкаюсь лицом в покрывало, пытаясь сдержать гортанный стон. Побороть эту гадость.

Что со мной? Что он вколол? Наркотик? Заче-е-ем? И разве бывают такие, что настолько быстро и сильно действуют? К сожалению, мне ничего об этом не известно. Не доводилось изучать вопрос. И теперь я совершенно не знаю, чего ожидать.

Надо собраться. Надо держать себя в руках. Заставить себя шевелиться, наплевав на ощущения и навязанные одурманенным сознанием желания.

— Вижу, ты уже начинаешь чувствовать то, что от тебя требуется, — слышу я довольный голос этой мрази и, повернув голову, всматриваюсь в возвышающуюся у подножия кровати темную фигуру. — Что ж, пока ты наслаждаешься новыми ощущениями, я приготовлю сюрприз своему младшему братишке. Он ведь так спешит к тебе на помощь.