Няня для военного

***

– Это бумаги Соколова, их нужно подписать здесь и здесь, – наклонившись, произнесла Маша, специально сделав так, чтобы её грудь была напротив моего лица. Наивная, если подумала, что Генеральского можно было победить одной грудью. Когда я вообще на них отвлекался? Женское тело – не то, что меня интересовало.

– И почему я не мог сделать этого дома? – спросил логический вопрос, ожидая, как бывшая будет искать отмазки. Женщина просто хотела остаться наедине, вот и всё. Я дал ей эту возможность, которую она с каждой секундой проваливала. Её неудача началась с наряда, дальше – идиотский план.

– Их нельзя вывозить из офиса, – быстро среагировала. Подготовилась, молодец. Но я не дурак, чтобы не понять очевидного вранья.

Подписав бумаги, отодвинул их от себя, вставая со стула. Маша выпрямилась, но со стола не спрыгнула. Сделав шаг в сторону, почувствовал на своих руках тонкие девичьи ладони, которые потянули меня на себя. Силы у неё нет, но я решил пойти навстречу.

 Специально приблизился к женщине, которая расставила ноги, позволяя мне оказаться к ней слишком близко. Схватила за галстук и наклонила моё лицо к своему лицу. Не противился, позволяя ей сделать это.

Её горящие глаза и приоткрытые губы говорили об одном – сделает всё, лишь бы снова вернуть меня. Но я не прощаю предательство, особенно когда она оставила не только меня, но и своих детей. Таких людей я презираю.

Поэтому когда мои губы оказались около её рта, я остановился, не позволяя ей дальше управлять мною.

– Я не люблю красный, – выдохнул ей в лицо, сразу же отстраняясь. Сделав шаг назад, выдернул из её ладони ненавистный галстук, смотря на её округлённые от удивления глаза. – Заканчивай с этим цирком.

Развернулся, идя к выходу и ставя между нами жирную точку. Понял, что слишком много воды утекло с того времени. Я мог забыть и простить многое, но не то, что она оставила своих детей. Мне не больно, но им… Для них это было слишком эмоционально.

Несмотря на возраст, они всё понимали. Первое время каждый раз спрашивали, где пропадала их гулящая мать. Придумывал тысячу причин, но не говорил правду. А потом они и сами всё поняли, подрастая. И скрывать правду от них дальше не стал.

Они смирились, но материнской любви им всё равно не хватало. Хах, да и отцовской тоже. Я фиговый папа, что понял не раз.

– Саш! – услышал уже в спину, но не обернулся, продолжая идти вперёд. Выйдя из кабинета, захлопнул за собой дверь, продолжая идти к выходу. Был ли уверен в своих словах и действиях? На двести процентов.

***

– Выглядишь уставшим, – Виктор похлопал меня по плечу. Хотел сказать ему, чтобы он попробовал совмещать две работы, но потом вспомнил, что у него пятеро детей и не стал. Больше работы выматывает только семья. – Случилось чего?

Выдохнул, косясь на Машу. Та пыталась подружиться с Вероникой – женой Крама, но у неё плохо получалось. Видимо, Ника чувствовала на подсознательном уровне, что с такими людьми лучше не связываться.

– Да ничего такого, – жаловаться не любил, но следующие слова сами сорвались с губ: – Две работы, дети и вон.

Кивнул тихонько на Машу. Виктор кивнул, сразу же всё понимая. У него тоже вроде бывшая н одуванчик.

– Ещё и няня на мою голову упала, – устало потёр переносицу, выдыхая. – Она – ходячая катастрофа. Иногда скажет такое – что мне и ответить нечего. Про остальное вообще молчу. Не дом, а дурдом какой-то.

Вспомнил её прекрасные падения, красные трусики, глупый вопрос о гречке, и, конечно же, милые пижамные шортики…

До сих пор помню ту ночь на кухне, когда она зашла в комнату, сверкая своей пятой точкой. И стоило ей развернуться ко мне спиной, конкретно залип. А когда она приподнялась на носочках, голова вскипела, заставляя всё тело отреагировать на эту мелочь.

Невольно улыбаюсь, вспоминая, как быстро ретировался с кухни. Видеть такое на ночь – опасно.

– Понимаю, у самого так давно было. Но как видишь, моя няня рядом со мной, – неожиданно для Ники, Виктор хватает её за талию, притягивая к себе. Та непонимающе смотрит на Машу, которая что-то ей рассказывала. Но девушка её не слушала, поскольку улыбнулась, слыша последние слова Крама. – Что, передать тебе эстафетную палочку? Босс и няня. Как в любовных романах… И по закону романов, твоя должна появиться здесь прямо сейчас.

Хотелось оспорить это, но не смог. Потому что увидел свою беду, заходящую под ручку с Павлом в главный зал. Мельком заметил детей, которые опустив голову вниз, спокойно шли следом.

Многие взгляды переместились на своеобразную пару, и что-то внутри меня вспыхнуло от злости. Нет, не из-за того что она появилась на деловом вечере, хотя сейчас должна была сидеть дома.

А вот в чём она сюда заявилась и с кем, немало всколыхнуло в душе маленький огонёк, распространяя его по всему телу.

Глава

55

– Куда это ты смотришь? – нахмурился Виктор, замечая мой взгляд. Поворачивается в сторону, пытаясь разглядеть кого-то особенного.

– Няня, – сказал, смотря на девушку в белом платье, которое невероятно ей шло. Когда она одевалась так, сложно назвать её девочкой только окончившую школу. И лучше бы она сейчас выглядела как подросток.

Потому что недалеко от себя услышал слова, от которых сильнее сжал челюсти, чтобы случайно не сорваться.

– Такая молодая и со стариком, – руки чесались, хотя уже встретиться с чьим-то лицом. Сегодня няне не поздоровится, потому что кто-то совсем скоро получит знатных нагоняев.

И вот на кой чёрт надо было идти сюда, если сама шагает и опасливо поднимает на меня взгляд, всё отводя его в сторону? Боишься – сиди дома! Ещё и детей зачем-то притащила… Сто процентов скажет, что они просто хотели со мной увидеться.

Если нет, то отмазку найдёт.

Дожидаюсь пока горе-семейка дойдёт до нас, смотря как Юлия, напрягшись, судорожно теребит ремень своей чёрной сумки. Волнуется… Правильно делает. Потому что после тех взглядов, обращённых в её сторону из-за облегающего платья, ей попадёт по пятой точке.

Няня не должна так одеваться. Особенно на такие вечера, где свора толстосумов готова разодрать своими пожирающими взглядами бедную девушку в клочья. Они оборачивались вслед Юлии, заглядываясь на хрупкую фигуру няни, спускаясь по спине всё ниже и улыбаясь.

От этого и злился. Потому что никто, кроме меня не мог смотреть на ягодицы МОЕЙ няньки. От одной этой мысли разозлился, стараясь держать себя в руках. Но немого не выдержал, грубо ответив бывшей жене. Нечего ей лезть сюда, когда её не просили.

Почти сразу забираю Юлю с собой, уводя в сторону и закрывая её собой, чтобы меньше похотливых взглядов попадали на её тело. Девчонка сжимается, чувствуя опасность. Правильно, бойся, потому что настроение у меня упало ниже плинтуса.

– Юлия-я, – как можно миролюбивее начинаю, стараясь держать себя в руках. Смотрю на её пухлые губы, которые она терзает своими зубами, и опускаю взгляд вниз, чтобы не видеть этого невинного, но одновременно порочного движения. – Вы в чём вообще сюда пришли? Я даже не спрашиваю ЗАЧЕМ, а в чём. Мало того, что детей привели, так вы ещё и за руку с Павлом пришли. Вы понимаете, что о вас люди подумали?

Так хотелось поцеловать её в эти губы, чтобы доказать всем, что она не любовница Павла, но сдержался. Откуда в голове вообще возникли такие мысли?

Только отведя взгляд, натыкаюсь на декольте, из которого на меня смотрят два упругих мячика. А то, что они были такие, успел почувствовать, когда не раз обжимался по чистой случайности с Юлией.

Твою мать! Куда взгляд-то деть?

– Вам стыдно за меня, да? – мне стыдно за себя. Потому что несколько часов назад я вбивал себе в голову, что женским телом меня не возьмёшь, но теперь моё мнение полностью изменилось. Поскольку не знал, как отвести взгляд от девушки. Она всегда была такой красивой? – Простите, дети хотели очень сильно поехать, и я не смогла отказать. Вы же знаете, какой у Маргариты взгляд! Не устоишь!