Мартынов. Неделя Стюарда.

Кровь из его рассечённой брови текла по лицу.

– Я пометил тебя, Экин, и найду тебя, если ты будешь плохо себя вести, – присовокупил я напоследок. Не то, чтобы я знал, как его найти, если он останется преступником, но я надеялся, что произошедшее с ним и его подельниками напугает его достаточно, чтобы свернуть с криминальной дорожки.

Большими прыжками я отправился к моему скутеру. На весь путь мне не хватило Яра, но мне нужно было как можно скорее удалиться от места происшествия, и, когда он закончился, дойти до скутера мне оставалось всего ничего.

Вот и снова мой резервуар пуст. Посмотрим, восстановится ли он и на этот раз. О произошедшей стычке сейчас думать не хотелось, я решил проветриться и поехал на пляж. На этот раз я, для разнообразия, отправился на Чёрное море, ведь Константинополь выходит одной стороной на Мраморное море, а другой на Чёрное. Там я долго булькался в воде, кувыркаясь и фыркая, стараясь освободить голову ото всех мыслей и просто насладиться.

Накупавшись, я зарылся в песок и стал любоваться то и дело проходящими мимо меня девушками. Мой свежеприобретённый опыт по части женского тела позволял мне теперь осматривать их загоревшие упругие фигуры более предметно. Яра у меня сейчас не было, и девушки, естественно, ни моего существования, ни, тем более, моих взглядов не замечали.

В какой-то момент я засмотрелся на идущие вдали корабли. Традиционно Мартыновы служили в гвардии либо носили придворные чины, служа во дворце. Однако дядя моего деда служил во флоте и принимал участие в самом ожесточённом сражении на Чёрном море в тысяча девятьсот семнадцатом году.

Дяде моего деда было двадцать два года, он служил на боевом корабле «Орлов» в ранге лейтенанта Императорского Черноморского флота, когда наши корабли столкнулись с противником почти в упор к Константинополю.

– Ну вот я и говорю, – бухтел над моим ухом какой-то немолодой мужчина с тележкой. Задумавшись, я не заметил, что он находится подле меня уже некоторое время и что-то мне рассказывает. – Юсуф, мой дед, служил во флоте и воевал против ваших моряков…

– Что ты такое говоришь? – не понял я.

– Да я ж рассказываю, ваше благородие, – посмотрел на меня старик. – Мой дед Юсуф служил во флоте, а бабка вот с этого самого берега, может быть с этого самого места, наблюдала за сражением в бинокль, который ей дал мой дед перед отходом в море.

– Так, а что, у твоего деда Яр был? – спросил я, заинтересовавшись.

– Какое там, барин! – воскликнул словоохотливый старик, обрадованный моим вниманием. – Простым моряком был мой дед Юсуф.

– А тебя-то как звать? – спросил я.

– Юсуф, – ответил он.

– А меня зовут Матвей Михайлович, – сказал я. – Погоди, разве ты не говорил, что твоего деда зовут Юсуф?

– Говорил, – подтвердил Юсуф. – И меня зовут Юсуф.

Я вытер пот со лба. Константинопольская ли жара на меня так действовала, путанные ли рассказы старика, понять было невозможно.

– Жарко, барин? – сочувствующе спросил старый Юсуф. – Лимонадику, может? Холодненький!

Он открыл свою тележку, которая оказалась холодильником на колёсах и действительно достал бутылку мятного лимонада.

– Давай, Юсуф, – я протянул руку.

– Тридцать копеечек с вас, Матвей Михайлович, – елейным голосом протянул старик.

– Безналичным расчётом можно? – спросил я.

– Само собой! – воскликнул он. – Вот, Бэ-эР кодик извольте сосканировать.

Он показал мне листок. Я отсканировал камерой телефона код быстрого реагирования, представляющий собой бессмысленный на первый взгляд чёрно-белый узор, заключённый в квадрат. «Нокиа» пиликнула, давая понять, что с моего счёта списалось тридцать копеек.

– Дороговато, однако, – сказал я. – В лавках лимонад по пятнадцать копеек.

– Ваше благородие! – воскликнул старик с тележкой. – Так ведь в лавку вам идти надо, а здесь вам прямо в руки преподносят. К тому же, мы сами лимонад делаем, это не с завода!

Пожалуй, что в его словах был смысл. Я сделал глоток лимонада и спросил:

– Так что твой дед, Юсуф?

– Был, говорю, матросом, заряжал пушку на корабле, – тут же, будто ждал вопроса, ответил Юсуф. – Он рассказывал, что море кипело во время сражения. А на небе были густые чёрные тучи! Гром и молния!

Можно было бы принять эти слова за стариковскую фантазию, но мои скромные познания в физике, позволяли предположить, что интенсивном сражении, в котором, кроме артиллерии использовался и Яр, горячий воздух, выделяемый взрывами, мог спровоцировать появления грозовых туч. Впрочем, я мог ошибаться.

– Заряжал пушку, а потом один русский корабль поравнялся с кораблём деда так близко, что началась абордажная схватка. Да! – размахивал руками старый Юсуф. – Мой дед вынул кортик и прыгнул в самую гущу сражения! Колол направо и налево, враги падали, пока у его ног не образовалась куча мертвецов!

Я с любопытством слушал старика. Я точно знал, что в том сражении не было абордажных схваток. Было лишь несколько случаев, когда русские офицеры с помощью Яра долетали до вражеских кораблей, убивая наводчиков артиллерии и офицеров, сея ужас и панику. Иными словами, старый Юсуф либо врал сам, либо пересказывал чью-то ложь. Скорее всего, всё вместе.

– Поразительно! Ничего себе, отпор дал нашим морякам твой дед! – почти не скрывая смех сказал я. – Что же было дальше?

– В его корабль попал снаряд! – охотно ответил старик. – Взрывная волна отбросила моего деда прямо на палубу вашего корабля.

– А как назывался корабль? – спросил я.

– Не помню я, как назывался! – отмахнулся Юсуф.

– Не «Орлов» ли? – пряча улыбку, спросил я.

– Да, вот! «Орлов» и есть! – сразу ухватился за эту ниточку старик. – На «Орлове» он продолжил сражаться в рукопашную и убил многих, но всё же попал в плен.

– Так что же он живым-то в руки дался? – расхохотался я. – Сражался бы до последней капли крови!

– Не знаю, барин, – пожал плечами Юсуф.

– И что было потом с твоим дедом? – спросил я.