Мартынов. Неделя Стюарда.

– Он тебе достался от кого-то из моих предков, верно? – продолжал я.

– Точно так, барин, – снова кивнул Тарас.

«Ну допустим, всё-таки не точно», – подумал я.

– И, соответственно, ты пользуешься популярностью у прислуги женского пола во всех домах? – спросил я.

Тарас крякнул.

– Есть такое, врать не буду, Матвей Михайлович, – подтвердил он.

– Смотри, Тарас, а что, если такая прислуга от тебя забеременеет? – спросил я. – Этому ребёнку тоже передастся какая-то часть Яра?

– Пожалуй, что и передастся, – подумав, ответил Тарас, – а только…

– Погоди, – подняв руку, остановил его я, – а давай представим, что такая прислуга женского пола, тоже имеет кого-то благородного в предках, то есть, у неё есть немного Яры.

Тарас молча слушал.

Я развил мысль:

– Тогда, если она забеременеет, то вашему ребёнку передастся часть Яра от тебя и часть Яры от матери, так?

– Такое барин никак невозможно, потому как такие дворовые люди, у кого есть Яр или Яра, мы завсегда у хозяев на особом контроле, и такое нам настрого запрещено, как вы говорите. – Тарас замахал руками. – То есть, нельзя чтобы девка, если сказать, с Ярой, чтобы с мужиком, у которого Яр есть, если он из незнатных, путалась! Никак невозможно!

– Отчего же? – спросил я.

– Так ведь, эдак вся прислуга, у кого Яр или Яра есть, начнёт только с такими же размножаться, с позволения сказать. Эдак новая прислуга с Яром нарождаться будет, и оттого смущение в обществе возникнет, господам беспокойство, – разволновался Тарас. – Мне с обычными бабами это сколько угодно разрешается, и девкам, у кого Яра есть, с обычными мужиками, это сколько угодно тоже, правда они сами не захотят.

Эта информация требовала обдумывания. Напрямую она к моему положению не относилась, разве что, тьфу-тьфу, Лена от меня забеременеет. Но эта информация касалась необычных ситуаций, связанных с передачей силы потомству. А моя ситуация – ох какая необычная.

– Хорошо, Тарас, спасибо, – сказал я, – можешь идти.

Когда он вышел, я достал смартфон и позвонил старому князю Юрию Мартынову, моему деду.

– Говори, Матвей, – услышал я его густой властный голос.

– Такой вопрос, Ваше Сиятельство. Я тут у Тараса спросил, что будет, если от него забеременеет прислуга, которой Яра по наследству досталась, он толком ничего не объяснил, кроме того, что подобное запрещено.

– Так и есть, Матвей, дальше что? – дед, когда было нужно, мог рассыпаться в комплиментах и плести сложные витиеватые фразы, необходимые для соблюдения формальностей и этикета, но по своему характеру, как и большинство влиятельных и занятых людей, он предпочитал короткие, конкретные вопросы и ответы.

– Хочу поподробнее узнать эту тему, – сказал я, – ведь такой гипотетический ребёнок, будет, по сути, иметь дворянскую кровь с двух сторон, а это значит…

– Понял твой вопрос, Матвей, вечером увидимся, обсудим, – резко ответил князь Мартынов и отключился.

Что ж, вечером, так вечером. Я оделся в шорты и майку, намазался солнцезащитным кремом, взял небольшой рюкзак, куда бросил панаму, солнцезащитные очки и бутылку воды.

– Тарас, я на прогулку, – крикнул я, спускаясь по лестнице. На улице я положил свой рюкзак в багажник, находящий под сиденьем скутера, надел шлем с тонированным забралом и поехал, куда глаза глядят.

Я любил кататься по Константинополю, изучая его закоулки. Вот и тогда, я приехал в какой-то малоизученный район, припарковал скутер и, взяв рюкзак, отправился исследовать новые территории. Мы, русские, по натуре, народ-исследователь, оттого так велика, богата и прекрасна наша Российская Империя, оттого есть у нас и Дарданеллы, и Берингов пролив.

В голове было много мыслей, я не успевал анализировать события, которые со мной происходили в последние пару дней. Я мерял шагами отличные дороги своего города, вспоминая подробности того, что испытал за недавнее время.

Вот полный ярости княжич Гуриели, обрушивающий на меня всю силу своего Яра. Вот он же бесформенным мешком летит в воды Мраморного моря. Вот целует меня прекрасная фрейлина Аматуни, вот я взлетаю в первый раз в жизни, вот меня пытает невзрачный агент Его Величества, вот господин с голыми куртизанками, пристыжённый мной, мной покидает ресторан, вот снова фрейлина, на этот раз в машине, мои руки сжимают её прекрасные ягодицы. Вот я снова летаю, знакомство с Леной, всё это на фоне, то появляющегося, то исчезающего Яра…

От моих воспоминаний меня отвлекли три окруживших меня человека. Задумавшись, я забрел в совсем уже неприличный район города, где ещё существовал мелкий уличный криминал.

– Котлы, лопатник, тэху, – по-русски, но с акцентом сказал один из них непонятные слова. Все трое были не то греками, не то итальянцами, не то турками, а скорее всего, и тем, и другим, и третьим, в разных степенях.

– Не понял? – спросил я.

– Часы, кошелёк, мобильник, – сказал он же, но уже по-человечески.

Не успел я ответить, как другой выпалил:

– Да он же благородный, небось!

Заводила посмотрел на меня. На его лице ясно читалась дилемма: с одной стороны, хорошо одетого, восемнадцатилетнего гостя их района, им, молодым, но уже взрослым мужчинам, было бы очень здорово ограбить, с другой, даже самый слабый дворянин может их покалечить силой своего Яра.

– Ты благородный? – спросил он, наконец.

– Ну да, – я пожал плечами, примериваясь, смогу ли я скрутить всех троих, используя Яр, не покалечив, чтобы сдать околоточному.

Грабители переглянулись и, разойдясь в разные стороны, скрылись в каких-то закоулках, не успел я и глазом моргнуть. Я покачал головой и продолжил свой путь, планируя вечерний разговор с дедом о тонкостях наследования Яра. Я достал свою «Нокиа», чтобы посмотреть, где я нахожусь. На карте было написано: «район Пиратского, улица Карла Пиратского».