Фаворитка

— Хорошо, — чуть подумав, кивнул государь. — Меня устраивает.

— И ты не препятствуешь мне говорить на разрешенные темы, — дополнила я.

— Так и быть, — усмехнулся Ив, и мы составили наше соглашение начисто, после чего оно было подписано и скреплено большой королевской печатью, а на следующий день приложено к Кодексу с припиской: «Соглашение заключено с ее светлостью Шанриз Канаторской, дабы воздать должное ее заслугам, и не может быть использовано в ином случае и для другой особы».

Так что при своем интересе я все-таки осталась. К  тому же теперь я могла заправлять благотворительностью Камерата, и тут мне было, в чем развернуться. И это было вовсе не мало! А после бала я подступила и с просьбой вновь выпускать меня на волю. Ею мне хотелось насладиться всласть, потому что после свадьбы, несмотря на соглашение, я все-таки буду заперта во дворце, и на каждый выезд мне придется выпрашивать разрешение. Мы повздорили, конечно, но, как я уже говорила выше, не так сильно, как мне виделось, и ворота передо мной открылись.

— Как поживает ваш приятель? — чуть едко спросил меня Гард, вернув назад в свой кабинет.

О ком спрашивал меня Фьер, понять было несложно. Нибо Ришем так и остался для королевского прокурора персоной неприятной, однако Гард видел пользу от нашего союза с герцогом, потому свою неприязнь сдерживал, но не мог хоть как-то не уколоть его светлость.

— Вы так много пропустили, друг мой, — я удрученно покачала головой: — Его светлость снова женится через пять дней. На нашу свадьбу с королем он привезет наследника и его сестру в сопровождении новой супруги. Очаровательная девушка. Внешне, конечно, с иной стороны я ее не знаю, однако надеюсь, что в этот раз ему повезет больше.

Именно так, Нибо вот-вот должен был вступить в новый брак с дочерью одного из своих приближенных. В одном из своих писем он делился со мной, что девица произвела на него хорошее впечатление, что она скромна, неглупа и приятна в беседе, к тому же неплохо образована. Но с Ивом я, конечно же, делиться подобными знаниями не стала, но портрет будущей герцогини Ришемской оценить сумела.

Умница герцог, получив радостную для него весть, заверил короля, что готов исполнить его указание и жениться снова в ближайшее время. Даже прислал миниатюру девушки, чтобы подтвердить существование юной графини, как неоспоримый факт. Эту миниатюру монарх и показал мне, а пока я рассматривала миленькую блондиночку, пристально следил за выражением моего лица, но ничего подозрительно так и не заметил.

— Весьма недурна. — Произнесла я, вернув потрет государю. — Создает впечатление нежной и спокойной девушки. Неплохой выбор. Пусть будут счастливы.

— Да, пусть будут счастливы, — согласился король и, кажется, расслабился.

А вот для Фьера новость стала сногсшибательной. Он не знал ни о покушении, ни о разводе с Селией – да вообще ни о чем. И я не спешила посвящать его во все подробности, однако, увидев, как округлились глаза моего друга, пояснила:

— Селия сотворила опасную глупость. В этот раз она превзошла саму себя, и мужу опять пришлось исправлять ее ошибки, но оставить их без внимания уже было невозможно. Итогом стало согласие монарха на их развод и требование поскорей вступить в новый брак. Так что в Ришеме вскоре воцариться новая хозяйка, и, признаться, я за Нибо рада.

Гард фыркнул, и я рассмеялась. Я была действительно рада за герцога, а еще довольна тем, что он не успел разобраться с верхушкой заговора до появления королевских дознавателей, потому что после этого у короля исчезли все вопросы. Впрочем, медлил Нибо по одной причине – решал, какие законные основания использовать, чтобы покарать виновных, избежав суда и огласки их деяний. Речь в данном случае шла о высокородной аристократии, к тому же не об одном человеке, а потому они не могли просто исчезнуть.

И вот, пока герцог искал выход, явились дознаватели, отправленные королем в Ришем и Канатор после того, как он получил письмо от своего шпиона. Как мне писал его светлость: «Признаться, я даже ощутил облегчение, когда они явились…». И когда допросы арестованных заговорщиков закончились, их увезли в столицу, и дальнейшая их судьба осталась неизвестной, но можно было сказать в точности, что король не пощадил никого, потому что они не только участвовали в деле покушения на меня, но и знали имя главной зачинщицы. А потому и я, и герцог одинаково полагали, что никого из них уже нет в живых.

Если вам любопытно, то открою личности тех, кто сошелся с герцогиней Ришемской и участвовал в этом деле. Во-первых, анд-фрейлина Селии. Они сошлись с принцессой на почве обиды и ревности к более удачливым соперницам. Нибо вскользь упомянул, что некогда с этой женщиной сходился довольно близко, вывод сделать было несложно. Так что я стала и для нее костью в горле, особенно после того, как ее светлость сообщила о тайной склонности своего супруга.

В свою очередь анд-фрейлина привлекла к делу своего супруга, человека податливого и готового слушаться жены. Еще участвовала в заговоре сестра анд-фрейлины, которая состояла в любовной связи с человеком, которого Нибо назвал бывшим другом. Когда-то они вместе выезжали в степь, и этот человек не раз прикрывал спину своему властителю. За что был приближен и поставлен над ришемской гвардией. А вместе с собой он привел в гвардию и те одиннадцать человек, которые были казнены на Вдовьем утесе вместе с начальником стражи. Последний был давно влюблен в Селию, и к сближению их подтолкнули всё та же анд-фрейлина и ее супруг.

«Анд-фрейлина подсказала моей жене быть с ним поласковей, – писал герцог. — Как уверяла меня эта женщина, просто предложила очаровать, но не сходиться близко. Однако я уверен в обратном, так она мстила мне, уложив в нашу супружескую постель постороннего мужчину.

Впрочем, я могу понять Селию. Ей и вправду было одиноко, душу терзали разочарование и ревность, а этот мужчина дал ей некоторое тепло и внимание, которого лишил я, если не считать тех визитов в ее спальню, которых требовал долг властителя перед его землей. Я могу понять эту измену и даже простить, ибо сам не был ей верен. Однако не могу простить глупости, что не сумела согрешить без последствий. Хочется верить, что дитя в ее чреве все-таки мое, хотя…

Признаться, я вовсе не огорчусь, если это ребенок ее любовника. Хвала Богам и вам, моя дорогая покровительница, я отныне свободен от этой женщины. Я ни минуты не сомневаюсь, что автором счастливого конца этой истории стали вы. Иначе финал мог бы стать плачевным…».

В общем, после появления дознавателей всё произошло достаточно быстро. Прошли допросы участников заговора, после беседовали с самой Селией. Она, разумеется, заявила, что на нее клевещут. Анд-фрейлина тоже пыталась отказаться от того, в чем уже успела признаться герцогу на допросе после его возвращения. Ее муж пытался взять вину на себя. Глава ришемской гвардии искренне верил, что спасал Ришем и своего господина, потому был во всем откровенен. Его любовница рыдала и указывала на сестру, как указал и ее любовник.

А потом прибыл посыльный, который передал высочайшие указания дознавателям, а заодно письмо для Селии от брата.

«После его прочтения, герцогиня сделалась белей снега, руки ее задрожали, и письмо упало на пол. Горничная подобрала, пока госпожа рыдала и плевалась ядом, и передала мне. Я не стану открывать вам содержание этого письма, я и сам не должен был бы его читать. Однако скажу, что могу сравнить тон, каким оно было написано с ударами плетью. Государь был весьма резок, даже жесток...».

А после того, как дознаватели усадили арестованных заговорщиков в черные кареты без окон и под конвоем повезли их в столицу, его светлость отправил уже бывшую супругу к дочерям Левит.

«Своим видом она напоминала мученика, несправедливо пострадавшего от людского вероломства. Правда, зрителей у нее почти не было, если не считать меня и моих гвардейцев, оставшихся верными своему господину. Я лично сопроводил Селию до Дома дочерей Левит, где и оставил, прежде переговорив со старшей дочерью Богини.