Страница 3 из 16
Марк зашёл в офис и поздоровался с проходящей мимо секретарём директора Людмилой Валентиновной.
— Здравствуйте, Марк Михайлович. Захар Ростиславович просил заглянуть к нему.
— Хорошо. Уже мчусь, — улыбнулся Марк.
Ему повезло. В своё время Марк обрёл такого друга, как Максим. Мужчина был из состоятельной семьи и во многом помог Марку, в том числе и с работой. Он попросил друга своего отца взять Марка помощником адвоката после института. Чтобы принять присягу, нужно было отработать год. Марк старался как мог, в итоге его труды не прошли даром, он успешно прошёл квалификацию и принял присягу. К тому времени в конторе освободилось место и Марку выделили свой кабинет. «Адвокат Марк Михайлович Малицкий», — гласила табличка на дверях. С появлением этой таблички жизнь потекла по новому руслу, дел стало больше, но и зарплата увеличилась в разы. К работе Малицкий подходил ответственно, даже если приходилось выступать в суде государственным защитником, поэтому он смело зашёл в кабинет владельца конторы.
Адвокат Захар Ростиславович Сиверцев был пожилым седовласым мужчиной с приятной внешностью и колоссальным опытом. Он имел просторный кабинет со множеством стеллажей и тяжёлым дубовым столом в виде буквы «т».
— Добрый день. Присаживайтесь, Марк Михайлович. Как прошёл суд? — начальник указал рукой на стул.
— Более чем хорошо. Дело отправили на доследование. Крошкина оправдали, — серьёзным тоном сказал Марк.
— Поздравляю. Честно, не думал, что так всё обернётся. Я вам и дал это дело, потому что там вроде всё ясно было. Может, я сейчас скажу странные вещи, но многие люди работают, что называется, на отвали, когда все улики на месте.
— Я не умею так работать, Захар Ростиславович, вы же знаете. Всем было очевидно, что он виновен, но я почему-то поверил Крошкину. Было не просто найти нужных свидетелей его алиби, но итог вы видите сами.
— Спасибо, Марк. Вы далеко пойдёте, у вас большой потенциал. Впрочем, я позвал вас по делу. Сегодня следователь попросил защитника для Илларионова. Он не отказался от адвоката, а, значит, государство обязано его предоставить.
— Только не это, — вздохнул Марк, он знал все эти прописные истины о назначенных государственных защитниках.
— Понимаю, никто бы не хотел защищать такую мразь, но что поделать, сейчас ты единственный, кто не ведёт никаких дел. Завтра в два часа тебя ждет следователь. Вот вся информация, — Сиверцев протянул Марку лист бумаги.
— Понял, наш долг защищать всех. Я могу идти, Захар Ростиславович?
— Идите, работайте, — сказал директор и уставился в какие-то документы.
Дело Илларионова было нашумевшим, и о нём уже раструбили СМИ, хотя этого мужика поймали на очередной жертве только вчера. Пять изнасилованных девушек за месяц. Илларионов выслеживал жертву раз в неделю, словно на работу ходил, и всегда в один и тот же день, вечер понедельника. Преступник надевал маску, чтобы его не узнали, подкарауливал жертву в безлюдных местах и насиловал с применением побоев. Последняя жертва была подсадная девушка из полиции. Преступника поймали на горячем. Им оказался ранее судимый по этой же статье Виталий Илларионов.
Марк зашёл в свой кабинет, двумя пальцами зажал край листка, поднимая руку над столом, а потом опустил его в свободный полёт. Эту мразь Илларионова защищать не хотелось. Марк с удовольствием бы подался в обвинители и законопатил этого нелюдя на пожизненное. Впрочем, как бы он не злился, а профессия обязывала защищать даже таких ублюдков.
Сев в удобное кожаное кресло, Малицкий облокотился о спинку. В свои двадцать пять лет он только в начале своей карьеры, но уже это радовало. Марк вспомнил, сколько ему пришлось пережить, чтобы достичь своей цели.
Родители от Марка отказались, из-за того, что он возомнил себя мальчиком. Но это была не блажь девушки, не переживший возраст взросления. Сколько себя помнил, Марк люто ненавидел своё девчачье тело, а ещё платьица, в которые его обряжали родители. А когда начала расти грудь и пошли месячные, Марк готов был на стены лезть. Ничего не сказав родителям, он в шестнадцать лет стал потихоньку копить деньги на изменение пола. Уже тогда он подумал, что лучше сдохнуть, чем жить в бабском теле. В семнадцать был психолог в тайне от родителей. В восемнадцать к нему добавился психиатр. Марк доказывал всем, что он не шизофреник, а мальчик, родившийся девушкой. К этому были все предпосылки. Большая сила и ловкость в руках, нежели у обычной девушки. Мужская походка и привычки. Марк с первого и до последнего класса ходил в школу восточных единоборств и подкачивал мышцы на тренажёрах. А уж то, что влюблялся в девушек, говорило само за себя. Ему часто снились сны, где он в роли парня вставляет красотке. Потом была ссора с родителями, травля в институте, несколько операций по смене пола. Любовник его лучшего друга, Егора, помог собрать на операции деньги и переехать учиться в тот город, где жил сам. Родители так и не простили Марка за то, что тот удалил все женские органы, лишив их возможности иметь внуков. На самом деле детей Марк любил и был не против воспитывать чужого.
Долгие годы Малицкий не заводил постоянную подругу. Работа и учёба отнимали всё время. Иногда планировал долгосрочные отношения, но девушка сбегала к более свободному парню. Без поддержки родителей учиться и жить на стипендию было невозможно, приходилось ещё и подрабатывать. Радовало одно: квартира была своя, но оплату коммунальных услуг никто не отменял.