Страница 10 из 16
Глава 2 Первый круг рая
Ночь на дворе. Тёплая июльская ночь. Таких роскошных ночей в нашей средней полосе — раз-два и обчёлся.
Я сидел у настежь распахнутого окна и глядел на переливающуюся огнями ночную Москву. Свет включать не хотелось.
Вот уже полтора месяца, как я вернулся с той рыбалки. Всё уладилось, круговерть повседневных дел завихрила и понесла. Но ночами всё всплывало.
Сияющая, затягивающая бездна глаз. И лёгкое прикосновение маленьких губ. Как пёрышком.
Нет, не так. Твёрдые, настойчивые пальчики. И поцелуй — чуть не до крови.
До свидания…
Первое время я пробовал бороться. Хватит! Мир вокруг прекрасен и удивителен, лето на дворе, девушки в сарафанах и мини-юбках. Надо жить, вот что.
Но каждую ночь повторялось одно и то же. Сияющая, затягивающая бездна лазурных глаз. И лёгкий, как пёрышко, поцелуй. И твёрдые, настойчивые пальчики.
Я пробовал разозлиться. Колдунья, воспользовавшаяся своей способностью к гипнозу, сгубила добра молодца на корню. Инопланетный агент, вот она кто. Умный, натасканный агент. Безжалостный и беспощадный.
И понимал уже всю тщету своих жалких усилий. Перед глазами стояла тоненькая девчонка, даже ещё не подросток. Только с крыльями.
Злобный инопланетный агент, смешливо фыркающий поверх стакана с молоком. Катающаяся верхом на старом леснике, покуда оба не валятся от хохота. И потемневшие от незаслуженной обиды глаза, закушенная нижняя губка: «Да как вы все могли такое подумать!!!»
Июль уже перевалил за середину, когда я понял — моё дело дрянь. Я ещё как-то справлялся со своими служебными обязанностями, но дома всё валилось из рук. Я уже не помышлял о плотских удовольствиях. Может быть, будь я человеком семейным, или даже имей я постоянную добрую подругу, я бы выкарабкался. Но я в свои двадцать пять был человеком одиноким — так сложилось. И шансов вылезти у меня не было.
Воздух понемногу свежел, ночь перевалила за середину. Как выбираться?
И вдруг я понял совершенно отчётливо — не хочу. Не хочу выбираться. Не хочу ничего забывать. Это моё — счастье или несчастье, но моё.
Ладно. Как говаривал мой отец, главное — ввязаться, а дальше покажет бой.
Хорошо, что с понедельника у меня отпуск. Гора никогда не идёт к Магомету, и пора уже Магомету привыкнуть.
До скорого свидания, Ирочка!
С тех пор, как наш славный экипаж покинул заколдованный лес, никто ни словом не обмолвился о невероятном происшествии. Я пытался, прямо и вскользь — бесполезно. Не проходили даже туманные, отдалённые намёки. Доктор Маша знала своё дело.
Ради спортивного интереса я пробовал записать свои мемуары. Всё как по нотам — рука выводила непонятные каракули, достойные дауна среднего уровня развития. Левая рука, которой я в своё время тоже научился писать, не отставала от правой.
Я даже попробовал отпечатать текст на компьютере — вдруг хоть какая-то лазейка осталась? Пальцы бойко колотили по клавишам, но когда я попробовал просмотреть текст, мне стало нехорошо. «Ахыр аыаи», и так далее. И только одно слово в тексте имело смысл — Иолла.
Вероятно, мои друзья испытывали те же проблемы с мемуарами. Я не знал.
Не вспоминалась и дорога к затерянному в гуще леса старому скиту. Но всё остальное запомнилось намертво.
Подумаешь, потеря — дорога. Найдём!
— …Простите, могу я видеть Геннадия Александровича?
Секретарша оторвала свой взор от текста на экране компьютера и спросила так, как это умеют секретарши: вежливо, но с еле заметным холодком, должным обозначать дистанцию между людьми, облечёнными полномочиями, и людьми простыми.
— Вы договаривались о встрече?
Ого! Не так это, оказывается, просто, попасть на приём к господину Меньшикову. Как там его охарактеризовал дед Иваныч: адвокат и акула бизнеса?
— Ни в коем случае. Но увидеться нам необходимо сегодня.
Твёрдость и уверенность клиента почти всегда благотворно влияют на секретарш.
— Одну минуту, — смягчилась она. Нажав на клавишу селектора, спросила. — Геннадий Александрович, к вам… — она вопросительно посмотрела на меня, и я торопливо подсказал — Белясов Роман Романович. Нет, как раз окно. Да, хорошо, — и уже мне. — Присядьте, пожалуйста. Сейчас Геннадий Александрович закончит с посетителем и вас примет.
Ждать пришлось недолго, минут десять. Из кабинета выкатился шариком какой-то толстяк, на ходу вытирая лоб смятым платком. Вероятно, разговор был серьёзный.
— Проходите, пожалуйста, — это мне.
Я вошёл в кабинет, попытавшись плотнее закрыть за собой дверь. Не вышло, импортный доводчик двери мягко ограничил мои излишние усилия. Доводчик был прав — не надо излишне напрягаться, вредно для дела. Ладно, попробуем.
За стандартным офисным столом сидел мой давний знакомый, Геннадий Александрович Меньшиков, адвокат и акула бизнеса. Тайный агент инопланетной спецслужбы.
Именно сидел за столом. Я достаточно нагляделся на крупных боссов, и могу смело утверждать — редко кто из них в присутствии рядового посетителя сидит за столом, большинство восседает.
— Здравствуйте, Роман Романович. Прошу, присаживайтесь. Слушаю вас внимательно.
Не узнал, что ли?
— Здравствуйте, Геннадий Александрович. Дело вот в чём…
Дальше мой язык отказывался излагать дело. Психоблокада. Меня же предупреждали. Ладно, попробуем сказать иначе.
— Я хотел бы…
Но это я хотел. А язык мой не хотел.
— Мне необходимо…
Да, мне необходимо. А языку моему до лампочки. Доктор Маша к работе относится серьёзно.
Геннадий Александрович внимательно слушал меня. И вдруг меня прошиб пот. А что, если он обладает даром телепатии только со своими, такими же? Дед вроде понимал… но то дед, а тут?
Если так, всё пропало. Я никак не смогу объяснить ему, что мне необходимо, нет, не нужно, и даже не нужно позарез, а именно необходимо видеть её глаза. Ещё хоть раз, а дальше будет видно.
Геннадий Александрович внимательно разглядывал меня, чуть наклонив голову набок. Как интересный экспонат с выставки дураков. Вот сейчас он тепло попрощается со мной и пожелает дальнейших успехов.
Я с мольбой поднял глаза, встретив его чуть насмешливый взгляд. Ну помоги, человек ты или кто?! Я не могу не видеть её, понятно тебе, акула бизнеса?!!
Насмешка в глазах пропала, но глаз он не отвёл.
— А ты не дуришь, Рома?
Я выдержал его взгляд. Раз читает мысли, поймёт.
Теперь он опустил глаза. Задумчиво побарабанил пальцами по столу. Я только сейчас увидел — на безымянном пальце правой руки красовался изящный перстень, с необычным камушком. Или совпадение?
— Выдали в связи с обострением обстановки. Бережёного бог бережёт, — усмехнулся Геннадий, своими словами окончательно признавая меня за своего.
Я чуть расслабился. Раз признал, как-нибудь поможет. Да отвези меня туда, всего и делов! Ты же знаешь дорогу, разве нет?
Взгляд Геннадия опять стал насмешливым.
— Типично русский подход к проблеме. Всех кругом перехитрит умный доктор Айболит. Раз-два, и в дамки!
— А что мешает? — не выдержал я.
Его взгляд вновь стал серьёзным.
— Многое. Во-первых, там не санаторий для душевнобольных. Во-вторых, дорогу я найду без тебя, а с тобой буду кататься долго и зря. Ты не считай их за простачков. И в-третьих…
Он замолчал, вертя в руках карандаш. Я угрюмо спросил:
— Так что же в-третьих?
Он прямо взглянул мне в глаза.