Страница 2 из 27
Сделал шаг назад, осматривая обнаженное тело с ног до головы. Отвернулся к окну сверкая голой задницей.
— Захар, — обращается Ника, но не добившись реакции тихо шурша тканью одежды приводит себя в порядок. — До встречи, — произносит полушепотом. За ней закрывается дверь.
Вот и все. Ощущая легкое сожаление от того, что лишился опытной любовницы устроился на кровати уставившись в потолок, с которого все еще свисает цепь. Шесть лет назад я потерял жену, женщину, которая принимала меня всего, без остатка. Днем — хорошая мать и хозяйка, которая сама следила за домом даже при наличии домработницы, а ночью — горячая кошечка, готовая подчиняться и выполнять любые прихоти своего мужчины. После нее я так и не смог найти такую же… Чтобы сердце растаяло, чтобы влюбиться без памяти… И отпустить прошлое.
Теперь единственная любовь в моей жизни — это Ритка, дочка-семилетка, похожая на папу. Моя шкодливая гордость. Неугомонная, смешливая принцесса. Ей можно все! И она это знает, нагло пользуясь тем, что отец готов закрыть глаза на многие шалости. А все потому, что так редко ее видит. Последняя командировка затянулась более чем на три месяца и дочь еще не знает, что папа вернулся домой. Малышка сладко спит в своей кровати обнимая плюшевого зайца, которого я привез ей из прошлой поездки.
Ритка ревнива. Она терпеть не может Нику и как отнесется к девушке, что появится в моем доме уже через сегодня вечером, даже представить боюсь. Надеюсь, мы обойдемся склеенными волосами и другими безобидными шутками.
Именно в последней поездке мне удалось заключить крайне выгодную сделку. Поражен, как известный бизнесмен вот так легко фактически продал дочь за приличную сумму и возможность иметь меня в партнерах. В каком нужно быть отчаянии, чтобы поступить так? Я сдохну, но своего ребенка против ее воли никому не отдам. Теперь вот только думаю, что мне делать с совсем юной девушкой, не знающей, в чьи руки продал ее отец.
Нехотя поднялся, спрятал цепь в нишу и рухнул обратно на кровать прямо с высоты своего роста. Она жалобно скрипнула, но выдержала. Проваливаясь в беспокойный сон, как обычно, без сновидений, подумал, что до Нового года осталось всего три недели. Елку что ли купить…?
— Папа!!!! — визгливое чудо ворвалось в мое утро и запрыгнуло, сверху чуть не разорвав мочевой пузырь. Поморщившись, схватил в охапку дочь и прижал к груди радуясь, что ночью с меня не сползла простынь.
— Привет, принцесса, — целую ее в лоб вдыхая аромат детского шампуня. — Как ты узнала, что я дома? — заглядываю в ехидные карие глазки.
— Сумки видела! И дала тебе поспать! — заявляет она, нетерпеливо усаживаясь на кровати, подгибая под себя ножки в высоких вязаных гольфах с помпонами. — Там снег, ты видел? — мечтательно смотрит в окно. — Погуляешь со мной, — корчит жалостливую моську.
— Не могу, — признаюсь честно. — У меня важная встреча сегодня, но потом, — щелкаю ее по носу. — Я весь твой. За елкой поедем?
— Так рано? — грустно опустив реснички вздыхает Ритка.
— А чего бы и нет? Создадим себе настроение?
— Тебе обязательно-обязательно ехать на эту свою важную встречу? Ты же только вернулся, — она укладывается рядом и кладет голову мне на плечо.
— Да, принцесса. Я не могу ее отменить, — разворошил непослушные волосы.
— Обещаешь, что потом вместе поедем за елкой? — жмется дочка ко мне сильнее. — Честно-пречестно?
— Обещаю, — не могу сдержать улыбки. Соскучился. — Идем завтракать? — малышка ерзает и кивает. — Тогда беги, скажи, чтобы накрывали, я приму душ и спущусь.
— Хорошо, — быстро целует меня в щеку непоседа и пулей вылетает из комнаты.
— Замок! — напоминаю себе. — Надо сделать на двери замок! Рита уже достаточно взрослая, чтобы начать задавать вопросы по поводу той же анатомии, проступающей через ткань постельного белья. Хорошо, внимания не обратила, но в следующий раз может не повезти. — обмотав бедра простыней на случай, если дочь вернется, взял одежду и прямиком в душ, смывать с себя прошедшую ночь. — Надо чаще бывать дома, чтобы не упускать подобные мелочи, — ругаю себя, намыливая шампунем короткие волосы.
Пена стекает по телу, перевитому тугими мышцами, задерживается на утреннем стояке и падает вниз, в ванную. Я не похож на типичных бизнесменов своего круга. Не ношу костюмов, предпочитаю удобные, чаще камуфляжные штаны или джинсы. Туфли терпеть не могу. Давно заменил их высокими ботинками на шнуровке. Футболки, толстовки привычнее белых рубашек. Хотя Ника говорит, мне идет. Вот и сейчас, готовясь к встрече с будущей женой я влез в привычные черные джинсы, обтянувшие сильные ноги и темно-синюю футболку, поверх которой так уж и быть, рубашка, но серая, цвета мокрого асфальта. Да и под жопой вместо пафосной тачки обычно байк, но сейчас зима и старый друг скучает в гараже, ожидая сезона.
Причесав темные волосы, застегнул на левой руке широкий кожаный браслет и отправился на завтрак с дочерью, которая уже скребется пальчиками в закрытую дверь и тихо шепчет:
— Папа…
Глава 3. Ася
— ПАПА!!! — кричу, встав прямо по среди гостиной. Ноль эмоций. Няня выбежала из своей комнаты и строго на меня посмотрела.
— Что ты творишь? — ругается пожилая женщина, в которой я давно не нуждаюсь. — Кто ведет так себя? Ммм? Разве приличная девочка…
— Няня, прошу Вас, — закатила глаза и вновь закричала, намеренно не поднимаясь к нему в кабинет. — ПАПА!!!
На мне кремовое платье с широким белым поясом, балетки под цвет и белые, полупрозрачные чулки. Похожа на куклу! Хорошо, что смогла откреститься от дурацкой высокой прически, вышедшей из моды еще в прошлом веке.
«Ты должна быть идеальной для него», ворчала няня, собирая меня сегодня утром. Для кого НЕГО? Для человека, которого я ни разу в жизни не видела живьем? Зато прекрасно знаю фамилию — Громов. В нашем городе про него не знает только слепой или глухой. Молодой вдовец, отец-одиночка, успешный бизнесмен и бла-бла-бла. Не удивили! А вот слухи, которые ходят об этом мужчине даже у нас в универе — вот это интересно и, если честно, жутко. Я даже слышала версию, что он сам убил собственную жену. И вот ЭТОМУ человеку меня собрались отдать?!
Не дождавшись ответа от отца, нервно пнула стоящие у стены сумки. Я не хочу уезжать! Я не хочу замуж! Я только жить начала. У меня учеба. Но кто будет слушать маленькую девочку, которой меня абсолютно все здесь считают? Правильно — никто. Потому собрав в кулачки всю силу воли сама отправилась наверх. Тихо поскреблась ногтями с аккуратным перламутровым маникюром.
— Входи, если успокоилась и готова поговорить, — услышала через едва заметную щель неплотно закрытой двери.
— Ты слышал, да? — скромно опустила ресницы. Смелости резко поубавилось в присутствии еще молодого, но очень строгого мужчины.
— Это было возможно не услышать? — приподнимает бровь отец. — Садись. Говори, — села, расправляя несуществующие складки на платье.
— Я не хочу замуж, — выдохнула и осмелилась все же поднять взгляд.
— Ася, — отец как-то сразу осунулся. — Громов — наш спасательный круг. Мы тонем детка. Кризис и конкуренция давят со всех сторон. Он может помочь, понимаешь?
— Ты продал меня, чтобы спасти бизнес? — стало обидно до слез. Отец замолчал на долгих несколько минут.
— Не продал, Ась. Заключил сделку. Все, что я смог ему предложить — это помещение в центре города под один из его торговых центром…
— И меня, — закончила за него, неприлично перебив отца. Но замечания не последовало, только тяжелый вздох.
— Ты будешь жить привычной жизнью, продолжишь учиться. Он обещал, что позаботиться о тебе.
— А взамен? Что ты получил взамен? — нервно сминаю край ненавистного платья.
— Полную поддержку, в том числе и финансовую. Защиту его юристов. Доступ к кредитам под очень низкий процент. Ась, если бы я этого не сделал, сотни людей остались бы без работы. Потом мы бы лишились связей, денег, дома. И что тогда, дочь? Ты, привыкшая жить, не думая о том, что завтра нечего будет есть, сможешь принять новую жизнь? Чем я буду платить за твою учебу если все рухнет?