Злоборцы

– Если уж такое не стыдно, то на остальное потом вообще глаза закрываешь, – выдавил Казион.

– Что ж, коли так… – Судья задумался. Тюрьмы переполнены, местные бродяги стоят даже в очереди на кастинг в камеру с кормёжкой. Эти трое на политических и не тянули по внешности. Скорее, юродивые. – Я вас отпущу, но с условием. Вы ведь злоборцы, так? На город в последнее время словно наслали проклятие…

– О да, мы наслышаны, и даже имеем одну версию, – деловито прервал судью Кир.

– Чудесно. Вы сможете покинуть город, если разберётесь с этим делом. Разрушьте проклятие, дайте мне отчёт – и ворота в большой мир вам открыты. По рукам?

– Да хоть по всем рукам! – ответил Кир с радостью человека, которому старая повитуха сообщила о наличии брата-близнеца, являющегося королём или, по крайней мере, лордом.

***

Театр располагался на центральной площади в правобережной части города. По ту сторону моста была видна ратуша, собор и памятник трёхсотлетия битвы за Согге, на котором изображён гордый рыцарь на коне. Под копытом лежал поверженный гном. Рыцарь добивал его длинным копьём.

Но всё величие осталось там, за рекой.

Здесь же царило веселье. Особенно около высокого театра цилиндрической формы с развешенными по стенам яркими гравюрами и флагами. Он манил горожан на представление. Люди толпились перед входом: билеты стоили сущие гроши. За медяк можно купить не слишком уж престижное, но всё-таки место. Очередь тянулась длиною в целую улицу.

Трое охотников за демоном решили не входить в эту систему, а подошли к стенам театра, вглядываясь в разношёрстную толпу. Вот важная дама. Мальчишка, грызущий яблоко. Пахарь с длинной бородой. Две симпатичные подружки-толстушки. Высокий кузнец, отправившийся на просмотр, даже не сняв рукавиц и фартука. Зловещего вида орк, победоносно сжимающий кулак. Бабулька с тремя внучатами.

– Они же все идут на заклание демону! Во время просмотра он проклянёт их, потом из тетра выйдут сплошь злодеи, – возмущался Кир. – Мы должны вмешаться. Казион, расскажи, что ты знаешь о проклятиях!

– Я пока плохо разбираюсь в них. – Казион редко любил сознаваться в бессилии, но Кир порой требовал такого, что не под силу и архимагу. – Не слышал, чтобы хоть одно держалось больше суток и могло подчинить столько человек.

– Чего стоять? – вмешался Мамс, любящий решительность. – Пошли внутрь. Как выйдет на сцену мужик, начнёт махать руками и нести тарабарщину – хватаем его, связываем, потом тащим к судье.

– Можем не успеть, – оценил предложение Кир. – Казион, а есть защита от всех проклятий?

– Есть.

– Так давай, защити нас. – Кир нашёл простое решение.

Для человека, не разбирающегося в магии, смысл диалога можно передать так: «Казион, а есть в природе рубины и алмазы?» «Есть». «Так давай, принеси один».

Кир, как человек, не разбирающийся в магии, так и не понял, отчего лицо Казиона сначала стало бледным, а потом пунцовым.

– Глядите, – крикнул Мамс, отвлекая друзей от новой ссоры. – Вон артисты вышли на перекур. Сейчас всё будет – я договорюсь.

И бывший мельник с важным видом отправился к трём, а точнее к двум с половиной артистам. Кир не смог удержаться от возможности раскрутки злоборцев в сфере музы Мельпомены и побежал за ним. Казион остался. Он же не быдло какое, чтоб куда все, туда и он.

– Доброго вечера, сударыня. – Поклонился Мамс актрисе, бывшей в откровенном костюме, красочно подчёркивающем прелести женской фигуры. Она курила длинную трубку, которую потом передала коллеге, похожему на парня из плохого района города гоблинов. – И тебе, милейший, того же.

– Мы знакомы? – Актёр насупился и приподнял глазную повязку.

– Нет, так что давайте знакомиться…

– Иди, куда шёл, – прервал всё тот же серьёзный малый, делая глубокий вдох дыма из трубки. Третий актёр, едва вывалившись из чёрного входа в театр, так и уснул на мостовой.

– Смотри, какой забавный. – Актриса заметила Кира. – Ты у кого играешь?

Киру представился уникальный шанс. И в очередной раз начал он пересказывать заново придуманную историю легендарной жизни. Мамсу впервые пришлось-таки признать, что редко-редко, но такая форма общения подходит лучше традиционной. Жестом подозвали Казиона.

Тот нехотя подошёл.

Он же не дикий.

– Ты настоящий волшебник? – Девушка провела пальцем по краю мантии и красным ноготком коснулась подбородка чародея.

– Да, – смутился тот. Казион большую часть времени проводил в мыслях о девушках. В детстве он даже дружил с девчонками. Потом вдруг начал стесняться женского пола. И теперь разговор с ними доставлял массу трудностей. Он и так был молчаливым, а с девушками, считал он, вообще нет никаких тем для беседы.

– Мы разыскиваем демона. – Кир перешёл к делу. – Его следы ведут прямиком в театр.

– Демон среди нас? – Девушка засмеялась. Актёр продолжал интенсивно курить. – Не знаю, не знаю. Может, Уилл, наш хозяин?

– Уилл та ещё тварь, – подтвердил актёр. – Все деньги забирает себе – нам достаются гроши. Держит нас за рабов, хотя кто он такой? Кто?! Ничтожество! Люди идут смотреть, как играет Джо, как красива Молли. Никому не интересно, как считает денежки Уилл!

– Успокойся, Джо. – Девушка выхватила трубку из его дрожащих рук. – Успокойся!

Кир выглядел так, словно старая повитуха поведала, будто её не допустили присутствовать на его рождении, а взамен прибыл таинственный волшебник с длинной бородой, который после умчался на вороном коне, унося загадку с собой.

– Да-да, хищный и алчный. Наверняка демон. Мы на верном пути. Все знамения не зря.

– А кого ты играешь в пьесе? – спросил Мамс, всё время очень внимательно изучавший костюм женщины. По крайней мере, делал вид, что изучает именно костюм.

– Портовую проститутку, – без заминки ответила Молли. – Джо играет короля.

– Короля?!

– Короля воров, – дополнила она.

– А вон тот кого играет? – Кир указал на спящего у стены посиневшего мужчину. – Утопленника?

– Нет-нет, пьяницу.

– Редкий талант…

– А можно посмотреть пьесу, чтоб нас никто не видел?

– Наверху есть одно окошечко, – сознался Джо. – Я вас проведу. Вы должны избавить нас от Уилла.

И вместе, по пути захватив спящего гения, поспешили внутрь на начало спектакля.

***

Теперь-то они поняли, что означали слова Джо про «одно окошечко». Спектакль ещё не начался, а трое друзей в тесной тёмной каморке чуть не подрались из-за того, что Казион глянул на сцену вне очереди.

– Начинается! – с радостью в голосе сообщил Кир, и тут же был сбит с ног. Потом почувствовал, как на плечах кто-то стоит. Наверное, ещё и нагло смотрит представление.

На сцену тем временем вынесли лавку. На ней в той же самой позе спал актёр, игравший пьяницу. Пятеро мужчин в лохмотьях сидели на полу и с азартом играли в кости. Молли медленно прогуливалась из одного угла в другой. Заиграла зловещая музыка, и взглядам зрителей предстала препротивная старушенция с клюкой и повязанным поверх копны седых волос толстым платком. Едва заметив её, Молли бросилась на колени.

Представление началось.

Молли

Прошу вас, смилуйтесь: верните ожерелье.

Мне дорого оно как память о родных.

Старуха

Плати долг до конца, и снова твою шею

Оно украсит. Хых-ых-ых. (Злобно смеётся.)

Молли

Мне никогда не накопить такую сумму.

О, что дадите вы за этот медальон?

Старуха

За медальон? (Танцует румбу.)

Ну, за него дала б я миллион!

Но дам шесть медяков.

– Точь-в-точь как мой с ликом прекрасной Белли, – удивился Кир, выбравшийся из-под ног, но тут же снова затоптанный.

Молли

О ведьма!

Старуха

Точно.