Страница 85 из 131
Можно подумать, я перед ним в чём-то виновата. Неужели решил, что я весь вечер строила королю глазки, только чтобы тот пригласил меня на танец? А даже если и так? Сам виноват! Не организовал досуг своей наине, вот она от нечего делать и соблазняла его величество.
Как бы там ни было, де Горт мне и слова не сказал, видимо, решил отложить выяснение отношений до лучших времён, ну то есть до возвращения домой. Представив ещё одну полуночную битву с этим рабовладельцем и собственником, я тяжело вздохнула.
В унисон с моим вздохом зазвучал громкий голос церемониймейстера:
— Достопочтенные лорды и прекрасные леди, настало время пировать и чествовать претендентов!
Народ заметно воодушевился, оживлённо загомонил и хлынул к распахнувшимся дверям, забрызганным узорами из позолоты. И мы тоже, повинуясь кивку де Горта, пошлёпали за приглашёнными.
Королевская столовка была такой же огромной, что и зал с каменным троном. Почти всё её пространство занимали длинные столы, накрытые белоснежными скатертями, едва не ломившиеся от обилия блюд. Лакеи в синих ливреях помогали гостям рассаживаться, а меня тем временем донимали соратницы.
— Невероятно! Наша сиротка танцевала с королём! — не могла поверить в реальность случившегося Паулина.
— Ну же, рассказывай, какой он? — допытывалась Одель.
— Какой-какой? Пожилой, — буркнула я, не желая обсуждать с подругами по несчастью Рейчика и наши с ним едва зародившиеся отношения.
— Скажешь тоже, — фыркнула Марлен.
А Винсенсия с любопытством поинтересовалась:
— Тебе понравилось?
— Уверена, это был самый чудесный и уж точно неповторимый танец в моей жизни! — Я специально повысила голос, чтобы долетело до де Горта. И дошло.
Хоть до такого, как он, подозреваю, будет идти долго. Но, может, когда-нибудь доползёт.
Его всемогущество бросил на меня хмурый взгляд, но продолжил стойко молчать. Интересно, когда уже из ушей пойдёт пар?
— Леди, прошу. — К нам приблизился молодой парень в форме лакея и, поклонившись, повёл к столу.
Во время пира его всемогущество общался в основном со своим собратом — молодым светловолосым мужчиной, весёлым и улыбчивым хальдагом. Мне же наконец представилась возможность немного расслабиться — винами за королевским столом не обделяли. И пусть де Горт время от времени кидал на меня укоризненные взгляды, я решила не обращать на них внимания, как и на герцога в целом. Общалась с наинами, наслаждалась вкуснейшей едой, шутила с сидевшим напротив меня симпатичным шатеном — тоже, кажется, одним из претендентов.
В общем, застолье получилось приятным, и я почти забыла, что в полночь сказка закончится и начнётся хоррор. Хоррор, к слову, подкрался незаметно, вместе с пушным зверьком, песцом, который явно решил сделать меня своей хозяйкой и больше никогда со мной не расставаться.
Когда пробило полночь, на несколько секунд всё замерло, как будто застыло. Казалось, даже время остановилось. А потом собравшиеся возбуждённо зашумели, выкрикивая и скандируя:
— Охота началась!
— Да здравствует, Охота!
Аж мороз пробежал по коже.
— Пусть трон достанется сильнейшему!
— За победителя!
— За его королеву!!!
Тосты и выкрики оборвались так же внезапно, как и начались. Когда со своего места поднялся правитель и заговорил:
— Что ж, поздравляю всех с началом новой эпохи и грядущими переменами. Помните, первое испытание скоро начнётся, а потому будьте наготове. И примите от меня, достопочтенные лорды, совет: отправляйтесь домой и отдохните как следует. Поверьте, силы вам ещё пригодятся.
Хальдаги послушно поднялись, а с ними и наины, готовые сразу же отчалить.
— И пусть для вас праздник уже закончился, для меня он сегодня ещё продолжится. — Рейкерд довольно улыбнулся, словно котяра, нанюхавшийся валерианы. Выдержал паузу и, обведя взглядом собравшихся, заявил с видом победителя: — По закону и согласно традиции нашего с вами славного государства я имею право потребовать для себя любую из наин любого из участников для совершения ночи аморалии. Надеюсь, моя любовь, моя королева, — король взял Трияну за руку и коснулся её кисти губами, — простит мне эту маленькую слабость.
Её величество благосклонно кивнула, даже улыбнулась, прощая и разрешая маленькую слабость дорогому супругу, а я снова обратилась к своей энциклопедии по миру кошмаров — леди Ротьер.
— Одель, что ещё за аморальная ночь?
— Не аморальная, а аморалии, — снисходительно поправила меня наина и шёпотом проговорила: — Ночь страсти, которую его величество сегодня подарит одной из участниц. Сейчас он назовёт имя счастливицы.
Счастливицы? Какое-то сомнительное счастье и подарок, как по мне, так себе.
— Это единственный раз, когда король может изменить своей супруге — на закате своего правления, — продолжала шептать Одель.