Страница 20 из 131
Плащ всё-таки сполз, но холода я не почувствовала. Наоборот, щёки горели. Не то от досады (меня только что раскусила собака, которая теперь радостно скалилась, заставляя бледнеть близстоящих служанок), не то… опять же от досады. Потому что рыжая и не думала отлипать от нашего общего с ней имущества — Стального лорда.
Нет, мне без разницы, чем они занимаются за закрытыми дверями спальни, но вот эта показная демонстрация «мой мужик, а значит, я здесь хозяйка», если честно, напрягала. Я сама едва не зарычала, беря пример с красноглазого мрака.
У них на дворе вообще какой век? Семнадцатый? Восемнадцатый? Нет бы культурно поклониться друг другу и поинтересоваться самочувствием. Максимум — поцеловать даме ручку, а не позволять ей виснуть на себе, как мартышка на пальме.
Мэдок опомнился первым. Отстранил от себя девушку, которая робко проворковала «я так скучала», и подвёл её ко мне.
— Леди де Морсан, хочу представить вам леди Филиппу Адельвейн. Леди Адельвейн, это моя первая наина, Паулина де Морсан.
Мы с Паучихой сдержанно друг другу кивнули, прежде просканировав друг друга взглядами. Ей явно не понравилось моё криво застёгнутое платье, мне — её порозовевшие от поцелуев губы. Почему? А вот чёрт меня знает. Просто, наверное, потому, что я уже забыла, когда сама в последний раз целовалась. По-настоящему, глубоко, страстно. В общем, так, чтобы дух захватывало. С Кириллом уже давно ничего не захватывало, а на других мужчин я принципиально не обращала внимания, не позволяла просачиваться в голову даже мысли об измене. Какие уж тут духозахватывающие поцелуи.
И вот, только решила начать всё заново и завести короткий, ни к чему не обязывающий роман (да вон хотя бы с тем качком из спортзала, который на тренировках пожирал меня взглядом… ладно, в основном мою задницу) и где оказалась?
Теперь ни тебе спортзала, ни качка, ни романа.
Печалька.
— Леди Адельвейн, рада знакомству, — сказала рыжая, навесив на лицо вполне себе искреннюю улыбку.
Ну то есть она стопудово была фальшивой, но выглядела очень натурально — не прикопаешься.
— Надеюсь, мы подружимся.
— Я только на это и уповаю, — не осталась я в долгу и тоже ослепительно улыбнулась.
«Артистки», — прокомментировал с галёрки Морок, явно не поверивший ни мне, ни Паулине.
А вот его хозяин, кажется, остался доволен. По крайней мере, кивнул удовлетворённо и тоже нам улыбнулся. Правда, очень скупо, но всё же хоть какая-то смена эмоций на породистой физиономии.
Улыбка хальдага мне понравилась не меньше его сексуального подбородка с ямочкой, но я не стала зацикливаться на этом умозаключении, потому что качок из спортзала и качок из другого мира — это две разные вещи. Ну то есть два разных мужчины.
С первым можно просто хорошо провести время, за второго (если сильно увлечься и провести его слишком хорошо) можно нечаянно выйти замуж. Ну или стать этой загадочной асави. А я становиться частью шведской семьи де Горта и оседать в этом мире точно не собираюсь.
Мне домой надо. Пока не объявилась настоящая Филиппа или меня не раскрыли.
— Ваше всемогущество, я с радостью покажу леди Адельвейн дом и её покои. — Паулина томно затрепетала ресницами. — Уверена, сиротке из приюта будет интересно посмотреть, как живут другие.
— Из обители, — сдержанно поправила я наину.
— А разве это не одно и то же? — уточнила она с самым невинным видом.
В отличие от меня, Паулина умела мастерски владеть собой и цеплять на лицо, когда надо, маску благодушия и приязни. Жаль, я так не умею. Не умею играть. И боюсь, это ещё не раз усложнит мне жизнь в этом мире.
— Буду благодарна за экскурсию. — Взяв себя в руки, постаралась тоже излучать благодушие.
— До встречи за ужином, леди, — бросил нам Мэдок. Свистнув догу, коротко поприветствовал слуг и направился к лестнице.
Морок потрусил за ним следом.
«Смотрите, не поубивайте друг друга в первый же вечер, — напутствовал он напоследок. — Или хотя бы дождитесь зрителя, то есть меня, прежде чем начнёте убивать».
Подхватив под руку, Паулина повела меня к дому. Словно давние подруги мы поднялись по широким промёрзшим ступеням, следом за герцогом, который быстро скрылся в полумраке холла в компании своего болтливого дога.
— Роувер — роскошное имение с богатыми угодьями, плодородной землёй и чудесной природой. Этому дому уже более трёх веков, но чувство такое, будто его только вчера построили. У его всемогущества трудолюбивые слуги, а сам он очень внимательный и заботливый хозяин, — громко щебетала наина, и её звонкий голос разносился по особняку Истинного. Разве что эхом не звучал в каждом углу и в каждой щели.
Только глухой не услышал бы её дифирамбы, а де Горт явно не страдал отсутствием слуха.
Вручив служанке плащ, я пошла стучать каблуками по чёрно-белым мраморным плитам холла. Из него мы прошли в гостиную, в которой запросто поместилась бы вся моя квартира и ещё две таких же. Дальше была библиотека с книжной коллекцией, ничем не уступавшей той, которую на протяжении нескольких столетий собирали предки Филиппы. Музыкальный салон и снова гостиная. Коридор, зимний сад, опять коридор.
Мы шли под аккомпанемент из беззаботного щебетания Паулины, нахваливавшей де Горта, всю его родню, его дом и его прислугу. Вспомнили и о его покойных родителях, и даже о бронированной псине. После чего опять вернулись к единственному и неповторимому, которого де Морсан обожала, любила и боготворила.
Так и хотелось спросить: а вы тапочкам его по утрам случайно не молитесь? Но я сдерживалась, из последних сил, убеждая себя, что всё это явление временное, а значит, не стоит зацикливаться на чьих-то там наинах.