Лабиринты Роуз

— Странный разговор, — Роуз храбрилась. — Ну, если на то пошло, почему бы тебе, Петушок, не отнести меня назад? Может быть, я еще успею на собственную свадьбу?

— А вот этому не бывать никогда. Лучше я стоя посплю. И перестань называть меня Петушком, — устало ответил Петр и устроился на кресле так, чтобы не видеть Роуз.

Принцесса замолчала, размышляя над его последними словами. Что Петр имел в виду? Она никогда не вернется или никогда не выйдет замуж? Впрочем, и тот и другой вариант ее не устраивали. Роуз выспалась, и вместе со слезами и сном ушли мысли о смерти. Вернуться домой — вот главная цель, с остальными переживаниями она разберется позже.

Мерное дыхание Петра подсказало, что он, наконец, уснул. Девушка осторожно сползла с высокой кровати, решив размяться, а заодно осмотреться, обойдя достаточно просторную комнату.

Когда они были детьми, покои, отведенные Петушку в королевском дворце Эрии, слугам приходилось убирать чуть ли не дважды в день. Его легко увлекающаяся натура заставляла браться за все и сразу. Только что он лепил из глины макет крепости Дохо, но, увидев, что Генрих принес вырезанный из дерева фрегат, тут же бросал глину и начинал строгать дерево. Он мог вырезать паруса из занавесок, висящих в игровой комнате, а потом прикатить туда бочку из-под вина, натаскать из садового пруда воды, чтобы устроить с Генрихом морской бой. К вечеру ковры покрывал слой раскисшей глины, щепки и всяческий инструмент, которым он пользовался, мастеря поделки.

Сейчас, находясь в чистом помещении, где каждая вещь лежала на своем месте, Роуз не могла поверить, что оно принадлежит Петру. Неужели с годами он стал настолько аккуратным? Или у графа оказались более строгие учителя, чем ее родители? Но и мама с детьми обходилась достаточно строго, и однажды после очередного погрома заставила Петра убирать комнату, не позволив слугам даже войти в нее.

Ночью, переживая за друга, маленькая принцесса прокралась к нему, но застала Петушка уснувшим со шпагой в руке среди хаоса, к которому добавились еще и перья. Он изрубил пуховое одеяло, сделав из него большую куклу.

Идя вдоль стены, Роуз разглядывала предметы, стоящие на длинных полках, заглянула в шкаф, обнаружив преимущественно темную, но чистую и приятно пахнущую весенними травами одежду. Следующий стеллаж содержал плотные ряды книг. Возле них она замерла, не веря глазам. Петушок редко интересовался книгами, а тут, какую ни возьми, везде торчали закладки и его мелким почерком были исписаны поля страниц: магическое искусство, тайны перемещения в пространстве, колдовские заговоры и яды, врачевание, механика, градостроение… Кто сотворил с Петушком такое чудо?

Осторожно обойдя кресло, в котором спал граф, Роуз подошла к огромному рабочему столу, где, наконец, обнаружила беспорядок. Но внимательно присмотревшись, поняла, что каждая вещь находилась на нужном месте, просто хозяина оторвали какие-то срочные дела, и он оставил свою творческую работу. Боясь дотронуться до чего-либо, она кружила вокруг стола, рассматривая один листочек за другим. На одних были начерчены фрагменты прямоугольных лабиринтов, на других кольцевидные, на третьих какие-то непонятные механизмы и странные сооружения. Среди множества чертежей выделялся один, на котором вся верхняя часть была выполнена в красках. Поднеся его ближе к свету, Роуз ос удивлением разглядела на нем рисунок спящей девушки. Пшеничные волосы, на тон темнее ресницы и брови, приоткрытые во сне пухлые губы, плавная линия плеча, с которого сползла ночная сорочка с красными лентами, открыв упругую грудь.

— О, Боже! — прошептала Роуз, узнав в спящей девушке себя. Дотронувшись до кристалла в лампе, она усилила свет и убедилась, что рисунок сделан давно. Еще год назад ее любимую сорочку испортила прачка, замочив ее в кипятке, отчего на белой ткани появились красные разводы.

Значит, уже тогда Петр наблюдал за ней? Получается, он не один раз появлялся во дворце? Как же так? Она до последнего откладывала свадьбу, ожидая его возвращения, боясь признаться даже себе, что так и не изгнала из сердца любимый образ, а он? Он все это время находился рядом и ни разу не показался, хотя видел, что в ее жизни появился другой. Да, Руфф тоже ей нравился, даже очень, но воспоминания о той детской любви оказались так сильны, что она невольно избегала близости с женихом, прикрываясь просьбой его матери.

«Смотри, кого ты не можешь забыть! — упрекнула она себя за неподобающие мысли. — Граф обесчестил тебя. Да, пришло время назвать случившееся своими именами: он похитил тебя и держит в заключении!»

— Ты животное, Петушок! — не удержавшись, вслух произнесла Роуз и тут же пожалела.

Он налетел на нее, словно вихрь, резким движением бросив на кровать. Забравшись сверху, придавил одной рукой за горло, другой вырвал акварельный рисунок и отбросил в сторону.

— Я просил не называть меня Петушком? — прорычал он, наклоняясь к лицу пленницы.

Роуз закрыла глаза, чтобы не видеть его страшный немигающий взгляд. Еще в детстве Петр переигрывал ее в «гляделки», но сдавались она не потому, что ей хотелось моргнуть, а от того, что черный взгляд графа завораживал и от него шел холодок по спине.

Она могла бы согласиться, что больше не станет называть его Петушком, но интуитивно поняв, что наказание все-таки не последует, решила приберечь обещание для другого, более опасного случая. Пусть ее молчание станет своеобразным протестом.

Зашуршала ткань, и тяжесть мужского тела пропала. Роуз опрометчиво предположила, что Петр вернется в кресло, но прозвучавшее: «Какого демона я не могу спать на своей кровати?» — похоронило ее надежды. Совсем чуть-чуть приоткрыв глаза, девушка обнаружила, что граф вытянулся в полный рост рядом и даже накрылся ее покрывалом. Лежать с ним в одной постели Роуз боялась, поэтому соскользнула с нее и демонстративно перебралась на его место — в кресло.

Принцесса сильно уступала в росте Петру, но и ей трудно было устроиться на не предназначенном для сна сиденье. Теперь она крутилась и вздыхала, ловила маленькую подушечку, выскальзывающую из-под щеки. Намучившись, девушка сползла на пол, где лежал шерстяной ковер, но сквозняк и отсутствие покрывала, заставили ее отказаться и от этой затеи. Вконец озябнув, сломленная неодолимым желанием спать, Роуз рассудила, что ничего страшного не случится, если она расположится с другой стороны кровати и отгородится от графа одеялом. Если бы Петр захотел причинить ей зло, она бы уже рыдала, а не металась по комнате.

Осторожно забравшись на кровать, она подцепила край стеганого покрывала и завернулась в него, словно гусеница-листовертка. Даже не успев распереживаться на тему «а вдруг», Роуз уснула.

Ее не разбудил шум, она не слышала сквозь сон голоса или шаги — принцесса открыла глаза, поняв, что выспалась. Несколько мгновений блаженного забвения сокрушили воспоминания о Петре и ее похищении. Роуз резко повернула голову, но к ее радости на постели никого не оказалось.

Пришлось потрудиться, чтобы выбраться из мягких оков одеяла, в которое она, опасаясь Петра, завернулась, словно гусеница в кокон. Опустив ноги на ковер, Роуз заметила, что ей принесли мягкие туфли без задника, а на кресле висел мужской шелковый халат. И туфли, и халат оказались настолько велики, что она почувствовала себя ребенком.

Безвылазно находясь в темной комнате, принцесса потеряла счет времени. Она не смогла бы ответить даже на такой вопрос: дни или часы она находится в заточении? Хотелось пить и есть, но ни крошки хлеба, ни кувшина с водой она не нашла, хотя проверила все многочисленные полки.

Ночью ее исследования закончились на рабочем столе, рядом с которым висел ковер с вытканным лабиринтом, поэтому Роуз решила осмотреть шкафы, стоящие с другой стороны кровати. Дернув резные дверки, принцесса обнаружила, что это своеобразные ставни, закрывающие проход на просторную веранду. Ей пришлось зажмуриться от слепящих лучей солнца. А она-то думала, что находится в подземелье! Ее поразило и другое открытие: веранда располагалась на невероятной высоте. Перед глазами предстал потрясающий вид, в точности повторяющий узор, вытканный на ковре. Вот поля, на которых пробились ростки травы, напоминающие с такой высоты бархатистую ткань. Чуть левее виднеется лес, верхушки деревьев которого задевает вольный ветер, создавая иллюзию волнующегося зеленого моря. А вон стена лабиринта, отсюда кажущаяся сплошной, но она наверняка испещрена проходами и тайниками, если верить рисунку на ковре. Правда, на нем еще изображено озеро, но Роуз рассудила, что, скорее всего, оно находится с другой стороны замка. Нужно запомнить: водоем может стать ориентиром.