Смерть для бессмертных

Сделаю это – и скажу, как Ницше: «Бог умер». С этой мыслью я несусь на него, но вскрикиваю, когда словно откуда не возьмись на меня выскакивает чертов КарМайкл и вонзает один из клинков мне в левое подреберье.

Я ощущаю, как Тень, что покрывает меня, словно доспех, тут же отступает.

- Да! – радостно вопит Перегил. – Я был прав, когда отдал этот меч именно тебе КарМайкл!

Вот только КарМайклу уже не радостно – в его череп по самую рукоять вошел клинок Карлейна.

И, когда КарМайкл замертво падает, Перегил пожимает плечами:

- Эх, жаль… он мне нравился. Всегда… так весело шутил. Да и… дело своё сделал. Этот меч… он… как бы блокирует твою связь с Кошмаром. Вилишь ли… Кошмар – это творение Бездны. И уничтожить его – это все равно что сделать сеппуку, только не столь благородно. А вот если Кошмар останется жив… а ты, дорогой мог, отправишься на перерождение…

Карлейн встал подле меня и попытался извлечь меч из меня, однако его попытка принесла такую боль, что я закричал. Громко закричал.

- Нет, не поможет, - говорит Перегил, разводя руками. – Да и… не вынешь ты его. Маркус мертв. То, что он сейчас всё еще говорит с нами – это лишь действие Кошмара. Процесс… его отделения. Сам Маркус… уже мертв.

Я переводу взгляд на Карлейна. Он смотрит на меня. И я хватаю его за руку. Затем моя Тень переползает к нему. Частично. Ровно столько, сколько хватило бы для удара. Его правая рука покрывается черной материей, которая тут же принимает вид некоей перчатки с клинком.

- Что ж… я уже вроде как всё. Теперь тогда… сделай его, - шепчу я. – Восстанови справедливость.

Карлейн кивает и встаёт.

Джорах встает перед Перегилом, готовясь защитить своего хозяина.

- Тогда поторопись, - улыбается Перегил. – Джораха придется убить до того, как Маркуса покинут силы – ведь… тогда твой этот… теневой клинок… просто станет бесформенной массой.

- Не Джорах… моя цель, - говорит Карлейн – и разбегается.

Перегил приподнимает голову и щурится. Джорах вскидывает меч.

Карлейн ныряет к Перегилу, проносясь мимо Джораха в воздухе – но тот-таки наносит удар. Но попадает и Карлейн – кинжал входит Перегилу прямо в грудину – и всё вокруг замирает.

- Бог… умер, - шепчу я и улыбаюсь, заваливаясь на бок.

А затем вижу яркую вспышку, заполнившую зал – то был разорвавшийся зад Перегила, лопнувший от переполнявших его тщеславия и гордыни.

Когда все улеглось, я приподнялся, используя для этого последние оставшиеся силы. Вынув меч из своего бока – теперь уже я смог то сделать, - прочепал к лежащему на полу Карлейну. Вернее, к верхней его половине – удар Джораха пришелся ему как раз на линию пояса, и разрубил его пополам. Тем не менее, каким-то чудом Карлейн все еще дышал, хотя и бился в агонии.

Я опустился к нему на колени, подложил одну руку ему под голову, вторую положил на грудь.

- Мы… справлись? Мы победили? – его губы дрожат.

- Победили. Благодаря тебе.

- Тогда я рад, - он кивает, а затем улыбается, глядя на оставшиеся от Перегила пепел да угли. И вот теперь на его глазах появились слезы. Те слезы, что хотела увидеть Ника, но которые он держал в себе. Появились они лишь сейчас.

Я ощутил, как его рука сжимает мою.

- Я выполнил обещание, сдержал слово, - говорит он, глядя теперь снова на меня, - и восстановил справедливость. Ибо я…

И его взгляд замирает. Я словно ощущаю, как жизнь покидает его. Резко и не задумываясь.

Умираю и я. И чувствую, как со всех сторон наползают тени.

Все они были мертвы. Последний удар теневым кинжалом поставил жирную точку в этой истории. Я… закрыл глаза. Всё было кончено.

- Идём, - слышу голос Элеонор, и во мне будто включается дополнительный генератор. Я пытаюсь найти ее взглядом, но понимаю, что ничего не вижу – вся комната погружена во мрак. – Маркус, ты слышишь меня? Слышишь?

- Да, да, - отвечаю я, но не слышу собственного голоса.

- Маркус, ты умираешь, - говорит она. Кажется, она даже плачет. – Тебя уже не спасти.

Я киваю. Я понимаю. И я готов. Моя история завершится здесь. Прямо сейчас.

- Но ты должен передать его.

Кого? Кого передать?

- Отдай сыну свою Тень. Иначе Кошмар тоже умрет без носителя. Но никто не сможет вынести его, и не сойти с ума! А наш сын сможет!

И мою руку сжимает другая рука. Мужская. И сильная. Мой Хейзел… мой мальчик…

- Отдай её, Маркус. Пора… отпустить свои ночные кошмары. Время пришло…

И я позволяю Тени покинуть моё тело. Когда осуществляется переход, тело тут же немеет. Я чувствую себя дряблым беспомощным стариком. И холод… жуткий холод… могильный…

- Я люблю тебя, - слышу голос Элеонор и, кажется, улыбаюсь…

Эпилоги

Все проспали в тот день не просто так. И то, что Кириллу показалось странным, чуть позже обернулось настоящим кошмаром. Оказалось, в каком-то городе неподалеку рванула лаборатория. Весь город был сметен с лица земли за пару секунд. А взрывная волна нанесла ущерб не сметая здания… а разнося некую заразу. Какой-то чертов вирус, из-за которого…

Первым стал какой-то дедушка, что умер в реанимационном отделении от инсульта. Но уже через шесть минут после смерти он пришел в себя и укусил медсестру. Дедушку потом всё же убили – расстреляли полицейские. Правда, он успел покусать еще четверых санитаров и собственную дочь. Следующей же ночью у всех шестерых начался дикий жар. И уже на утро они стали бродить по городу, кусая всех подряд, словно хреновы зомби.

Кирилл и Эльрикель прятались в забаррикадированном супермаркете вместе с шестью другими выжившими. Должна была начаться зима – и скоро станет жутко холодно. Добывать припасы и греться… будет сложно. Ох как сложно.

- Кажется… один из них, но… - говорит Чарки, глядя в щель между досками, - какая-то она… иная.

- Я – не одна из них! – слышит Кирилл голос, подойдя тоже посмотреть. И… этот голос.

Кирилла всего передергивает. Он отталкивает Чарки и смотрит в щель. И видит девочку с синими волосами.

- Ты звал меня? – улыбается Аква, а затем опускается, чтобы Кирилл увидел ее глаза. И после этого подмигивает.

Карлейн, настоящий Карлейн, спит в трюме вместе с другими моряками, отдыхающими от своей смены. Кассандра уже давно не спит с ним, да и вообще является капитаном. Теперь она трахается с красавчиком-блондинчиком Билли. А он… он теперь просто матрос. Но, по крайней мере, живой матрос.

И тут в его взгляде что-то меняется.

Делая глубокий вдох, он садится в своей постели и осматривается.

- Где я, мать твою за ногу? – пытается будто вспомнить, а затем касается своего тела, лица, волос. Ощупывает мышцы, которых практически нет, живот (непозволительно жирный!), а затем начинает шарить по карманам.

В одном из них находит её – шестигранную монету, с одной стороны которой выгравирован череп, а с другой – рука. Только теперь она не золотая, а старая, проржавевшая, сухая. Карлейн с легкостью ломает ее пополам.

- Надо же, - тихо говорит он, - неужели так и не воспользовался?..

Теперь он тихо встает, запинается о кого-то, слышит в свой адрес оскорбление и тут же хватает этого матроса. В ответ на угрозу дает ему лбом в переносицу, а затем узнает, где каюта капитана. То, что он находится на корабле – он уже понял.

Кассандра резко вскакивает, когда дверь в ее каюту открывается.

- Карлейн?! Какого морского дьявола тебе здесь надо?! Пошел вон на палубу!

- Нет, - сухо отвечает он, проходя вглубь комнаты и оценивающе глядя на блондинчика. – На палубу пойдет он. И ты тоже. Ну или отправишься на корм акулам.

- Что ты себе позволяешь, ублюдок?! Перегрелся?! – она хватается за саблю и голышом бросается на бывшего. Убивать не планирует – только наградит парой шрамов.

Но внезапно он уходит с линии атаки, а затем еще каким-то образом выхватывает у нее саблю и лупит ее широкой стороной ей по заднице.