Краеугольников

— Докладываю! — вытянувшись в струнку, выпалил я, — Стажер Краеугольников к сотрудничеству готов!

Седов уставился на меня с явным недоверием, будто проверяя: не разыгрываю ли я его. Пришлось застыть неподвижно, выдав на физиономии наиболее простоватое выражение — глупое, доверчивое, не искаженное никакими внутренними пересудами. Полицейский с полминуты буравил меня взглядом, но я даже не дрогнул — стоял, как столб, уставившись на гостя преданными глазами.

Наконец, удовлетворившись осмотром, Дмитрий Иванович неопределенно хмыкнул. По этому проявлению эмоций невозможно было понять, какой вывод сделал относительно меня посетитель. То ли посчитал затюканным терпилой, готовым на все, лишь бы не идти на конфликт; то ли решил, что я полнейший придурок, изображающий из себя невесть что. Ну а с моей точки зрения оба варианта настолько близки, что разницу можно считать несущественной.

— Ладно, — ехидно проговорил полицейский, — Посмотрим, что тут у нас…

Он размеренно прошелся вдоль столов, скептически глядя на темные экраны мониторов. Оглядел помещение с таким видом, будто ожидал прямо здесь обнаружить склад наркотиков или, на худой конец — чей-то труп. Взгляд оперуполномоченного остановился на двери в кабинет Андрея Андреевича.

— Т-а-а-а-кс! — Седов даже в лице переменился, будто обнаружил неопровержимую улику, — Пройдемте…

Хищная походка привела полицейского прямиком к двери. Его нисколько не смутила табличка с надписью «Директор» — наоборот, Седов даже руки стал потирать от предвкушения долгожданной наживы. Ладонь сунулась к дверной ручке; раздался щелчок, еще и еще один. Закрыто! Вполне закономерно, Батя-то еще не удосужился заявится.

— Открывай! — скомандовал гость, досадливо морщась.

— Никак нет! — отрапортовал я все с тем же идиотским выражением лица, — Не имею ни прав, ни возможностей!

Представитель власти глянул на меня, будто впервые увидел. Его лицо побагровело, налилось кровью; глаза полезли на лоб.

— Что-о-о-о-о?! — повышающимся тоном протянул он, — Отказ в законном требовании? Сопротивление при исполнении?

— Никак нет! Не имею полномочий!

— Каких еще полномочий? Открывай, говорю! Где ключи?!

— Не могу знать! — я вытянулся еще больше, изображая полнейшую покорность, — У Андрея Андреевича лично!

Седов шумно выдохнул, нависая надо мной своей громадной тушей. Рука полицейского нервно легла на застежку кобуры.

— Ты хоть понимаешь, что препятствуешь правосудию? — прищурив поросячьи глазки выдавил он, — По закону частный детектив обязан предоставить представителю полиции доступ к местам хранения спецсредств и служебной документации! Отказ приравнивается к преступлению!

— Так точно!…

В подобном ключе мы беседовали минут десять. Дмитрий Иванович напирал на то, что закон на его стороне. Что честным гражданам должно быть нечего скрывать от полиции. И что раз мы что-то скрываем — следовательно, нарушаем!

На все это я отвечал вылупленными глазами и возгласами «так точно!».

Тогда полицейский приказывал открыть кабинет. На что я с тем же идиотским видом докладывал «никак нет!», изредка поясняя что «не имею полномочий».

Так мы и ходили по кругу, пока гостю это не надоело. Я-то готов был продолжать хоть до вечера — занятие не менее веселое, чем написание инструкций.

— Раз не желаешь открывать, я имею полное право выбить дверь, — рявкнул Седов, отходя на шаг, — Будешь препятствовать?

Он явно примерялся засандалить ногой в область ручки.

— Никак нет! — со всем возможным пылом покачал головой, — Надеюсь, у вас есть ордер…

Тут посетитель как-то сразу помрачнел. Не то чтобы упоминание ордера охладило пыл, просто нет никакой уверенности, что найдешь нечто стоящее. Да к тому же, по опыту, полицейские очень не любят таких умников, якобы разбирающихся в законах.

— Хорошо… — пробубнил Седов, скорбно насупившись, — Так и запишем… От сотрудничества отказались…

— Никак нет! — ничуть не унывая, воскликнул я, — Не имею полномочий!

Но полицейский уже не слушал. В его руках, как по мановению волшебной палочки появился потрепанный блокнот, где мужчина принялся делать какие-то пометки.

— Та-а-а-кс, — он старательно выводил на бумаге какую-то надпись, — Краеугольников, да? Так и запишем…

Не утруждая себя лишними перемещениями, нежданный ревизор заполнял листок стоя. Ручка порхала над бумагой, испещряя ее мелкими буковками.

Мне, признаться, стало как-то неприятно, даже боязно, когда была упомянута моя фамилия. Но тут уж ничего не поделаешь — взял на себя ответственность, так неси до конца. Снявши голову, как говорится, по волосам не плачут.

— Ну, начало положено, — удовлетворенно вымолвил Седов, с видом гурмана, отведавшего изысканное блюдо, — Пойдем дальше?

Он прошелся по офису с видом оскорбленной невинности. Взгляд коршуна вновь пробежался по помещению, отыскивая любую зацепку. Возникло острое ощущение дежавю — как будто прапор в армии проверяет, насколько качественно ты проделал уборку. И уж он-то, само собой, отыщет место, где осталась пыль. Ибо свинья всегда грязи найдет.

В три быстрых шага Седов оказался у ближайшего стола. Не спрашивая разрешения ткнул кнопку включения компьютера — спустя пару секунд экран засветился формой входа.

— А пароля ты, конечно, не знаешь? — с проницательной ехидцей оглянулся полицейский.

— Никак нет! — подтвердил я.

— Хорошо! — проверяющий, кажется, даже обрадовался, — Внесем в протокол!

Сделав необходимые пометки в блокноте, он задумчиво почесал подбородок.

— Ну айти отдел-то у вас имеется? Там-то пароли должны храниться?

— Не могу знать, — гаркнул я без особой уверенности.

— Показывай!

Я повел гостя в вотчину программистов и админов, душой предчувствуя новые неприятности. Почему-то представлялись какие-то ужасы: что сейчас полицейский завладеет всеми паролями, потом будет долго и нудно потрошить каждый копм… Неизвестно еще, что он там обнаружит. А отвечать придется мне.

Но все оказалось гораздо проще. Уже входя в каморку айтишников, я понял, что никаких паролей проверяющему не найти. Как и сотрудников, похоже.

— И где все? — слегка осоловело развел руками Дмитрий Иванович.

— Не могу знать!

В отделе царила небывалая пустота и тишина: системники выключены, мониторы потушены, на столах — ни пылинки. И не следа человека. Лишь у рабочего места Джаеша стояла чашка, заполненная еще дымящимся кофе. Похоже, сотрудники эвакуировались в спешке, такую важную улику изъять позабыли.

— Где народ? — Седов продолжал задавать патетические вопросы, — У вас тут что за контора? Хоть кто-нибудь работает?

— Так точно…

Не могу винить Джаеша и его коллег за бегство. Возможно, они поступили весьма рационально, с какой точки зрения не посмотри. Теперь паролей не найти, а с меня спросу — как с козла молока. «Нет полномочий!» — и все тут.

Только почему-то стало очень паршиво на душе. Тоскливо до невозможности. Словно я опять совершенно по-идиотски влип в какую-то глупую детскую переделку, от которой более опытные товарищи мастерски отмазались.

— Все с вами понятно, — бормотал, меж тем, сотрудник полиции, — Сокрытие информации… противодействие… саботаж мероприятия… умышленный отказ от сотрудничества…

Ручка вновь затанцевала над бумагой, полицейский заполнил один лист, а потом и второй почти целиком. Я с ужасом осознавал, что список вмененных прегрешений растет не по дням, а по часам. И даже по секундам.

— Показывай свое рабочее место! — угрожающе рявкнул Седов, — Только не надо рассказывать, что забыл пароль! Не то арестую сразу же за неповиновение!

Пришлось вести обратно, с горечью наблюдая, как грузное тело вмещается в мое кресло. Он накинулся на единственный включенный компьютер, как изголодавшийся хищник на долгожданную добычу. Сразу же открыл почтовый клиент, ничтоже сумняшеся полез в историю браузера.