Страница 61 из 62
А мечта на то и мечта, чтобы ею и оставаться.
Станция «Астрея»
Новая картина от Дарьи Дорош произвела фурор в соцсетях. Виола недовольно кусала губу, лежа в кровати, вот уже неделю восстанавливаясь после изнурительных родов. Феликс полностью взял на себя заботу о малютке, и женщине просто нечем было себя занять. И вот, исследуя просторы галанета, она натолкнулась на новость о новой зрелищной картине юной художницы.
Это было что-то невероятно тревожное, волнующее и невероятно пугающее. С картины на зрителя смотрел обнаженный альбинос. Он стоял на коленях, словно перед иконой, сложив руки в молитвенном жесте, и смотрел так проникновенно, сразу видно — на женщину смотрел. Так мужчина на мужчину точно не смотрит: чуть порочно, с немым обожанием, с затаенной одержимостью. А какая прорисовка, шиянарец как живой и, кажется, все его тело напряжено до такой степени, что в любой момент выпрыгнет из картины прямо на тебя!
Мурашки по коже от этого пронзительного взгляда. Насколько было известно Виоле, на картине изображен фаворит Дарьи. Огромный шиянарец, на голову выше всех знакомых Эйлонской. И вот такой громадный мужчина стоит на коленях и душу выворачивает одним своим взглядом, полным мольбы позволить ему прикоснуться к своей святыне.
Нервно сглотнув и облизав губы, Виолетта набрала номер своего мецената.
— Добрых дней, шия Эйлонская. Я рад поздравить вас с рождением дочери.
— Ага, спасибо, — перебила его Виолетта не совсем вежливо. — Ши Тамино у меня будет к вам личная просьба. Я должна сначала перед вами извиниться, вы были правы. Дарья очень талантливый художник. Ее последняя работа — это что-то невероятное! Я ничего подобного не видела! Это определенно новый уровень. Я в диком восторге. У меня даже нет слов, чтобы выразить, что у меня сейчас на душе. Алиас! Я умоляю вас, сделайте так, чтобы она согласилась нарисовать обложку, прошу вас!
Тамино усмехнулся и довольно прищурил глаза.
— Вы очень правильная женщина, Виолетта, и в который раз я повторю, что Феликсу невероятно повезло с вами. Умеете вы просить, да так, что нет возможности вам отказать. Дарья будет наша. Обещаю.
— Люблю вас, — порывисто выдохнула Виола и тут же спохватилась, когда брови альбиноса взмыли изумленно вверх. — Ой, не в том плане. To есть не как мужчину, а как друга!
— Я тоже вас люблю, не как женщину, а как автора. До скорых встреч, моя прекрасная Виола, — альбинос подмигнул, а Эйлонская стала бить себя по губам.
— Только бы Феликс не узнал! Ну что у меня за язык! Я люблю мужа и только мужа. Нет никого лучше моего Ангела!
Но дверь в спальню так и не открылась, и женщина спокойно выдохнула. Она не знала, что ее муж стоял за дверью, держа ребенка в руках и злился. Так вот он кто третий из фантазий жены. Вот на кого-кого, а на покровителя Феликс никак подумать не мог. Значит, надо быть бдительным, когда эти двое вместе. Очень бдительным.
Эпилог
Станция «Астрея»
Эсам Лимайн был экстренно направлен на станцию «Астрея». По данным осведомителя несколько унжирцев организовали там незарегистрированную лабораторию. Чем она занимается, и нужно было узнать. С тех пор, как он покинул Новоман, многое в его жизни изменилось, и в итоге он стал работать в «Галактическом Патруле» в отделе по особо важным делам, связанным с незаконными экспериментами над живыми существами. Эта работа была в разы интереснее, чем должность телохранителя. Много общения, мозговая деятельность. Ребята по команде стали настоящими друзьями и, казалось бы, боль неразделенных чувств утихла в груди. Теперь он был среди своих, на своем месте. Все же в обществе шиянарцев сложно чувствовать себя полноценным. И пусть их отдел возглавлял унжирец, но даже с начальником Эсам общался на равных.
Но уже на подлете к станции возникли неожиданные трудности. Сначала их звездолет, замаскированный под торговый, принадлежащий Унжирской республике, подрезал перед стыковочным шлюзом военный звездолет Новомана. Уже тогда Эсам забеспокоился, а тут еще по каналам «Галактического Патруля» пришло сообщение, что Дарья Дорош опять пропала! Все мысли о предстоящей операции из головы Лимайна как ветром выдуло, он даже поругался с начальником, и тот холодно напомнил, что их дело превыше личных привязанностей.
Это остудило Эсама, манаукец вдруг осознал, что он для Даши никто. У него теперь другие задачи, другие приоритеты, но как бы ни уговаривал себя Эсам, он все же связался с начальником безопасности станции, передав сообщение о пропаже младшей Дорош. Вдруг ее кто видел. Каково же было его удивление, когда он узнал, что Даша не пропадала и сейчас находилась на станции вместе с Лизой. Обе тут, девицы, с которыми у Эсама остались натянутые и непростые отношения.
На развертывание операции ушло более суток. Ситуация усугублялась нахождением на борту первой леди Манаука, все должно было пройти гладко. И шумиха, возникшая вокруг поединка за место фаворита Дарьи Дорош, стала прекрасным отвлекающим маневром. Эсам наблюдал за его трансляцией и мысленно присвистнул, увидев легендарного ученика Жибора Дороша. Лимайн сам не был знаком с Демисом, но нынешнее поколение учеников наставника до сих пор передавали друг другу записи его спаррингов. Сила у Диманта просто зашкаливала, техника была выше всяких похвал, и все, кто решился выступить против него, просто самоубийцы. Димант словно играл со своими противниками, даже не сильно и калечил.
A затем на ринг вызвали Дарью, и тут Лимайн совсем выпал из реальности. Крошка Дорош была хороша. Эсам не раз видел ее спарринги с отцом. Наставник никому не позволял выходить на ринг с дочерью, тренировал ее единолично. И сегодня Дарья показала всем свои умения. Красивая и невероятно опасная. Лимайн сам до сих пор не до конца осознавал, что девочка в его присутствии особо никогда и не нуждалась. Держала его разве что для разговоров, а он в нее чуть не влюбился. Хорошо, что вовремя улетел, но эта невероятная крошка навсегда останется в его сердце теплым и ласковым воспоминанием.
— Готовность номер один, — раздался в динамике мелодичный голос начальника.
Выключив комм, Эсам надел шлем и поторопился за остальными ребятами.
Операция началась. На приказ открыть стальные двери предполагаемой лаборатории, конечно же, никто не отозвался.
— Сильные энергические скачки! — доложил Эсам, сверяясь с приборами. — Они запустили какое-то оборудование. Энергия в отсеке вся перенаправлена сюда.
— Взламываем! — отдал приказ начальник.
Парни взялись за лазерные резаки. Когда срезанный пласт металла упал внутрь лаборатории, внутри что-то взорвалось, и резко погас свет.
— Они обесточили весь отсек! — рапортовал Эсам, прикрывая начальника.
Аварийное освещение медленно разгоралось, окрасив клубы дыма в красный тревожный цвет. Эсам вошел первый, тепловизором выискивая живых людей. Двое унжирцев и одна землянка, больше в лаборатории с непонятными установками огромной конструкции никого не было.
Женщина унжирка жалась к стене, и кто-то из парней уже надевал ей на руки магнитные браслеты. Начальник идентифицировал унжирца, склонившегося над землянкой. Злость на ученого вскипятила кровь манаукца. Как они смели причинить вред землянке?
Ужирцев увели, а Эсам остался ждать врачей. Девушка медленно пошевелилась на полу, и манаукец присел рядом на корточки. Трогать он ее боялся, вдруг навредит. Землянки же такие хрупкие, что порой страшно задеть ненароком. А эта еще совсем девчонка. Красивая, в спортивной одежде, на ногах необычные кеды. А когда она открыла глаза, Эсам и вовсе забыл обо всем на свете.
— Где я? Что со мной? — жалобно прошептала землянка, потрогала спутанные светлые волосы, словно нащупывала шишку на затылке. Затем удивленно моргнула и шепотом произнесла: — Меня что — похитили?
— Видимо да, — ответил Эсам, открывая шлем, чтобы получше рассмотреть потерпевшую.
— Вы меня спасли?