Немолодожены

– Алло?

– Я звоню Олив Торрес.

– Это Олив.

– Это Кейси Хью из «Биотехнология Гамильтон». Как у вас дела?

Мое сердце заскакало галопом, и я мысленно принялась перебирать десятки собеседований, на которые ходила за последние два месяца. Все они были на позицию специалиста по медицинскому консультрованию (замысловатый термин для ученых, чтобы они могли говорить с врачами на техническом языке, не на том, на котором говорят продавцы аптек с покупателями). Но Гамильтон был на самой верхней части моего списка, из-за их специализации в разработке вакцины против граппи.

Я занимаюсь вирусологией, и то, что мне не придется изучать совершенно новую биологическую систему в течение нескольких недель, не могло не стать значимым бонусом.

Но, откровенно говоря, в этот момент я была готова обратиться даже в «Хутерс»[12], если это то, что нужно для покрытия арендной платы.

Прижав телефон к уху, я перешла на более тихую сторону терминала и постаралась, чтобы в моем голосе не так откровенно сквозило отчаяние. После фиаско с платьем подружки невесты я оценивала более реалистичными свои способности снимать знаменитые оранжевые шорты Хутерс и щеголять в мерцающих колготках.

– У меня все в порядке, – ответила я. – Спасибо за беспокойство.

– Я звоню, потому что, рассмотрев все заявки, глава компании Гамильтон хотел бы видеть вас в качестве представителя своей компании в СМИ, то есть на должности специалиста по консультированию. Вы все еще заинтересованы в этом?

Я развернулась на каблуках, оглядываясь на Итана, как будто без чьего-либо благоговения не могла взорвать салют радости над своей головой. Он все еще хмуро листал свой журнал по вязанию.

– О боже, – ответила я, размахивая свободной рукой перед лицом. – Да! Конечно, да!

Зарплата! Стабильный доход! Возможность спать по ночам без страха перед надвигающейся бездомностью!

– Вы уже знаете, когда можете приступить к работе? – спросила Кейси. – У меня тут приписка от мистера Гамильтона, которая гласит: «Чем скорее, тем лучше».

– Приступить?

Я вздрогнула, оглядываясь на всех этих безденежных путешественников в пластиковых солнцезащитных очках и гавайских рубашках с различными надписями.

– Скоро! Сейчас нет, только не прямо сейчас. Не раньше, чем через неделю. Точнее, десять дней. Я могу начать через десять дней. У меня есть…

Над головой уже прозвучало объявление, и я увидела, как Итан встал с кресла. Нахмурившись, он показывал туда, где люди начинали выстраиваться в очередь. Но мой мозг пришел в слишком большое возбуждение и в нем царил хаос.

– У нас недавно были большие семейные дела и… кроме того, мне нужно увидеть больного родственника…

– Все в порядке, Олив, – спокойно зазвучал голос в трубке, милосердно обрывая меня.

Я сжала лоб, морщась от собственной глупой и лживой болтовни.

– Сейчас как раз каникулы, и у всех куча дел и планов. Я запишу вас на предварительную дату. Вы начинаете в понедельник, двадцать первого января, хорошо? Вам это нормально?

Я выдохнула, кажется в первый раз с тех пор, как приняла этот вызов.

– Это было бы прекрасно.

– Отлично, – сказала Кейси. – Ожидайте вскоре письма с предложением, а также некоторые документы, которые вам нужно будет подписать как можно скорее, если вы решите официально занять эту должность. Цифровая или сканированная подпись в нашей компании это нормально. Добро пожаловать в компанию «Биотехнологии Гамильтон». Поздравляю, Олив.

Я возвратилась к Итану в полном оцепенении.

– Наконец-то, – только и произнес он, перекидывая свою сумку через одно плечо, а мою – через другое.

– Мы – последняя группа, которая поднимается на этот борт, – пояснил он. – Я уж думал, что мне придется…

Внезапно он замолчал, сузив глаза и обводя взглядом мое лицо.

– Ты в порядке? Ты никогда так не улыбаешься…

Тот телефонный разговор все еще звучал в моих ушах. Я решила проверить историю звонков и нажала кнопку повторного набора. Да, Кейси искала именно Оливию Торрес. Я была спасена от ужасного пищевого отравления, ухитрилась получить бесплатный отпуск и мне предложили работу. И все это только за двадцать четыре часа! Такое везение со мной никогда не случалось. Что происходит?

Итан щелкнул пальцами перед мои лицом, и, вздрогнув, я увидела, что он наклоняется ко мне. Он смотрел так, будто жалел, что у него нет палки, чтобы ткнуть меня.

– Там все в порядке? – показал он на мой телефон. – Планы изменились? Или…

– У меня есть работа! Только…

Кажется, прошла пара секунд, прежде чем мои слова дошли до его сознания.

– Только что?

– Я была на собеседовании пару недель назад. Я начинаю работать после Гавайев.

Я ожидала, что он будет разочарован тем, что я не отказываюсь от этой поездки. Вместо этого он поднял брови и тихо произнес:

– Это здорово, Олив. Поздравляю.

Очередь на посадку стронулась, и он тихонько подтолкнул меня вперед.

Я была удивлена, что он не начал иронизировать. Не спросил меня, когда именно я присоединюсь к их команде уборщиков помещений, не сказал, что моя новая работа по продаже героина детям из группы риска не самое благородное дело. Я не ожидала, что он может быть искренним. Я старалась никогда не попадать под его обаяние, даже если оно было неожиданно сильным. Мне казалось, что я знала, как обращаться с тем Итаном… каким я его знала. Примерно так же, как обращаются с голодным медведем.

– Ну, спасибо.

Я быстро написала сообщения Диего, Ами и моим родителям, конечно же по отдельности. И вот мы все уже стояли в тамбуре самолета, показывая наши посадочные талоны. Реальность медленно наполняла меня, смешиваясь с внутренним ликованием. В такой ситуации я действительно могу спокойно уехать из своего города на десять дней. Теперь я могу относиться к этой поездке как к настоящему отпуску на тропическом острове.

Да, с моим заклятым врагом, но все же я возьму от этой поездки все.

Трап маленького, но все же реактивного самолета оказался всего лишь шатким мостиком, и он вел нас от захудалого терминала к еще более захудалому самолету. Очередь двигалась медленно. Я видела, как люди впереди нас тщетно пытаются засунуть свои огромные сумки в миниатюрные верхние отсеки. Будь я с Ами, я бы непременно поинтересовалась, почему у пассажиров не проверяют сумки на габариты. Иначе не войдешь и не выйдешь вовремя. Но недовольный всем Итан, к моему удивлению, просто молчал целых пять минут, не найдя ничего, на что можно было бы пожаловаться. А я не собиралась давать ему никакой наживки.

Наконец мы уселись на свои места. Самолет оказался таким узким, что с каждой стороны прохода было только по два места. Да и они так близко подходили друг к другу, что, по сути, представляли собой единую скамейку с тонким подлокотником между ними.

Итан так прижался к моему боку, что я была вынуждена попросить его подвинуться, чтобы у меня получилось найти вторую половину своего ремня безопасности. Но после неприятного скрипучего щелчка металла о металл Итан снова сел прямо, и я поняла, что теперь он соприкасается со мной от плеча до бедра, поскольку разделены мы только жестким неподвижным подлокотником посередине.

Он смотрел поверх голов людей перед нами.

– Я не доверяю этому самолету, – сказал он, глядя в проход. – А также экипажу. Ты не заметила, был ли у пилота парашют?

Итан всегда был воплощением хладнокровия, спокойствия и собранности, что меня, не скрою, часто раздражало, но теперь я вдруг заметила, как напряжены его плечи и какое бледное у него лицо. Мне даже показалось, что я вижу на его лице капельки пота. Только тут я осознала, насколько он напуган, и внезапно его мрачное настроение в аэропорту стало мне намного более понятным. К моему удивлению, он достал из кармана монетку в один цент и провел по ее ободу большим пальцем.

– Что это такое? – спросила я.

12

Hooters – торговая марка двух американских частных бресторанных (ресторан с полуобнаженными официантками) сетей.