Похорони Меня Ложью (ЛП)

— Ты ни черта не знаешь.

Она вздрагивает от льда в моем тоне. Я слишком долго позволял Маккензи барахтаться в своем гневе и печали, но теперь это дерьмо прекратится. Если она хотела всего того, о чем говорила, чтобы быть счастливой, прошлой ночью, ей лучше слушать и слушать хорошо. Я могу сделать так много. Я могу сделать так, что многое произойдёт. Если она продолжит идти по этому пути, пытаясь решить все это и отомстить самостоятельно, все, что я делаю, будет напрасным, и я отказываюсь позволить этому случиться.

— Я ненавижу тебя, — шипит она, сдерживая слезы.

Моя челюсть сжимается от гнева на ее проявление эмоций. Я стискиваю зубы, стараясь подавить свое разочарование в ней. Она так сильно хочет ненавидеть меня, что, независимо от того, что я сделаю хорошего, я всегда буду плохим в ее глазах. Это наполняет мою грудь льдом и холодит кровь.

— Это взаимно, детка.

Ее лицо вытягивается, но она прикрывает его гримасой, прячась за этой маской, всегда скрывающей ее боль.

— Почему они там были? Почему ты был с ними и почему не сказал мне?

Она скрещивает руки на груди, требуя правды. Наверное, моей первой ошибкой было не сказать ей правду. Я думал, что, скрывая от нее то, что происходит с Дикарями, я защищаю ее, но вместо этого это привело к противоположному эффекту.

— Они были там, потому что я вычеркиваю их из акций The Kings. — ее глаза расширяются, и она падает обратно на диван, выглядя потрясенной. — Винсент пытался убить тебя. Вычеркнуть его из моей жизни было само собой разумеющимся.

— Но... но почему ты сделал это для меня? — спрашивает она, и в ее больших красивых глазах мелькает замешательство.

Я сжимаю челюсть в жесткую линию, сердито глядя на нее.

— Если ты до сих пор не можешь понять, почему, это не моя проблема.

— Не могу представить, чтобы они хорошо восприняли эту новость. Что произойдет, если они придут за мной в отместку?

Сокращая расстояние, между нами, я опускаюсь на корточки перед ней. Обвиваю рукой ее шею и притягиваю к себе. Прижимаясь лбом к ее лбу, вдыхаю ее. Она прижимается ко мне, как перчатка, недостающая часть, которую я никогда не понимал, что ищу, и будь я проклят, если позволю кому-то забрать ее у меня.

— Ты действительно думаешь, что я позволю этому случиться? Я обещал позаботиться о тебе в обмен на твою свободу. Они и близко к тебе не подойдут. Но я проверяю их, чтобы увидеть, кто нанесёт удар первым, потому что я думаю, что ты, возможно, права. Возможно, в конце концов, ночь смерти Мэдисон была не тем, во что они заставили меня поверить. Ничего не сходится. Вот почему я хочу, чтобы ты была рядом.

Она смотрит на меня сквозь ресницы, эти прекрасные, наполненные душой глаза изучают мои. Сейчас они представляют собой смесь зеленого и коричневого, и небольшое кольцо синего цвета плавно переходит в края изумруда. В ее глазах можно прочесть столько эмоций. Все, чего я хочу, это обнять ее и держать рядом вечно. Только Маккензи не из тех девушек, с которыми я могу это сделать. Она сломана, и, как и все сломанные вещи, ей нужен шанс исцелиться самостоятельно, а не быть задушенной.

— Это единственная причина, по которой ты держишь меня рядом? — спрашивает она, и в ее глазах вспыхивает надежда.

— Ты хочешь, чтобы так было?

Когда она молчит, я глубоко вздыхаю и встаю, оставляя ее. Слышу, как она мягко ступает за мной в спальню. Я раздеваюсь, нуждаясь в душе и времени, чтобы ясно мыслить. Обычно плавание помогает мне в этом, но я слишком устал для этого.

— Ты злишься на меня, — осознает она вслух, и все, что я могу сделать, это издеваться над ней, потому что, блядь, да, я злюсь на нее за такую глупость. Злюсь, потому что она все еще делает все возможное, скрывая свои чувства ко мне. Даже когда я вижу это — когда я, черт возьми, чувствую это. — А чего еще ты от меня ожидал, Баз? — она протягивает руку и хватает меня за руку. — Я нуждаюсь в защите!

— Теперь нет. Я не подпущу их к тебе. Конец истории. Я не смогу дать тебе то, что ты хочешь, если ты мне не позволишь. Ты одержима идеей разрушить свою собственную жизнь. Для чего?

Я протискиваюсь мимо нее, убирая ее руку, и направляюсь в ванную.

После душа я с удивлением обнаруживаю ее сидящей на моей кровати. Я предполагал, что она уйдет, вернется в комнату для гостей и спрячется там, как она это делала. Маккензи, кажется, не уверена в моем настроении, когда провожает меня взглядом через комнату. Словно придя к какому-то решению в своей голове, она встает с кровати, и как раз в тот момент, когда я думаю, что она собирается уйти, она неторопливо подходит ко мне.

— Послушай, я не могу перестать бояться. Я пробовала, Баз. Ты не понимаешь, как это было много лет назад, когда тебя не было. Я просто... Мне нужно, чтобы ты помог мне избавиться от этого. Только на некоторое время.

Она осторожно кладет руку мне на живот, и мышцы дрожат под ее прикосновением.

Я сбрасываю полотенце, закрепленное вокруг моей талии, и подхожу ближе. Она ахает от удивления, обе ее руки теперь лежат на моем животе, пальцы обводят каждый кубик. Ловкими пальцами она рисует круги по каплям воды, и проводит пальцами по всему пути вниз, останавливаясь как раз перед тем, как добраться до моего члена. Маккензи смотрит на меня сквозь ресницы, жар и желание отражаются в ее глазах.

— Сделай это, — приказываю я ей, мой тон, как гравий, даже для собственных ушей.

Ее язык высовывается, смачивая пухлую нижнюю губу, в то же время ее мягкая маленькая рука обхватывает мой член, и она гладит, работая с длиной. Я стону от того, как хорошо она ощущается на мне.

Моя грудь сжимается, когда она опускается передо мной на колени. Ее пристальный взгляд прикован к моему, она берет меня в рот, и у меня перехватывает дыхание. Эти пухлые губы обхватывают мою головку, щеки втягиваются, язык облизывает нижнюю часть моего члена, сводя с ума. Удовольствие пробегает по моему позвоночнику от ощущения ее теплого, влажного рта, трахающего меня. Я зарываюсь одной рукой в ее волосы, хватаясь за пряди для поддержки, направляя ее рот, управляя ее головой именно так, как я хочу. Завеса волос падает ей на лицо, скрывая выражение ее лица, но ее глаза. Черт, эти глаза. Они кричат «трахни меня».

Когда я кончаю ей в горло, то издаю одобрительный стон, и мышцы моих бедер напрягаются от усилий, которые требуются, чтобы не войти в ее рот в полную силу. Внезапно почувствовав необходимость избавиться от всего сегодняшнего беспорядка, я хватаю ее за плечи и поднимаю. Она протестующе стонет, когда мой член освобождается. Бросаю ее на кровать, немного более агрессивно, чем намеревался, но по вспышке возбуждения, которую я вижу в ее глазах, очевидно ей это нравится. Она раздевается, и я переворачиваю ее на живот, толкая вниз и поднимаю ее задницу. Моя рука опускается на один из округлых и соблазнительных ягодиц, и она стонет в простыни.

Ее киска насквозь промокла, эти идеальные розовые губы капают от ее возбуждения, умоляя трахнуть ее. Моей девочке даже не нуждается в прелюдии; вот как сильно она этого хочет. Не теряя времени, я впиваюсь кончиками пальцев в ее бедра для поддержки и вхожу в нее сзади, по самые яйца. Схватив эти прекрасные светлые волосы, я оттягиваю ее голову назад, наблюдая, как красиво выгибается ее спина. Я двигаюсь внутри нее; мои глаза прикованы к члену, исчезающему в ней и выходящему из нее, пропитанному ее соками. Звук плоти о плоть и ее возбуждение эхом отдаются вокруг нас, и я наслаждаюсь этим. В ней.

Ее стенки начинают сжиматься вокруг моего члена с каждым движением, вцепляясь в меня изо всех сил, и ее стоны становятся громче, отражаясь от стен спальни.

— Вот так, грязная девочка. Кончи на мой член. Вот так.

Ее задница содрогается от силы оргазма, и она испускает крик удовольствия в простыни. Приподняв ее бедра выше, я меняю угол и трахаю ее до тех пор, пока не в состоянии продолжить. Именно там я остаюсь до конца ночи, глубоко погруженный в нее.