Страница 55 из 104
Я задерживаюсь на протяжении большей части тура, давая Ванессе и Базу пространство для разговора о доме. Пока они заканчивают говорить, я направляюсь в главную спальню, в восторге от вида на задний двор. Здесь, наверху, можно четко увидеть бассейн и фон ярко-голубого неба, и холмы за ним. Вид не так красив, как у База в его доме или на курорте, но у этого свое очарование. В этом есть очарование, что я могу видеть себя влюблённой, если бы это место было моим.
— Что думаешь?
Я поворачиваюсь на звук голоса База. Он прислонился к дверному косяку, наблюдая, как я любуюсь видом. Я пожимаю плечами. Нельзя отрицать, что дом прекрасен. В нем много характера.
— Разве имеет значение мое мнение?
— Да.
Я закатываю глаза и качаю головой. Иногда он бывает таким упрямым.
— Он красив. В очень сдержанном смысле. Уверена, что это будет хорошая инвестиция.
Кажется, это его успокаивает. Дернув подбородком через плечо, он указывает в сторону коридора.
— Давай. У нас еще есть несколько других дел, которые нужно сделать.
Как только Баз официально заканчивает свои деловые встречи, Дэн высаживает нас в 71Above в центре Голливуда поужинать. Я не очень удивляюсь, когда Баз заказывает нам отдельный столик на террасе, с которой открывается вид на большую часть центра Лос-Анджелеса. Он, красив, сверкающие огни и холмы на заднем плане, пока мы едим. Даже не спросив, на столе появляются стакан скотча и бутылка вина.
Я делаю большие глотки вина, остро нуждаясь в алкоголе, если планирую пережить весь этот ужин в здравом уме.
— Гала-концерт ЮНИСЕФ состоится через две недели. У тебя есть какие-либо предложения по поводу того, какое платье ты хотела бы надеть?
Я смотрю на него поверх бокала с вином.
— Ты хочешь сказать, что у меня действительно есть право голоса?
— Не совсем. — он пожимает плечами. — Я подумал, что предоставлю иллюзию выбора.
— В любом случае, меня это не волнует. Последнее платье, которое было выбрано для меня, отлично сработало, — огрызаюсь я в ответ.
Он кивает, не сводя с меня глаз.
Я хочу, чтобы он отвернулся.
— Согласен.
Неловкое молчание опускается, между нами. Я отворачиваюсь, хотя все еще чувствую на себе его взгляд, обжигающий меня изнутри. Я осушаю содержимое бокала и почти выплевываю все выпитое, когда он говорит.
— Я не должен был говорить то, что сказал раньше.
Моя грудь сжимается от воспоминаний. Баз не тот человек, который обычно ощущает необходимость извиняться, так что тот факт, что он делает это сейчас? Это должно означать, что он знает, как сильно он причинил мне боль, и по какой-то причине это расстраивает меня еще больше. Не хочу, чтобы он знал, что я чувствую, и не хочу, чтобы он, из всех людей, чувствовал себя ужасно из-за меня.
Я прерывисто втягиваю воздух и заставляю себя вкрадчиво улыбнуться ему, говоря неправду сквозь зубы.
— Меня это нисколько не беспокоит.
— Для человека, который так хорошо умел лгать, ты стала ужасно плохой в этом. Ревность тебе не идет, Маккензи.
— Я не ревную, Себастьян. Мы можем просто поесть в тишине? Я здесь не по желанию. А потому что должна.
— Ты совершенно ясно дала это понять. Я привел тебя сюда, чтобы поговорить о чем-то важном. О Винсенте.
Я напрягаюсь, мое тело холодеет при одном упоминании его имени. Я никогда не смогу думать о Винсенте без боли. Никогда не смогу слышать это имя без чувства гнева.
— Когда ты в последний раз видела его или Зака?
— А что? — спрашиваю я, сузив глаза.
Я вдруг ощущая насторожённость. Особенно по выражению его лица. Он говорит серьезно.
— Это очень важно, Маккензи. Просто ответь.
— Я не видела его после аварии. А если я когда-нибудь столкнусь с ним? Я убью его. Так что, пожалуйста, если ты планируешь привести его сюда и ожидаешь, что мы станем друзьями, это никогда не сработает. Даже не беспокойся.
Губы База сжимаются.
— Ты можешь сказать правду в течение гребаных пяти секунд?
Я вздрагиваю от неожиданности.
— Это правда, ты, чертов мудак.
— Я знаю, что он был в больнице, навещал тебя. Наблюдал за тобой. Делал то, что он делал. Ты не видела его там?
Мои брови сдвигаются, и я качаю головой.
— Ты имеешь в виду Зака? Я говорю
тебе правду. В последний раз я видела Винсента в ночь аварии. Но Зака...
Моя грудь сжимается, когда я вспоминаю вес подушки на моем лице. Чувство паники, охватившее меня, когда я не могла дышать.
— Что насчет Зака?
Я провожу рукой по лицу, слишком боясь произнести эти слова вслух. Они безумные. Я покажусь параноиком. Баз скажет, что мне это приснилось. Что это был просто кошмар.
— Маккензи? — подсказывает он.
Прерывисто выдохнув, я хватаю бутылку вина и наливаю себе еще. Делаю длинные глотки и вытираю излишки тыльной стороной ладони.
— Мне показалось, что я видела его в те первые несколько недель. Я думала, я действительно схожу с ума. Но одна из пациенток упомянула что-то о Заке, из-за чего казалось, что он был там, и она собиралась выполнить его грязную работу.
Глаза База светятся гневом. Он хватается за край столика. Его пальцы впиваются в дерево с такой силой, что я слышу треск.
— Однажды ночью я проснулась ни с того ни с сего, а он был рядом. Он... он положил подушку мне на лицо и сказал, что собирается закончить начатое. Я не понимала. Мне было страшно.
Баз отскакивает от столика, опрокидывая стул. Я быстро оглядываюсь, радуясь, что мы одни. Нет даже персонала.
— Ты говоришь мне это сейчас? Какого хрена, Маккензи?
— Прости! Я... мне было страшно. Когда я рассказала об этом врачам и персоналу, они сделали вид, что я сошла с ума. И я действительно так думала! Пока эта девушка не напала на меня. Вот так я и разбила себе голову.
— Так вот как это произошло?
Он перестает расхаживать, задавая вопрос. Внезапно его окружает пугающее спокойствие, но, будто я знаю его наизусть, я понимаю, что это затишье перед бурей. Он очень близок к срыву.
— Да. После этого был тот маленький момент времени, который я не могла вспомнить. Потом ты пришел навестить меня, и вскоре после этого я покинула больницу. Это не оставило мне выбора для правды. Был ли он там на самом деле? Или все это у меня в голове?
— Блядь. Я знал, что он притворяется Винсентом, но не понимал, что он дал знать о своем присутствии.
— Как ты узнал?
— Доктор Астер проговорилась, что Винсент навещал тебя. Я немедленно лишил его прав на посещение. Его имя было единственным, вписанном в журналах. Я был уверен, что это Винсент, пока не столкнулся с ним, чтобы получить некоторые ответы. Он не имел ни малейшего понятия, что Зак был там, навещая тебя, притворяясь им.
Я делаю паузу.
— Но зачем ему это делать? Вы, ребята, все должны быть лучшими друзьями.
Баз усмехается.
— Да. Мы были; до того, как появилась ты. Я начинаю понимать, что мы никогда не были так близки.
— Что ты мне не договариваешь, Себастьян?
— Перестань меня так называть, — рявкает он, и это его первое проявление гнева.
До сих пор он был таким спокойным и собранным.
— Это твое имя. И я буду называть тебя так, как захочу. А теперь расскажи мне, что ты знаешь.
— Я не доверяю парням. Это все, что я знаю. Винсент пытался убить тебя, Зак лгал, и, судя по всему, тоже пытался убить тебя, а Трент ведет себя как гребаная киска — в этом нет ничего нового.
— Итак, что мы собираемся с этим делать?
— Мы? — он смеется. — Нет никаких «мы». Ты покончила со своей местью. Больше никакого этого дерьма. Позволь мне разобраться с этим.
— Прекрасно.
Я откидываюсь назад, сердито глядя на него, пока допиваю вино, уже чувствуя легкое гудение от больших бокалов, которые я наливала.
— Я серьезно, Маккензи. Я не смогу уберечь тебя от неприятностей, если ты сделаешь что-нибудь еще. Мне нужно, чтобы ты хоть раз сделала то, что тебе, блядь, говорят, только до тех пор, пока я не разберусь с этим дерьмом.