Дочь лучшего друга

Я задумался.

— Что там с моим расписанием? Есть окно?

— Банкиры рвутся на встречу с Вами. Сдерживать их все сложнее, — в голосе Оксаны послышалось недовольство. — Детский приют просит помощи. Приглашения на презентации и дни рождения. Ах да, Рахманов звонил. Записала его на понедельник после обеда.

— Есть что-нибудь срочное?

— Все в рабочем режиме. Выживаем, как можем, в Ваше отсутствие, — пошутила она, но тон остался деловым.

— Молодцы! Продолжайте в том же духе, — улыбнулся я. — Еще что-нибудь?

— Нет, у меня все.

— Тогда до связи.

Я нажал кнопку отбоя и уставился на экран монитора. Палец утопил клавишу Backspace, стирая написанное, а после сообщение наполнилось новыми указаниями и вопросами. Отправив письмо, я вернулся к контракту. Эти педантичные немцы никак не желали упустить свое. Но и я не собирался сдаваться. Несмотря на достигнутые договоренности в Берлине, они все же пытались нагнуть меня, снизив штрафные санкции за неисполнение обязательств. Я сделал пометку на полях и набросал еще одно письмо отправив его своему юристу. Пусть отрабатывает свои деньги. А они было не маленькими.

Время пролетело настолько незаметно, что если бы не мой желудок, скорчившийся от очередного приступа боли, я бы так и сидел за столом в своем кабинете и делал пометки на полях контракта. С ночи во мне не было ничего, кроме виски и кофе. Это плохо. Мне только открывшейся язвы не хватало. На часах было почти два. Самое время пообедать. Вспомнилось обещание, что я дал Максу. Не очень хорошая идея. Впрочем, а почему бы и нет? Я ощутил прилив адреналина, как во времена молодости. Но очередной спазм в желудке вернул меня в реальность.

— Куда едем, господин Левинский? — спросил Альберт, как только я оказался в прохладном салоне авто. Лето в Вене выдалось жарким.

— В «Катерину». Хочу там пообедать.

Водитель кивнул и отъехал от тротуара. За окном мелькали магазины, кафе и люди. Они застывали на светофорах, спешили пот тротуарам, неспешно выплывали из бутиков. Я скользил по ним равнодушным взглядом, но каждый раз спотыкался о длинноволосых брюнеток, тут же разочарованно понимая, что это не Рита.

— Ты давно заглядывал в свой паспорт? — ехидно поинтересовался у меня внутренний голос. Он всегда отличался на редкость сварливым характером. — Тебе напомнить год твоего рождения? Эта девочка слишком молода для тебя. Ну, трахнул ты ее когда-то. Ну, была она не против. Сейчас-то чего слюни по ней пускаешь и член в штанах с трудом удерживаешь при виде нее? Пусть она живет своей жизнью. Замуж выходит, детей рожает, мужа ненавидит. Но без тебя.

Да, он был прав. Сто тысяч раз прав. Двадцать лет разницы — это не шутки. На это не закроешь глаза, как на незначительную деталь. И со временем это различие между нами превратится в пропасть. Так зачем лишать ее возможного счастья?

Помнится, Макс доволен ее женихом. Значит, он — не плохой парень. Молодой, на худой конец. То, что Рите надо. А то, что ее ноги раздвигаются при виде меня, так это легко лечится. Расстоянием и временем. Жила же она как-то эти шесть лет. И снова справится. Главное, себя держать в руках. Себя и свой неугомонный член, который при виде нее встает по стойке смирно и готов отдать честь.

Машина мягко притормозила у ресторана. Я велел Альберту ждать меня и шагнул в одуряющую жару. Захотелось залезть обратно, но я поправил тонкий пиджак и дернул на себя тяжелую стеклянную дверь, тут же оказавшись в приятной прохладе.

Я не заказывал столик заранее. Время было не вечернее, поэтому в ресторане вряд обедало много народу. Тем более, зная цены, я не сомневался, что зал окажется полупустым.

— Добрый день! — широкой дежурной улыбкой поприветствовала меня администратор. Симпатичная. Другую бы на это место и не взяли.

— Добрый день! Я бы хотел у вас пообедать.

— Минуточку, — она опустила глаза на экран монитора, проверяя свободные места. — Место у окна вас устроит?

— Не имею ничего против, — улыбнулся я, отметив про себя, что почти все места были заняты. Это немудрено. Хорошая кухня и уют всегда привлекают много клиентов.

Девушка улыбнулась еще шире и, прихватив меню, направилась в глубь ресторана. Я неспешно шел за ней, наслаждаясь видом ее попки, затянутой в темно-бордовую юбку.

— Прошу, — она жестом указала на выбранный столик. Я намеренно сел лицом к залу. Мне хотелось как следует его разглядеть. Заглянул в меню, надеясь найти там что-то новое. Но Макс оставался верен себе, ничего в нем не изменив.

— Салат с кальмарами на гриле, борщ с уткой и цыпленок в сметане с белым рисом, — продиктовал я заказ высокому худосочному официанту.

— Пить что-нибудь будете?

— Чай. Черный.

Он кивнул и, забрав у меня меню, затерялся среди столиков. Я откинулся на спинку стула и неспешно провел взглядом по залу, цепляясь за массивные изогнутые люстры, нависающие над головами посетителей подобно распятым осьминогам; за кремовые стены, покрытые тонкой паутиной узоров, и отделанные панелями из темного дерева; за круглые столики, укрытые белоснежными скатертями; за изогнутые ножки стульев; за бледно-сиреневые шторы на окнах; за тяжелые старинные часы, которые, как ни странно, шли. Столикам у стен компанию составляли мягкие диванчики, которые словно обнимали их, нежно и трепетно. И все это было настолько вычищено, выглажено и отутюжено, что сомнений не оставалось — клиентов тут любили, ждали и не желали отпускать. Да, у Риты определенно был вкус. И творческая жилка. Я остался доволен ее выбором. Этот ресторан не был похож на другие, что принадлежали Максу. А я посещал все. Здесь чувствовался особый шик, легкий, едва уловимый и ненавязчивый, тот, который не бросался в глаза, но определенно запом инался, создавая неповторимую атмосферу русской души. Не современной, пропитанной жаждой денег и власти, а неспешной, той, что была присуща аристократии прошлого.

— Ваш салат с кальмаром на гриле, — официант поставил передо мной квадратную, чуть изогнутую тарелку.

Я расстелил на коленях сиреневую салфетку и приступил к обеду. Повар определенно постарался на славу. «Катерину» ждало великое и довольно сытое будущее, несмотря на несколько отрицательных отзывов, что мне довелось прочесть.

Цыпленок таял на языке, погружая меня в поистине райское блаженство. Надо будет передать повару особую благодарность.

Я наслаждался чаем с едва уловимыми нотками смородины, когда мне в глаза бросилась тонкая женская фигурка в белом коротком сарафане. Рита. Мой хрупкий наивный цветок. Она остановилась, роясь в своей миниатюрной сумочке. На ее лицо застыло недовольство. Голова Риты дернулась, оглядываясь назад. А вот и жених собственной персоной. Неуклюже поправляет волосы и довольно улыбается. Мои губы обожгло чаем, а руки Кости обвили талию Риты, притягивая к себе. Он что-то говорил ей, и на ее щеках распускался румянец. Боже! Да они же только что трахались! Поэтому сарафан был помят, а его волосы — в беспорядке. Вкус чая вдруг стал мне отвратителен. Воображение быстро нарисовало мне картинку с Ритой в главной роли, где она услужливо раздвигает ноги, а ее жених насаживает ее, как мясо на шампур. Мой член в штанах дернулся, словно речь была о нем. Нет, дружок, здесь нам ничего не светит.

Рита подарила ему короткий поцелуй и, бросив напоследок смущенную улыбку, выскользнула в горячие объятия Вены. Я видел в окно, как она ждала такси, чуть отставив в сторону одну ножку, облаченную в босоножку на тонкой шпильке. Ее пальцы взбивали волосы, разбрасывая их по плечам. Как же мне в тот момент захотелось зарыться в них ладонью, потянуть на себя, чтобы она вся изогнулась, открывая для меня свои мягкие нежные губы. Мой член настойчиво пер вверх. Я отвернулся от окна и заметил Ритиного жениха. Он еще не ушел. И причина была до идиотского банальна. Администратор с задницей, обтянутой излишне узкой юбкой. И в тот момент он стал мне противен, как холодный мокрый слизняк. И раздавить мерзко, и смотреть невозможно.