Злодей (ЛП)

Я слышала слова, но не воспринимала. Мне не удалось почувствовать в них гнев и беспокойство, которые я позже вспомнила. В то мгновение, все что я видела это цветы, торчащие из мусорного ведра позади Генри. Их доставили в квартиру сегодня днем. Эти цветы означали, что он узнал мой домашний адрес. Они дразнили, как бы говоря: «Ты не можешь злиться на Пенелопу Лексингтон, зная, что она раздуется от самодовольства, если выведает правду». Она решит, что ее мнение обо мне вполне оправдано.

Но хуже всего было бы узнать реакцию Генри на правду. Он никогда не посмотрит на меня как прежде. Не бросит в мою сторону этот раздражающий взгляд, который вопреки всем попыткам защититься от него стал моим наваждением.

По спине пробежал холодок.

— Надия, как мне это исправить? Что…

— Если ты не собираешься уходить, — я повернулась к нему лицом, — тогда нам лучше покончить с этим.

Генри с недоверием наблюдал, как я бросила сумочку на диван и сняла серьги.

— Что ты делаешь?

— Наше соглашение почти подошло к концу, — напомнила я холодно и отстраненно.  — Сделка есть сделка.

— Сделка есть сделка? — На его челюсти дернулся мускул, глаза вспыхнули. — Ты собираешься трахнуться со мной с видом мученицы?

— Ну мне бы хотелось, чтобы ты ушел, но я не нарушаю договоренностей.

— Надия, не закрывайся. — Я слышала в словах едва сдерживаемый гнев и в какой-то степени получала от этого удовольствие. Я желала его злости. Хотела заставить его уйти раз и навсегда. — Поговори со мной.

Я усмехнулась.

—  Почему ты все время пытаешься сделать из этого нечто большее, чем есть на самом деле? Ты хотел позависать с местной ведущей прогноза погоды. Я хотела потрахаться, потому что с прошлого раза прошло много времени. Ты просто под руку попался, и я слышала, что ты неплох. Вот чем все это было. Я не одна из твоих чопорных светских принцесс, нуждающихся в заверениях, что ты хочешь чего-то большего, чем просто грязный секс.

— Надия...

Я не обратила внимания на предостерегающий рык в его голосе.

— Позволь кое-что прояснить, — прошипела я, гнев, направленный на саму себя обернулся против Генри, произошло то, чего я и боялась. — Я не завязываю отношений с избалованными богатыми мальчиками, которые убегают от мамочек. Я позволю такому парню хорошенько меня трахнуть, но будь уверен, долгосрочные отношения начну только с мужчиной.

Не прошло и секунды, как Генри сократил расстояние между нами, одной рукой запутавшись в моих собранных волосах, а другой обхватив за талию. Прежде чем я успела моргнуть, он притянул меня к себе и прижался губами в жадном, неистовом поцелуе.

Разыгравшаяся во мне битва вырвалась наружу, и я уперлась руками в его грудь, пытаясь вырваться, в то время как мой язык переплетался с его, и не думая останавливаться. Это был не волшебный поцелуй: нежный, чувственный, соблазнительный. А грубый, влажный, быстрый, на последнем дыхании, просто два рта и два языка — низменная потребность.

Я оказалась охвачена возбуждением. Никогда в жизни я так остро не ощущала свое тело. Грудь набухла, стала крайне чувствительной, доставляя приятную боль. Соски затвердели и терлись о кружево бюстгальтера. Между ног растекся жаркий трепет, который почти обжигал, как смешавшиеся языки пламени и пузырьки шампанского. Боль пронзила кожу головы, но от того, что я знала, это рука Генри запуталась в волосах, притягивая ближе, все ощущалось эротично и волнующе. Пальцами другой руки он сжал мое бедро, сильно прижимаясь ко мне всем телом.

Эрекция Генри, упиравшаяся в меня, вызвала трепет внизу живота, и пульсирующее удовольствие увлажнило нижнее белье. И вот я больше не отталкивала его, а вцепилась пальцами в лацканы смокинга и прижалась к нему бедрами.

Когда он прервал яростный поцелуй, чтобы посмотреть на меня с едва сдерживаемой свирепой похотью, квартиру заполнило наше тяжелое дыхание.

Сердце бешено заколотилось, я испугалась, что он собирается уйти.

Я была в полном замешательстве.

Он довольно резко меня оттолкнул, и я запуталась в подоле платья. Уперлась в стену, а Генри навалился сверху, пригвоздив к месту. Он не сводил с меня глаз, и я могла лишь смотреть на него в ответ в томительном ожидании, уязвимая, уже ни о чем не беспокоящаяся, поскольку страсть пересилила страх.

Наши взгляды встретились, горячее дыхание щекотало губы. Генри прижался ко мне, моя грудь вздымалась напротив его. По изгибу моего бюста пробежали мурашки, и я возбудилась еще сильнее, когда Генри нежно заскользил руками вниз по моей талии.

Он остановился, достигнув бедер, его пальцы вцепились в ткань платья. Он потянул его, задирая вверх, холодный воздух пронесся по ногам и выше, пока не достиг талии.

У меня перехватило дыхание, когда Генри раздвинул мои ноги и положил свободную руку на внутреннюю сторону моего левого бедра. Он ни разу не прервал зрительного контакта. Я задрожала, чувствуя, что вот-вот воспламенюсь, если в ближайшее время он не предпримет что-нибудь. Я дернулась, когда его пальцы скользнули под мое нижнее белье и легко вошли в меня.

Взгляд Генри потемнел, когда он обнаружил, насколько я мокрая, черты его лица напряглись... а потом он дал себе волю, после того как пытался сдержаться последние несколько минут. Он отстранился, платье снова упало на пол, и я задрожала сильнее, глядя ему в глаза, пока он срывал с себя смокинг.

— Подними платье, — приказал он, отбрасывая пиджак.

Я нащупала юбку, колени дрожали. Он вернулся ко мне, его туфли, коснувшиеся моих босых ног, чтобы раздвинуть их еще шире, казались жесткими и холодными. Одной рукой он схватил меня за бедро, притягивая к своему, а другой расстегнул брюки.

Я громко вдохнула, почувствовав жар, исходящий от его пульсирующей плоти между моих ног, и увидела, как голубые глаза потемнели прямо перед тем, как он вошел в меня. Я ощутила легкий дискомфорт и боль. Он был огромным, больше, чем я ожидала. Я никогда не чувствовала себя такой наполненной, такой сокрушенной.

Но дискомфорт исчез, сменившись удовольствием, которое покалывало внизу позвоночника, и пульсировало в животе, когда Генри вышел из меня и вновь скользнул внутрь.

Наше дыхание касалось губ друг друга, я схватила его за талию, притягивая вплотную к себе. Я хотела большего. Всего. И сразу. Хотела кончить. Я не нуждалась в соблазнении. Жаждала, чтобы он разбил меня вдребезги. Немедленно.

Как будто почувствовав или разделив эту необходимость, он ускорил темп. Я запрокинула голову к стене, Генри, прервав зрительный контакт, уткнулся в изгиб моей шеи.

И трахал.

Другого слова не подобрать. Сильно, быстро и со злостью.

Потребовалось совсем немного времени, чтобы напряжение внутри стало подниматься все выше и выше к краю. Затем внезапно я достигла вершины, и еще одним сильным толчком он отправил меня за грань, а я воспарила, одновременно взрываясь.

Крик, почти вопль, вырвался из меня, и я закатила глаза. Мне не приходилось испытывать ничего подобного: волна за волной мощного, безжалостного наслаждения накатывала на меня. Мышцы сокращались вокруг члена Генри, ощущение было чертовски восхитительным.

Продолжительный, гортанный стон раздался у моего уха, и когда Генри кончил, хватка на бедрах усилилась до болезненно резкой. Его бедра дернулись напротив, и теплая жидкость разлилась во мне.

Генри навалился на меня, наше хриплое дыхание эхом отдавалось в комнате. Он отпустил мое бедро, мышцы оказались слишком расслаблены, чтобы позволить мне стоять устойчиво. Нога тяжело опустилась на пол, юбка удерживалась телом Генри, прижатым ко мне.

Пока сердце быстро билось о ребра, медленно возвращалась реальность — он пульсировал во мне.

Внутри.

Это мысль отрезвила как холодный душ.

Мы не использовали презерватив. Я принимала таблетки, но это не означало, что мы не должны предохраняться, особенно учитывая, со сколькими женщинами этот мужчина спал!

— Генри... — я оттолкнула его.

Он неохотно поднял голову с моего плеча и посмотрел на меня, вид у него был потрясенный.