Постчеловек

Костя решил пропустить мимо ушей сравнение себя с идиотом и кивнул:

— Он тебе звонил уже?

— Ага, ты ведь недоступен был… Я-то думала, тебя инопланетяне похитили и теперь опыты над моим бедненьким Котиком ставят! — Кэт еле сдержалась, чтобы ехидненько не засмеяться. — И не только опыты, а еще клизмы, банки, уколы и… зонд! А ты что?

— А я что? — повторил парень, по-прежнему не обращая внимания на подколки подруги. Если особо не задумываться и не обижаться, то ее неуклюжие попытки шутить были даже… забавными?

— Папенькин сынок ты, вот что!

Костя хотел ответить, что не видит в этом ничего плохого, но массивная металлическая дверь в правой стене сбила его с мысли. Над дверью висела табличка с единственным словом, выведенным крупными буквами — «ВЫХОД».

— И как я, слепошарый, умудрился мимо пройти? — удивился парень, потянул за ручку и попал в еще один длинный безлюдный коридор. Перевел взгляд на подругу: — Так что насчет бара? Ты с нами?

— Конечно с вами! — подтвердила Кэтька. — Когда это я от стриптиза отказывалась? Правильно, никогда! Только чур, я создаю!

Костя вздохнул:

— Опять? Может, в этот раз кто-нибудь другой создаст?

— Так, Кот, что-то я не поняла! — Девушка удивленно-наигранно повысила голос. — Ну-ка не спорь и не беси меня! Я — самая старшая, значит, мне и решать!

— Да ты старше меня на пару месяцев! — воскликнул он.

— Сам виноват, что так поздно родился, — безапелляционно отрезала Кэт. — Надо было вылезать недоношенным и орать во все горло: «Ма-а-ать, твою мать! Выпускай скорее, там Кэтька уже головку показала!»

Услышав окончание фразы, Костя расстроенно понурился — напоминание о матери было лишним. Видимо, это поняла и подруга.

— Ой, Котик, прости, не со зла ляпнула… — Она прикрыла рот ладошкой и состроила извиняющуюся мордашку, но тут же пошла в атаку: — А вообще сам виноват! Да-да, опять виноват! Вот что ты споришь, а?! В стрипе девочки будут танцевать? Будут! Пиво будет? Будет! Так что тебе еще надо?

Яковлев задумался — а действительно, почему он спорит? Кэтька всегда создавала для них развлекательные приватки, и никто никогда не возражал…

Тем временем девушка приоткрыла ротик и томно облизнула пухлые розовые губки.

— Мм, в конце концов, и я там буду, — с придыханием произнесла она и повторила: — Так что тебе еще надо? — И, не выдержав абсурдности ситуации, рассмеялась.

Костя тоже улыбнулся:

— Ладно, уговорила. Но тогда с тебя… поцелуй!

— Поцелуй?.. Фу-у-у, не-е-ет, ты ведь мой друг! — брезгливо скривилась Кэт. — Тебе придется меня споить до беспамятства, и то не факт! А учитывая, что пью я только безалкогольные коктейли… Точно не факт!

— Ну и ладно, попытка не пытка, буду и дальше тренироваться на помидорах! — натянуто рассмеялся Костя, пытаясь перевести все в шутку.

Фраза «ты же мой друг» прозвучала как приговор, ведь выбраться из френдзоны… не удавалось почти никому! А Костя выбраться хотел. Страсть как хотел! Последние два года он никак не решался признаться этой темноволосой язве, что втюрился в нее по те самые помидоры! Не мог, потому что боялся. Боялся насмешек, непонимания. Боялся, что она перестанет с ним общаться.

Иногда ему казалось, что Кэт догадывается о его чувствах и специально играется с ним… вот как только что.

— Какие помидоры, Котик?! Серьезно?! Ты еще резиновую бабу себе купи! — воскликнула она и зашлась веселым смехом. — Давай там поаккуратнее со странными фетишами, а то так и помрешь старой девой!

— Очень смешно.

— Грустно это все, Котик! Очень грустно! Хлюп-хлюп. — Кэтька вытерла несуществующие слезы.

— Да ну тебя… Ладно, давай до вечера тогда.

Бросив: «Ага!», девушка послала воздушный поцелуй и отключилась, а Костя, толкнув очередную дверь, наконец-то вышел из здания «Опиума». Ступил на мокрый асфальт.

На улице давно стемнело — симуляция времени суток работала бесперебойно. Накрапывал мелкий дождик, дул холодный ветер — за это отвечала система симуляция погоды.

— Мерзость какая, — пробурчал парень и, накинув на голову капюшон, под светом неоновых фонарей поторопился к спуску в ближайшее метро.

Патрульные андроиды на другой стороне улицы безразлично посмотрели ему вслед — до начала комендантского часа оставалось еще десять минут.

Глава 3

Костя слетел вниз по лестнице, ведущей в «подземное» метро, и, толкнув стеклянную створку, очутился на длинном перроне.

Хоть комендантский час и был близок, но народ пока и не думал расходиться: кто-то прислонился к белоснежным колоннам и фэйсился; кто-то застыл в ожидании возле памятника «Выжившему человеку»; а кто-то куда-то спешил. Возможно, домой. И таких торопыг было немало.

Вдоль платформы, разделенные прозрачной стеной, друг напротив друга стояли два ряда порталов — стальные прямоугольные «коробки» с закрытыми дверьми, возле ручек которых помигивали датчики-телепорты.

По правой стороне перрона двери обслуживали людей «на вход», по левой — «на выход». Стеклянная перегородка посередине шла сплошняком от начала и до конца платформы, не позволяя потокам людей сталкиваться между собой.

Не обращая внимания на других пассажиров, Костя домчался до ближайшей свободной двери и встал напротив. Дотронулся до виска.

Интерфейс отреагировал на прикосновение автоматическим сканированием датчика-телепорта, который, задорно подмигивая индикаторами, призывно запищал, готовясь принять от человека нужный адрес. Лампочка ожидания над дверью загорелась желтым.

Яковлев быстро отыскал в «Избранном» айди-код своей квартиры, ткнул в него пальцем и выбрал количество персон для прохода — «1».

Интерфейс и датчик синхронизировались за долю секунды. Еще столько же времени понадобилось системе безопасности, чтобы убедиться, что у пассажира есть доступ к введенному адресу. Мгновения — и лампочка ожидания дала «добро», вспыхнув зеленым. Щелкнул энергозамок.

Костя нажал на ручку и толкнул дверь — за ней ожидаемо находилась его квартира. Шаг внутрь…

Едва он очутился в прихожей, как портал захлопнулся за спиной, обдав затылок теплым порывом ветра. Людской гам, доносящийся из метро, стих. Наступила тишина.

Костя прикрыл болтающуюся на петлях дверь, которая без работающего портала вела в стену, и два раза ударил в ладоши — в прихожей включился свет.

— Ура, я дома, — облегченно выдохнул он. — Есть кто?! Папа?!

Ответа не последовало.

Сняв кофту и скинув ботинки, младший Яковлев заглянул в кабинет отца — никого — и, пожав плечами, прошел в свою комнату. С наслаждением плюхнулся на кровать, чувствуя, как уставшие за день ноги загудели еще сильнее…

Рядом, на тумбочке, пропищал будильник — «23.00», начало комендантского часа. Значит, все двери-порталы заблокированы до утра… А отец так и не объявился.

«Интересно, где же ты шляешься? Опять, что ли, у дяди Мити ночевать остался? — подумал Костя. — Мог бы и сообщить!»

Он пробудил интерфейс и нашел в «Контактах» профиль с шутливым ником — «Батяня».

«Вызов»… Долгие секунды ожидания… Щелчок.

— Привет, пап, все хорошо? Где потерялся?

Виталий, который сидел на краю кровати, выглядел взбудораженно — мокрый лоб, растрепанные волосы, раскрасневшиеся щеки. Рубашка криво, словно второпях, застегнута на три пуговицы.

— Да, да, я в порядке. Ты там как? — несколько смущенно поинтересовался он и кинул быстрый взгляд в сторону. На секунду округлил глаза, будто пытаясь что-то сказать скрытому за кадром собеседнику. — До дома без происшествий добрался?

Костя решил не рассказывать отцу ни об увиденных им компьютерах, ни о Федоре Ильиче… Зачем? Будет еще волноваться!

— Да, без происшествий, — ответил он. — А ты где? Отбой как бы… — И только сейчас заметил позади отца валяющийся на кровати черный кружевной лифчик. — А-а-а! Все, вопросов нет!

Виталий проследил за взглядом сына. И смутился еще больше.

— Кость, я взрослый человек. Твоей мамы уже шесть лет…