Воплощённый. Падение рода

«Отдай амулет» — прошелестела в сознании команда Лича — «передай в руки инициатора Воплощения энергетический шунт, не пропускай энергию через своё тело. Сгоришь!»

Явился — не запылился! Мысль Лича несла очень явные отпечатки злости, раздражения и страха. Сил отвечать не было никаких, но думаю фоновую мысль по поводу направления, куда ему нужно пойти, Лич уловил. Раскомандовался тут…

Я не собирался передавать Маришке Амулет. Не знаю, почему, но я просто чувствовал, что это делать нельзя. Категорически. Да, моё тело ещё не готово к такому потоку энергий и запросто может сгореть. Но передавать Амулет нельзя. Путь энергия, которая вливается в сестру, несёт в себе мой след. Пахнет мной. Несёт в себе мою веру и поддержку. Путь эта энергия напоминает ей, что она Апраксина Маришка. Пусть в ней сохранится память обо всех обещаниях, данных нами друг другу в детстве. Пусть в ней будет всё то, что есть во мне. Пусть это лишь часть её брата, но хоть так. Хотя бы часть.

Боль нарастала, но я лишь крепче сжимал руки и сильнее прижимал к себе сестру, держась на голом упрямстве.

Степан Сухарев, Палач Императора, маг-универсал десятой категории, был на последнем издыхании. Силы закончились ещё несколько заклинаний назад, и он продолжал бой на голой воле, вкладывая в них свою жизнь.

Один хрен — умирать.

Время, которое необходимо для экстренного открытия портала давно прошло. Если бы император хотел или мог отправить помощь, она бы уже пришла. Пан точно знал, что над его головой, высоко в морозном небе висит невидимый и необнаружимый «Небесный-глаз» и глава рода Сухаревых видит всё, что сейчас происходит на этой Арене. Видит, как погибают его люди. Видит, и ничего не делает.

Хотя. Какое он имеет право так считать? У него за спиной стоит любимая внучка императора, гений рода, надежда на будущее! Ради неё император свернёт горы.

А значит, помощь придёт! Нужно только продержаться ещё немного!

— Дядь Стёп, там, — изящная ручка махнула в сторону, где, как помнил Пан, находился Вермайер, — больше никого нет. Он ушёл.

Степану Сухареву захотелось выругаться и рассмеяться одновременно. Они перехитрили сами себя. Собственными руками лишили себя союзника, который вполне мог склонить чашу весов в нужную сторону. Именно сейчас его помощь была бы незаменима! Но!

Невмешательство в ритуал в обмен на Оренбург! Да ещё и ментальное принуждение в виде «Искажённой Сути». Они надёжно лишили себя шансов на помощь.

— Найдёнова ощущаешь?

— Нет! — отрицательно замотала головой Мирослава, — с самого огненного дождя его не ощущаю! Погиб?

Директор лишь дёрнул плечом, не отвечая на вопрос. Найденов его интересовал только как помеха, которая может хотя бы на мгновение отвлечь Равану от Сухарева. Если его активность Мирослава не ощущает, то и Пана он не интересует. Сейчас есть проблемы и посерьёзнее какого-то там мальчишки Некроманта.

По уже истончившемуся воздушному щиту ударила ледяная глыба. Стихийный щит изменил траекторию движения многотонной глыбы льда, отбрасывая её в сторону, но острые ледяные осколки, с треском отлетевшие от намороженной магией воды, проникли под защиту и впились тела защитников. Урон был незначительный, но он был. А значит защиту нужно обновлять. Следующий удар старого индуса вполне способен пробить уже ослабший воздушный щит.

Директор начал готовить каскад заклинаний, отрывисто командуя оставшимися под его началом бойцами. Все защитные заклинания они ставили совместно, сил одного Пана, даже под Катализатором тройкой было недостаточно, чтобы сдерживать удары старого индуса.

Но в этот раз судьба над ними сжалилась, давая шанс.

— Там что-то происходит, — нервно сообщила Мирослава, указывая в сторону их противника.

— Кто-то атакует индуса? — прервал подготовку защитного каскада директор, — кто?

— Нет, это не атака, — пробормотала девушка, — что-то странное. Знакомое. Страшно знакомое. Не могу понять! Опасность!

Вот только громкий треск раздался совсем с другой стороны. Центральная башня, самое высокое строение Замка Порядка с протяжным, треском и гулом падала, словно подрубленное дерево. Башня падала, рассыпаясь на отдельные булыжники, камни и камушки. Словно растворяясь в падении. Снова раздался громкий хруст и стена, выходящая на центральную площадь тоже треснула и начала оседать.

Похоже, где-то там, на трибунах, погиб последний представитель рода Апраксиных и План Порядка, потеряв якоря в этом мире, схлопывался. Разрушались Воплощённые строения, оставляя после себя лишь пыль.

Вот только в этот раз всё было не совсем как обычно.

Стена замка не осыпалась полностью, она лишь просела на несколько метров, являя удивлённым зрителям, странные внутренности. Чёрные, ребристые, металлические. Словно внутренний скелет. Остов. Словно этот металлическая основа всегда была внутри белоснежных каменных стен. Ожидая. И вот её время пришло, и она сбросила фальшивую одежду.

Кокон! — словно молния озарила сознание Степана Сухарева. Не одежду, а кокон!

И тут же по всем органам чувств, стегануло совсем не ожидаемым и странным.

Запах. Вкус. Ощущения.

Морозная кислинка, которую Пан ощущал на кончике языка, совершенно не вязалась с запахом тлена и ощущением хрупкости и стянутости кожи.

Вторжение! Стык Планов!

— Это ещё что такое? — в воздухе над Ареной повисла недоуменная реплика индуса.

Дальнейшие события заняли буквально секунды, но запомнились Палачу Императора на всю оставшуюся жизнь.

Сначала Равана, с удивлённым возгласом «что за?» буквально отпрыгнул от края арены, резко сближаясь с группой Сухаревых.

Следом за этим, в дымке, затянувшей всё пространство за границами Арены, зажглись две пары огоньков. Зелёные, на высоте где-то двух — двух с половиной метров, и синие, ещё на полтора метра выше.

Потянуло стылым холодом, земля, перепаханная десятками огненных заклинаний, стремительно покрывалась льдом. Откуда-то из тумана дохнуло такой жутью, что Пан чуть не присел на корточки, прячась от внимания неведомого ужаса.

Равана тоже впечатлился, да так, что Сухареву поплохело окончательно.

Старый индус оценил угрозу, затаившуюся в морозном тумане по максимуму, и выложил на поле Арены свой козырь, который держал в рукаве до последнего. Разорвав пространство над головой старого индуса, на Арену выплыл огромный огненный дух, закрывая собой своего Воплотителя и разворачивая для боя тысячи дымных щупалец. Дух был действительно огромным. Метров десяти, на первый, испуганный взгляд.

Опознать огненное создание труда не составило. Психи-научники были правы, высказывая свои бредовые предположения. Свою изуверскую морф-матрицу Равана содрал именно с этого существа. Огненная шестёрка. Прародитель всех Ифритов!

Кто-то за спиной Пана тихонечко завыл. Мужским голосом. Пан и сам был бы рад завыть, но боялся привлечь к себе внимание. Да и паралич мышц не давал сделать ни единого движения.

— Выходи! Кто бы ты ни был! — крикнул в туман, скрывающий вторженца, старый индус. По нему было видно, что он совершенно не испугался. Наоборот, Равана предвкушал бой с новым сильным противником, а про слабаков, парализованных от ужаса уже забыл, — выходи и покажи свою силу!

Ему вторил его огненный дух, гулким рокотом тряхнув окружающее пространство.

Гость не заставил себя долго ждать.

Туман взметнулся разрываемый мощным телом. Стремительным рывком на Арену буквально вылетел огромный всадник на не менее огромном коне. Конь двигался стремительно. Казалось, чудовищные тяжеленные доспехи, чёрные как ночь, буквально поглощающие свет, нисколько не мешают животному двигаться. Мощные копыта твари, явившейся, похоже, из самых страшных кошмаров, промораживали землю одним касанием. Два зелёных огонька видимые ранее в тумане, оказались глазами этого монстра.

Всадник был под стать своему транспортному средству. Словно древний рыцарь, сошедший с картин. Тёмные готические доспехи. Мощнейшие наплечники, усеянные короткими шипами. Закрытый шлем, без каких-либо украшений. Сквозь тонкую поперечную смотровую щель видны два холодных синих огонька, которыми рыцарь взирает на мир. Одна рука рыцаря сжимает тяжёлый треугольный щит, нижний край которого упирается в стремя, верхний срез заканчивается чуть ниже середины шлема.