Страница 2 из 133
Оперативник завалился обратно в салон, перекрывая путь своему коллеге. Влад несколько раз выстрелил в открытую дверь, ни на что уже особенно не надеясь, тут никакое обычное везение не поможет, это уже сродни выигрышу в лотерею, бросил винтовку и ринулся бежать.
Перепрыгнул на соседнюю крышу, спустился по пожарной лестницу и нырнул в окно на уровне четвертого этажа.
Квартира пустовала, он выяснил это заранее.
Влад переоделся в гражданское, включил мобильный телефон. Снаружи уже выли сирены и визжали по асфальту шины, все, как положено. Но какое-то время у него еще есть. Пока они поймут, откуда стреляли, пока найдут винтовку, пока проверят все возможные пути отхода… Это минут двадцать, не меньше. К тому времени он будет уже далеко.
Он открыл дверь, бегом спустился по лестнице, уже более спокойно вышел из подъезда во двор. Здесь было тихо и спокойно, и только какая-то компания сидела и выпивала на детской площадке. В его сторону никто даже не посмотрел.
Все так же дворами он вышел на параллельную улицу и сел в забронированную с левого аккаунта машину «каршеринга». Прогресс не стоит на месте, жизнь становится удобнее и все такое.
Несколькими годами раньше тачку для отхода пришлось бы угонять, а это всегда лишние риски. Теперь же достаточно просто угнать чужой аккаунт. Или купить угнанный кем-то другим.
Двигатель послушно завелся от легкого нажатия кнопки, Влад вырулил на улицу и неспешно покатился по направлению к Садовому кольцу.
Когда они сообразят, что произошло и кого убили, они, конечно, попытаются перекрыть центр. Но не в ближайшие полчаса, это точно.
К тому моменту Влад будет уже далеко. Схема отработана. Каршеринг — небольшая прогулка пешком — собственная машина, и вот он уже один из многих, кто то ли поздно возвращается с работы, то ли просто слишком рано встал, обычный молодой человек, и никому нет до него дела. Даже если и остановят, что вряд ли, он сумеет отболтаться.
А на крайний случай под сиденьем его машины есть пистолет. Гаишники — не оперативники СИБ, одной обоймы хватит, чтобы перестрелять весь патруль…
Влад взял хотдог с горчицей, кетчупом и жареным луком, порцию картофеля фри и стакан пива. Расплатившись левой кредиткой, он для виду поискал свободные места на фудкорте, конечно же, не обнаружил и присел к столику, за которым уже сидел Герман, вяло ковыряющий одноразовой вилкой какой-то не менее одноразовый салат.
Герман был тощий, субтильный, весь какой-то взъерошенный. Последнее время он пытался отпустить суровую мужественную бородку, видимо, чтобы смотреться хотя бы чуточку постарше, но с природой не поспоришь, и торчащие во все стороны клочки волос отказывались собираться в единую конфигурацию.
— Привет, — сказал Влад.
— Ты сработал грязно, — сказал Герман.
— Вовсе нет, — сказал Влад, откусывая от хотдога. — Я сработал чисто и убрал двоих, плюс одного оперативника СИБ. И меня никто не видел.
— Ты убил Громова, — сказал Герман. Он вообще любил проговаривать вслух очевидное. — Это птица высокого полета, отпрыск княжеского рода. Они уже начали чистки.
— Так это и хорошо, — сказал Влад. — Чем жестче они будут, тем раньше народ все осознает и выйдет на улицы.
— И его утопят в крови, — сказал Герман.
— Скорее всего, — согласился Влад. — Но те, кто топят в крови, рано или поздно сами ей захлебнутся.
— Мы не готовы к силовым акциям, — сказал Герман.
— Вы никогда не были готовы к силовым акциям, и, видимо, уже никогда не будете, — сказал Влад.
Влад хотел добавить, что на этот случай у них как раз есть он, но не стал этого делать. Зачем в очередной раз повторять одни и те же вещи? Они говорили об этом уже не раз и не два, и всякий раз каждый оставался при своем мнении, и заканчивались эти разговоры всегда одинаково.
Сопротивление на самом деле не сопротивлялась, а только делало вид, осваивая выделенное на это дело бюджеты. Влад точно не знал, кто именно оплачивает этот банкет, но список возможных фигурантов был не таким уж длинным. Но Влад и не стремился это выяснить, внести, так сказать, окончательную ясность, его вполне устраивало такое положение дел, пока он получал свою долю.
Терроризм — это весьма дорогостоящее хобби. Это одну акцию можно соорудить на коленке, и, независимо от того, насколько она будет успешной, скорее всего, она станет для тебя последней. А если ты намерен задержаться в этом бизнесе надолго, то должен понимать, что без больших денег тут делать нечего.
Германа Влад тоже очень хорошо понимал. Это был обычный офисный клерк и боевик-теоретик, он был за все хорошее и против всего плохого, но сам не мог прикончить никого, крупнее мухи. Проблема была в том, что Сопротивление состояло их таких вот Германов процентов на восемьдесят, если не больше. Они понимали, что так дальше нельзя, но боялись что-то изменить, и надеялись, что смогут устроить революцию, не привлекая внимания тех, кого, собственно говоря, они и намеревались свергать.
В империи, где безобидная массовая акция с воздушными шариками уже расценивалась, как экстремизм, настоящих идейных бойцов, готовых лечь за свои убеждения костьми, осталось катастрофически мало.
Ну и ладно. Это не мешало Владу вершить свою собственную вендетту.
Влад только не понимал, почему для общения с ним Сопротивление выделили именно Германа, пугливого и не поощряющего насилия, которое Влад творил. Может, конечно, в этом был какой-то высший смысл, но, скорее всего, других людей там и не было…
— Я говорил вчера с куратором нашей ячейки, — сказал Герман. — Он находит, что твои методы стали слишком… радикальными.
— Это война, — сказал Влад.
— Нет, — сказал Герман. — Это политика.
— И в чем разница? — осведомился Влад.
— Ты считаешь, что существующее положение дел можно изменить только силовыми методами.
— А вы нашли какие-то другие? — удивился Влад.