Страница 3 из 20
– Да, конечно, – спокойно ответил Сиб, потянулся добавить себе на лепёшку ещё овощей и подливки, нет, сгрёб туда пять кусочков жареного сыра, – я никуда не тороплюсь, – мрачно прищурился, неприятным взглядом их оглядел. – И вообще, я пришёл проверить, как вы о сестре моей заботитесь.
– За что нам с сёстрами такое невезенье? – проворчал Мохан, мрачно подпирая щёку рукой.
Нет, на брата своего долго посмотрел. Пристально. С намёком.
– А, кстати… – улыбнулся хитрый Садхир. – Раз уж мы так мирно сейчас сидим… можно я спрошу у тебя кое-что, Сиб?
Мохан сразу ровно сел, взглядом вперившись в их обоих. Нет, в асура пришедшего.
– Смотря, что ты спросишь, – спокойно ответил гость. – Я не про всё люблю говорить.
– Ну, ежели не захочешь – не отвечай.
– Да я итак не отвечу, даже без твоего разрешения, – ухмыльнулся воин.
– Наглый ты! – не удержался Мохан.
– Ну-ну! Будет ещё щенок вякать перед крокодилом!
– Да ты! – бинкар гневно подскочил. – Я тебя…
– Ах, как страшно, – не унялся и вздорный собеседник. – Мне угрожают! Меня хотят убить лепёшкой!
– Да это… – Мохан смутился, взгляд опустив и приметив, какое у него в руке оружие. И, как назло, в миг тот с неё толстый кусок сыра свалился, на землю упал.
Сибасур невозмутимо подхватил его и в рот запихнул. Прямо с налипшей землёй.
– Манеры у тебя! – скривился бинкар.
– Ты, видимо, никогда с голода не подыхал, – усмехнулся тот. – Иначе бы не заморачивался.
– Да я… – Мохан сел.
– Напугал! Как же! Крокодил пошёл и утопился!
– Я тоже голодным бывал, – вдруг грустно ответил младший из музыкантов.
– Тогда… ладно, – посерьёзнел вмиг Сиб. – Тогда ты меня поймёшь.
Какое-то время мужчины молодые грустно молчали. Но, впрочем, когда я каждому лепёшку наполнила и подала, взяли охотно. Какое-то время жевали задумчиво.
– Так… – снова начал Садхир. – Ты в дни первые после нашего знакомства почему-то просил тебя звать Сохэйлом, брат. Почему?
Ну, хитрец! И допросить придумал как, и чтобы не вызвать ссоры за чрезмерное любопытство!
– Это твоё имя? – осторожно уточнил умный мужчина.
– Можно и так сказать, – качнул головою гость.
– Так?.. – Мохан подскочил.
Но брат ему ладонь положил на плечо, заставляя снова сесть, строго посмотрел на дёрнувшегося юношу. Сам спросил, будто просто из любопытства:
– Так… как же тебя на самом деле зовут, брат?
Чуть помолчав – мы все напряжённо ответа его ждали – воин всё же ответил:
– Родители до рождения решили назвать меня Сибом. Но я не узнал о том. Они рано очень умерли, – нахмурился, сжав сильно челюсти, напрягся весь, позже досказал: – Мне о том сказал брат, спустя сколько-то лет. Но первое имя моё, которое я сам услышал, было Сохэйл. Как вам сказать?.. Сиб я или Сохэйл?.. Я не знаю сам.
И ведь Мохан сказал, что сестра его того странного мальчика, раненного и без одежды, грязного тоже звала Сохэйлом! Может… могла ли она?..
Музыканты тоже напряглись, внимательно на него глядя.
– Что-то многовато у вас интересу к моему прошлому, – нахмурился Сиб.
– Так то естественно, – ответил за всех Садхир. – Ты теперь брат нашей жены. Брат, выходит, и нас всех, – улыбнулся грустно. – И ты единственный признавший её родственник. То есть, не совсем… но ты единственный мужчина с её стороны. И я благодарен тебе, что ты хочешь быть её опорой.
– А… что за имя то? – не утерпела я. – Сохэйл… это…
– Так звали одного хорошего воина, – вдруг тепло улыбнулся мой названный брат.
– Ого! – Мохан оживился. – А какого?
– Странно, и тебе интересно? – взглянул на него асур недоумённо.
– Конечно! – тот смутился. – Ты же хочешь быть нашей семьёй. А это странно, если мы ничего не будем знать о тебе. Кто тот воин, которого ты уважаешь? И… что за человек дал его имя тебе?..
– Что за человек?.. – воин молодой улыбнулся, смотря куда-то вдаль, между деревьев потерялся его взгляд. И совсем другою улыбка у него была. Добрая.
– Нет, давайте уж по порядку? – вмешался Садхир. – Кем был тот Сохэйл? Тот, в честь кого назвали звезду? Но вроде бы ты особо не интересуешься звёздами?
– Это… это долгая история, – смутился Сиб.
И взгляд его в лепёшку уткнулся.
– Не про звёзды? – подался вперёд Мохан.
– Нет… – протянул кшатрий задумчиво. – История про Сохэйла… это совсем другая история.
– Расскажи её, пожалуйста! – взмолилась я.
– Ты тоже хочешь? – внимательный взор на меня.
– Конечно! – приветливо ему улыбнулась. – Я хочу больше о тебе узнать!
– Ну, тогда… – он опустил лепёшку на лист перед собой, упёр ладони в колени.
– Да даешь сначала, – улыбнулся ему Садхир.
За что взгляд ненавидящий от брата младшего получил: не терпелось тому выяснить, знал ли Сиб что-то о его сестре. Йог укоризненно головою качнул. И потянулся овощей и сыра побольше гостю положить. Нет, сыра больше: заметил, чего больше всего из начинки воин подкладывал.
– Ты с дороги, брат.
– Я… – Сибасур запнулся, в глаза ему посмотрев.
Как-то помрачнел. Торопливо лепёшку подхватил недоеденную. Жевал долго, как будто намеренно. Долго думал, похоже, что говорить. Я ему в чашку супу налила, придвинула.
– Без мяса совсем, – он поморщился.
– Мы не очень хорошие охотники. Мы обычно покупали у других.
– Хорошо, сам вам кого-нибудь добуду, – головою качнул.
– Хорошо бы! – оживился Мохан.
– Ладду изменяешь священным? – усмехнулся Садхир.
– Но не всё же ладду одними питаться! – бинкар вздохнул горестно.
– Значит, то было давно, хотя и не слишком… – степенно начал Сиб, выпрямившись, когда доел начинку и, наконец, последнюю половину лепёшки.
– Да ты, кажется, ещё не поел.
– Я уже пообедал, – усмехнулся гость, задумчиво перо синее из волос вытащил, сбросил небрежно.
Мохан, напрягшись, смотрел на него, как оно медленно опустилась. Нет, на каплю крови на нём.
– Может, воды? – предложил средний муж, взявший на себя роль заботливого хозяина.
– Я могу сделать воды с лимоном. Хочешь? – улыбнулась брату названному.
– А, пожалуй… неси.
Опустошив свою чашу, он начал свой рассказ, разглядывая что-то между деревьев.
Камень 55-ый
То было давно, хотя и не слишком. В северных княжествах было. В подземном мире, где-то в той части земли Бхарат, жил один ужасный ракшас. Бриджешаракшас. Родители его злобные и властолюбивые мечтали, чтобы сынок их стал повелителем ракшасов, желательно, самым главным, потому и назвали Бриджешем, «царём». Ага, хотя и по-человечески. Ну, чтоб и люди тоже сразу поняли, с кем им повезло встретиться. Чтоб глупые женщины человеческие сразу знали, что их возьмёт один из раджей. Если уж не старший сын – того быстро разодрали противники и съели – то хотя бы средний. Ну, хоть один из средних. Или хотя бы младший?..
Бриджешаракшас был вторым из младших их детей. Один из самых противных ракшасов того века.
Во-первых, внешне он родился жутко уродливым. Во-вторых, его страшно боялись чужие жёны и их мужья, потому что он страсть как женщин любил. И, особенно, насиловать. Если перед тем долго убегали – вообще наслаждение.
Словом, много где потом душили его выродков чьи-то рыдающие жёны или обесчещенные девы. Много где его потом проклинали человеческие нищенки и продажные женщины, выкинутые из-за него из дома родителями. Хотя, конечно, они не хотели. Никто его вообще из женщин не хотел. Но он, впрочем, о том вообще не переживал.
Жил себе как жил. Царём не стал – некогда ему было соперничать с сильными ракшасами, боровшимися за место у правителя и заодно с самим раджой ракшасов. Да и драться-то он вообще умел?.. Сложный то был вопрос. Но вот женщин ссильничать он вполне умел – и этого занятия, да охоты на животных и чудовищ, которых он разрывал и ел сырыми, ему вполне хватало, чтоб жить более-менее счастливо. Хотя и совсем счастливым быть не умел. Жадным родился. Слишком жадным. Всё ему казалось, что где-то могут женщины и девушки жить получше. Потому он много где слонялся и много кого мучил. Хотя и не всех, кого хотел – временами его находила свора гневных мужей и чьих-то братьев – и ему приходилось совсем уж постыдно от них прятаться и бегать. Хотя кого-то из них, кто был послабее, он разодрал и съел. Чтоб другим донимать его было неповадно. Но они всё равно за ним бегали.