Страница 6 из 7
– О кошке ты мечтала. О сиамской.
– Это было в детстве, а потом о собаке. О таком вот Жмурике.
– Ладно, оставляем.
– Ура! – Люська так заорала, что Жмурик испугался и сразу же описался.
– Гадство какое! Новая кофта.
– Я умываю руки.
– Глеб, подожди. Подержи его, пока я за тряпкой сгоняю.
– Чтобы от меня потом воняло.
– Но я одна не справлюсь.
– Раньше надо было думать.
Я зашел к себе в комнату, слыша, как Люська ворчит и отчитывает Жмурика. Ничего, пусть привыкает.
Через полчаса она просунула голову и заискивающе спросила:
– Еще не спишь?
– Пока нет.
– Глеб, я одна боюсь идти.
– Куда?
– Надо бы в супермаркет сбегать, купить Жмурику корм.
– До завтра подождет.
– Ты же все равно не спишь, давай сходим вместе. Заодно поговорим о Дашке. Пошли, а?
Я потянулся. Спать не хотелось, а проветриться перед сном – самое то.
– Идем.
В коридоре едва я надел кроссовки, Люська завизжала.
– Ты чего орешь?!
– Жмурик! Глеб, он мне кроссовок описал. Посмотри!
– Начинается.
– Что делать?
– Постирать.
– Кроссовок?!
– Ко мне какие претензии?
Люська психанула. Я взял деньги и вышел. Одному пройтись даже спокойнее.
Глава пятая
Урок естествознания
В школу я пришел одним из первых. Поднялся на второй этаж, встретившись на лестничном пролете с Яной. Хм, обычно Яна всегда опаздывает, насколько я помню, она лишь дважды пришла вовремя к первому уроку. Опоздать на три-пять минут для неё почти что норма. А тут, до начала инглиша больше сорока минут, а Яна уже в школе.
– Глеб, – опередила она меня вопросом. – Почему так рано пришел?
– Так получилось. А тебя каким ветром в школу задуло?
Яна быстро подошла ко мне, улыбнулась и тихо ответила:
– На то есть причины.
– Наверняка веские.
– Угадал.
– Теперь попытаюсь угадать, что у тебя в пакете, – я кивнул на черный пакет, который Яна зажимала в правой руке.
– Ну, попробуй.
– Там что-то легкое, но объемное.
– Тепло.
– Ммм…
– Больше мыслей нет?
– Не-а.
– Значит, ты проиграл.
– А что в пакете, Ян?
Ответить помешала появившаяся на лестнице секретарь школы Алла.
– О! – засмеялась она. – Какие люди в такое время.
– Привет, Ал.
– Привет-привет.
Как только она поднялась на второй этаж и скрылась за поворотом, Яна облизала губы и посмотрела на меня.
– Глеб, ты иди, я скоро тоже подтянусь.
Заинтригованный я миновал один лестничный пролет, остановился и осторожно перегнулся через перила. Яна меня не видела, все её внимание было сосредоточено на пакете. Пройдя в дверь на второй этаж, она выглянула из-за угла, простояла в таком положении около двух минут, а затем, резко отстранившись, уткнулась в смартфон.
Прошло несколько секунд, и я увидел Аллу, она открыла учительскую и сразу же куда-то помчалась. Алла постоянно создает видимость бурной деятельности. Целыми днями носится по школе и кричит, что ничего не успевает сделать.
Едва Алла спустилась вниз, Яна ужом прошмыгнула в коридор. Перескакивая через две ступеньки, я довольно быстро оказался возле дверей. Выглянул. Остановившись возле учительской, Яна достала из пакета букет цветов и толкнула дверь.
Так вот оно что, в пакете был букет. Не похоже это на Янку. Не в её правилах дарить училкам цветы. А сегодня наверняка у кого-нибудь днюха и Яна решила подмазаться с букетом. Странно. Такое поведение больше подходит Соньке Яковлевой, она хоть и отличница, но без подхалимажа жить не может. Но Янка…
После инглиша мы с Димоном решили сгонять в столовку, но на первом этаже меня выловила наша классуха Нина Владимировна.
– Глеб, не в службу, а в дружбу, поднимись в учительскую, если Игорь Львович там, пусть срочно подойдет в кабинет биологии.
– Окей.
В учительской Игоря Львовича не оказалось. Зато за столом сидела завучиха, она же училка по естествознанию – Клара Степановна. Школьная кликуха Штангенциркуль. Из всех учителей Штангенциркуль наиболее вредная, жесткая и злопамятная. Личную жизнь ей заменила школа, в которой Клара Степановна пропадает дни напролет, третируя учителей и учеников. Вечно недовольная, угрюмая, со своим фирменным рыбьим взглядом, она у всех без исключения вызывает неприязнь.
Но сейчас меня удивило другое. Клара Степановна сидела за своим столом и улыбалась. Верилось в это с трудом. Даже захотелось достать телефон и сделать фотку. Никогда не видел, чтобы губы Штангенциркуля расплывались в довольной улыбке. Обычно на лице ухмылка: мерзкая и ядовитая. И вдруг улыбается от души. Потом я перевел взгляд, заметив на краю стола букет роз. Цветы стояли в банке с водой, Штангенциркуль смотрела на них и лыбилась. Я выпал в осадок.
Заметив меня, Клара Степановна вздрогнула.
– Глеб? Ты за журналом?
– Нет, мне Игорь Львович нужен.
– Его здесь не было.
Я вышел. Штангенциркуль назвала меня по имени. Нонсенс! У завучихи золотое правило – обращаться к ученикам исключительно по фамилии. «Петров, иди сюда!», «Иванова, к доске!», «Сидоров, выйди из класса!». Янкин букет сотворил чудо, Штангенциркуль впервые улыбнулась по-человечески. Непонятно только зачем Яне понадобилось разоряться на цветы для этого монстра?
Пятым уроком было естествознание. В класс Штангенциркуль вошла со своим фирменным выражением лица под кодовым названием «Смерть всему живому».
– Почему доска грязная?
– Забыла помыться, – выкрикнул с задней парты Витька.
– Комаров, вытри доску.
– Почему я? Пусть вытирает, тот, кто писал.
Штангенциркуль впилась в Витьку своими холодными глазками.
– Хорошо, Комаров, я это запомню. Соня, вытри доску.
Пожалуй, Яковлева единственный человек, к которому завучиха обращается по имени. Сонька правдолюбка и совсем не умеет врать, Штангенциркуль пользуется этим, выуживая из Яковлевой нужную информацию. Сделала из Соньки стукачку, оттого с ней почти никто не общается.
– Соня, – повторила Клара Степановна. – Ты меня слышала?
– Да, Клара Степановна, – Яковлева встала и подошла к доске.
– А потом, Соня, – сказал Витька, – съешь тряпку.
Послышались смешки.
– Комаров идет к доске.
– Договорился, – хохотнула Светка.
Витька вышел к доске, а через минуту сел обратно, услышав ехидный голос завучихи:
– Это уже третья двойка.
Начав проверку домашнего задания, Штангенциркуль налево и направо ставила пары. Больше остальных досталось Римме. Римка нормальная девчонка, но учится средненько. И каждый раз Штангенциркуль не упускает возможности задеть Римму за живое.
– Учиться надо, Римма, а не в телефон постоянно смотреть. Я понимаю, дома много проблем, пьющие родители, но нельзя же пускать все на самотек.
– Клара Степановна, запрещенный приём, – сказал Димон.
– А тебя разве кто-то спрашивал?
Димон сжал кулаки, но промолчал.
Римма стояла возле стола Штангенциркуля, опустив глаза в пол. Она чувствовала себя не в своей тарелке, и единственным желанием было выхватить из рук завучихи свою тетрадь и выбежать из класса. Но Римма не могла позволить себе совершить такой поступок. Потому и стояла, опустив голову и ссутулившись.
– Смотри, Коптева, как бы потом жалеть не пришлось. Запустишь учебу, через пять-десять лет составишь компанию родителям-алкоголикам.
Римма сделала резкий вдох, подняла голову, посмотрела сначала на Штангенциркуля, потом на класс и, не выдержав, выскочила в коридор.
– Коптева, вернись! – завучиха была собой довольна.
Меня переполняло раздражение.
– Клара Степановна, зачем вы постоянно унижаете её пьющими родителями? В чем Римка виновата?
– Озеров, насколько я помню, тебе слова не давали. А когда мне понадобится услышать твое мнение, я обращусь к тебе за советом. – Закрыв Римкину тетрадь, Штангенциркуль швырнула её на край стола.