Жрон

Услышав такое, я возрадовался. Есть теперь официальная маза, если что. А значит, основная задача выполнена, пора потихоньку оживать, и заново вливаться в местное общество. Тем более, что случай мой явно широкой общественности осветили.

На третий день ко мне впустили и братьев с сестрой. Джинни тут же бросилась обниматься, а близнецы, шёпотом, подняв большой палец, сообщили:

— Ну, братец, ты крут! Герой, даже «Пророк» про тебя написал.

Тут я «проявил» интерес, попросил газету, но так, чтобы персонал не спалил, почитать про подвиг. И слегка пожаловался на скуку. Те пообещали помочь, перемигиваясь, жестами показали, что всё будет «тип-топ» и «век воли не видать».

— Но только никому, — предупредил я их.

А те вроде как даже обиделись, что я им не доверяю, зашептали:

— Ну ты чё! — и: — Могила!

Засранцы. Видел я, какая «могила». В щёлку приоткрытой двери. Как они там с доктором потом шептались и тот им кивал.

Ну, ладно. Доктор явно мой «интерес» к газетам и «проснувшуюся» скуку причислил к положительной динамике. На что я, собственно, и рассчитывал.

А на следующий день мне принесли запрашиваемое: и «Пророк», и моё любимое издание «Маги, маглы и другие».

Удобно расположившись, подоткнув повыше подушку, я полюбовался на большую колдографию, на которой авроры топтались по пепелищу. Но если официальное издание Министерства акценты смещало на то, что это просто выходка фанатов, да, возмутительная, да, опасная для окружающих, то «ММиД» прямо указывал, что это были сторонники «Того-кого-нельзя-называть».

Раскрыв газету на второй странице, я смог, наконец, полюбоваться на себя самого, сидящего в луже крови. Снова Рита Скиттер. Похоже, она в анимагической форме прибыла с аврорами, так как был запечатлён момент, когда я поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Краучем, а он вздрагивает и отступает назад.

Подпись под фото гласила: «Глава Департамента поражён силой духа малолетнего героя».

Статья называлась: «Мальчик который выжил тоже».

Я поржал. Только сравнения с Поттером мне и не хватало. В статье Рита особо останавливалась на том, что попав в безвыходную ситуацию, потеряв палочку, ученик Хогвартса У., не только не растерялся, но сумел, благодаря силе духа и решимости, имея при себе лишь случайно подобранный нож, вступить в схватку с матёрым Пожирателем и выйти из неё победителем. Что матёрый пожиратель – молодой парень, не имеющий даже метки, Скиттер, не упоминала.

Зато с какого-то перепугу там давались мои внутренние переживания, естественно, абсолютно высосанные из пальца. И про то, как я люблю родителей, и про то, что я должен быть смелым и храбрым, и про защиту младшей сестрёнки, в общем, стандартная слёзовыжималка из домохозяек.

Ну и ладно. Зато в глазах общественности я герой. Чуть попроще Поттера, но тоже ничего. Жаль, медальки не дадут. Министерство официально пожирателей не признало, максимум скажут, что я пришил грабителя, собравшегося под прикрытием паники поживиться добром и решившего устранить свидетеля в моём лице.

Успокоенный такими мыслями, я позволил себе расслабиться.

А в последний день ко мне пришёл Корнер, тот самый старший аврор. Я как раз успел расправиться с обедом, весьма недурным, на мой непритязательный вкус, и довольный жизнью, возлежал на кровати.

Аврор был в магловском костюме, на левой руке висел сложенный плащ, а правая держала шляпу, которую он незамедлительно бросил на мою тумбочку. Повесив плащ на спинку стула, присел сам. Осмотрел, улыбнувшись уголками губ моей сытой, довольной роже и спросил:

— Ну, как сам?

— Нормально, — ответил я. Ну, а что не нормально. Ем, сплю, газетки почитываю. Курорт.

— Это хорошо. Я что пришёл, — перешёл к делу Корнер. Машинально достал из внутреннего кармана пачку сигарет, но, смутившись, тут же убрал. — Проверили мы твоего, — аврор сознательно опустил эпитеты: «Труп, убитый, покойник» и прочие, психику, наверное, мою берёг. — Действительно оказался Стенли Шенпайк, работал кондуктором на «Ночном Рыцаре». Мы обыскали его квартиру… — аврор, вдруг, раскашлялся, скривившись, выпил пузырёк какой-то жидкости, сипло пояснил:

— Последствия давнего проклятья, только это временно симптомы убирает.

В ответ на мой молчаливый вопрос, криво улыбнулся:

— Не всё можно вылечить. Даже наша волшебная медицина не всесильна. Есть тут один пример, в соседней палате.

Корнер замолчал, но я понял, что он, скорее всего, имел в виду родителей Невилла.

Кашлянув ещё пару раз, старший аврор, наконец, справился с недомоганием и продолжил:

— Нашли тайник под полом, а в нём интересный дневничок. Такой невзрачненький, в дешёвом переплёте. Но вот внутри…

Аврор наклонился ко мне.

— Он там просто бредил о Лорде и его идеях. Всё представлял, как под его чутким руководством развернётся и займёт достойное себя место. Чуть ли не в министры магии метил. Мелкий, завистливый, ничего из себя не представляющий человечек. Всё время на всех обиженный был.

Аврор покачал головой, сказал со странной смесью грусти и раздражения:

— Он ведь даже не доучился, вылетел из Хогвартса после пятого курса. И ведь самое страшное, когда такой дорывается до силы и власти. Руки не по локоть, по плечи в крови оказываются, — Корнер, протянув руку, чуть сжал моё плечо. — Так что не переживай, ты убил мразь и подонка, которого нечего жалеть и, уж тем более, не стоит переживать.

Оглядел ещё раз меня, добавил даже как-то одобрительно:

— А ты неплохо держишься.

Я вскинулся, но он остановил меня, ладонью, мягко опуская обратно на постель, с которой я было приподнялся.

— Я не про беднягу Стена, из тридцати девяти дырок, там тридцать семь лишних, — он улыбнулся, показывая, что как бы шутит. — Я про твою психологическую устойчивость. Знаешь, знавал я авроров, кто после своего первого убитого уже не мог вернуться к работе.

Пожав плечами, ответил ему негромко:

— Я лишь защищал свою жизнь. Там всё было просто, или ты, или тебя. Тут не о чем переживать.

На что Корнер лишь одобрительно кивнул, сказал довольно:

— Грюму ты понравишься.

Пожал крепко мою руку, вставая. Подхватил шляпу и тихо зашуршавший плащ, и уже в дверях произнёс:

— Будет время - подумай о работе аврором.

***

Когда меня выписали, всё счастливое семейство уже ждало у входа в больницу. Артур выбил какую-то компенсацию с Министерства, и небольшая сумма перепала от Аврората – постарался старший аврор Корнер. Так что у меня появились деньжата, и я имел твёрдое намерение их потратить на личные нужды. Нужна же мне, в конце концов, нормальная парадная мантия на бал.

Уже дома, за столом, когда мать, квохча надо мной, как курица-несушка, суетилась, подкладывая лучшие куски на тарелку, я, промокнув салфеткой уголки губ, посмотрел на Артура и сказал, тихо, но так чтобы все слышали:

— Пап, я решил что хочу быть аврором.

— Э-э-э, — очередная газета легла на стол, а я встретился с удивлёнными глазами отца. Но он вдруг усмехнулся, и, сложив газету (небывалое дело), ответил степенно: — Ну, дело хорошее. Нужное. Важное. Но ты понимаешь, что и требования, и ответственность там очень высоки?

— Понимаю, пап, — я был как никогда серьёзен.

— Сынок, — губы Молли задрожали, она готова была расплакаться.

— Это же очень опасно, мы тебя едва не потеряли, а ты снова хочешь рисковать своей жизнью. Ты даже не знаешь, как там. Вон Грюм, известный мракоборец, на нём же живого места нет, сколько раз под смертью ходил, а скольких похоронили, от некоторых даже праха не оставалось…

— Мам, успокойся, — я смотрел чуть отстранённо и имел что сказать по данному поводу. — Во-первых, до этого ещё четыре года, а во-вторых, есть у меня смутное ощущение, что за палочки всё равно скоро придётся взяться и отсидеться не удастся никому.

Артур с Молли растеряно, и вместе с тем тревожно, переглянулись и не нашли что мне на это ответить.

Тут вдруг сзади на мои плечи упали две крепких руки. Я оглянулся, а тихо подкравшиеся ко мне близнецы хором возвестили, вид имея торжественный и слегка хитроватый: