Страница 19 из 21
По заплывшему черными тучами небу пробежала трещина, и на землю обрушилась долгая раскатистая дробь. Если пойдет дождь, отпечатки смоет, и Белку будет не найти. Надо действовать быстро. Я поменял кобылу – Лоза немного заупрямилась, когда я взялся за гриву, но кусок сахара все же завоевал ее расположение – и поскакал вслед за беглянкой. Двигаться приходилось медленно: я все время спешивался, чтобы проверить след. Белка следовала протоптанной канве. Я вспомнил, что Марцель часто водил ее этой дорогой на поляну. Ильмень-роща действительно была особым местом. Наверно, про такие говорят – «точка силы». Я до сих пор мог отчетливо воссоздать в памяти первое впечатление от ее вида.
Тогда стояло жаркое лето. Я потерялся в лесу. Оказавшись в сени густого ольшаника, я подумал, что пошел неверной дорогой и нужно возвращаться. Но вдруг заслышал где-то неподалеку сдержанное конское ржание и цокот копыт. Двигаясь на звук, сошел с тропы. В сопровождении треска сучьев под ногами и стрекота сверчков, я раздвинул ветки с золотыми сережками и очутился на чистой лесной прогалине, в центре которой высился гигантский вяз. Возле него Марцель пас лошадей. Он завидел меня и помахал рукой.
Но я не отвечал. Несколько минут стоял, не шевелясь, захваченный моментом. Возможно, сердце тронуло слабое дуновение ветра, колышащее траву, или шум листвы, подобный звуку ленивого морского прилива. А может, это тонкие лучики солнца, что просачивались сквозь ветви ольховника над моей головой. Казалось, что на этой леваде объединялись вместе моменты прошлого, настоящего и будущего: и те, что я прожил, и те, что мне никогда не было суждено прожить. Впрочем, здесь будто не было необходимости в самом времени. Это был черный ход для беглецов от безжалостных ритмов современной жизни, проулок безмятежности, откуда Бог снисходительно глядел на человеческую суету. Вот, чем была тогда для меня Ильмень-роща. Я верил, что дядя тоже так чувствовал.
«Очень поэтично. Но какой толк в словах, когда нужны действия?»
Лес вокруг меня все сильнее редел, пока вокруг не стали появляться лишь пеньки с аккуратными срубами. Следы вели еще дальше в область лесоповала. Значит, Белка все-таки бежала не к роще. Я не мог представить, что ольховый лес был срублен. Я наверняка просто следовал не в том направлении.
Белка ждала меня посреди большой поляны, окруженной поваленными деревьями. Развалины сухих стволов, источенных трещинами, дышали запустением и целый вид поляны навевал тоску. Я знал, что дровосеки Нагоры иногда вырубают деревья по наказу Совета, но это была большая редкость. Лошадь недвижно стояла возле одного из гигантских лесных остовов. Она то и дело поворачивала ко мне морду и громко фыркала, словно хотела привлечь внимание.
Огромный вяз лежал, переломившись пополам, на большом сером валуне. Он также был срублен под корень. Останки вяза выглядели такими же мертвыми, как и все остальное. В купольной части ствола смыкалась три огромные ветви. Его нельзя было спутать ни с каким другим деревом: это был тот самый вяз, у которого венчались Марцель и Каролина. Я был в Ильмень-роще. Точнее, на ее останках.
Мне вспомнился вид, который открылся в горах с Междупаса. Тогда я не придал большого значения исчезновению лесов в Купавах. Но теперь я видел результат перед своими глазами – место, где дядя пас лошадей, где он заключил брак с Каролиной и где я всегда мог почувствовать спокойствие и уют – этого места больше не было.
«Смотри, что они сделали! Кто в ответе за это злодейство?»
Но ради чего была эта резня? Почему кому-то понадобилось уничтожать рощу? Я спешился и пошел вдоль примятой травы. Путь вскоре вывел меня к вырубленному в земле широкому полотну. Устеленная щебнем дорога уходила на запад, покуда хватало глаз. Участок на восток еще не был проложен, и я предположил, что как раз он должен проходить через рощу. Вот значит как – для создания дороги пришлось пожертвовать лесом. Что-то здесь было не так: я не мог поверить, что Великий Совет одобрил такое. Более интересно – откуда в Нагоре ресурсы и деньги на строительство дороги? Сначала фуникулер в парке, теперь вот автострада. Дарья сказала, что здесь многое изменилось, но я не ожидал, что ее слова следует воспринимать буквально.
Тучи над головой сгустились плотной темной завесой, которую все чаще прорезали молнии. Вот-вот должен был пойти дождь. Я вернулся к Белке. Мне даже не пришлось угощать кобылу: только я накинул уздечку, как она смирно развернулась в сторону дома.
«Только не говори, что ты оставишь все как есть. Ты знаешь, что делать. Разве я тебя не учил?»
Вернулись быстро. Возле порога мне дала оплеуху огромная капля. Вторая угодила в лоб, третья – за воротник. Я загнал лошадей и быстро вошел в дом. Начался настоящий град: снаряды колотили по крыше, а от ударов мелко дребезжали стекла.
Пока меня не было, Каролина растопила печь в середе. Сама внимательно что-то читала, сидя в свете лампы за столом. Рядом стояла распечатанная коробка от листоноша. Не обратила на меня внимания, когда я вошел. Сказать ей? Она наверняка не знала, что случилось в роще, судя по тону, с которым рассказывала днем о снимках.
– Так вышло, Белка убежала, – начал я.
Она подняла голову. В ярком конусе света выделялись глубокие изломы морщин под большими темными глазами. Лицо ее выглядело уставшим и изможденным. И была это не обычная усталость, которую приобретает человек после тяжелого рабочего дня. Нет, эта усталось была куда глубже – истории, переживания, эмоции, тайны, словом весь багаж жизни, который тянула она на себе все эти годы, лежал отпечатком на этом лице.
– Ты привел ее? – спросила сухим безжизненным голосом.
– Да. Только…
– Хорошо.
Не дождавшись моей следующей фразы, она встала из-за стола. В руках ее была небольшая стопка конвертов. Она положила их в коробку, подошла к печи и забросила посылку в устье, где ярко полыхал огонь.
– Что было внутри? – спросил я.
– Ничего особенного, – она пожала плечами, – Лишь напоминание о том, что мне не следует здесь быть. Я всегда была для Марцеля обузой.
– Что ты говоришь такое?
Она вдруг нервно рассмеялась. От волнения перешла на родной язык.
– А тебе и не ведомо, так? Моя жизнь – то глупый кепский жарт. Не повинна ту быть, не повинна!
Приговаривая так, она ушла по сходам наверх, и я остался один в середе. Дом полнился шуршащим грохотом града, в печи трещали поленья. В сумраке комнаты выделялась лишь полоска света на столе. Недолго думая, я бросился к печи. Дорогой читатель, вынужден признать, что я всегда был очень любопытным – черта характера, которую многие описывают выражением «сует нос в чужие дела». Я предлагаю тебе самому определиться с отношением. Так или иначе, я открыл заслонку и заглянул внутрь. Пламя еще не успело наброситься на картон. Я зацепил край кочергой и вытянул коробку наружу.
Усевшись перед лампой, перебрал стопку записей. Что же было такого в их содержании? В стопке оказалось три конверта. Судя по внешнему виду пергамента, они были очень старыми. На одном значился адрес отправителя и получателя, а два других были просто подписаны: «Для Агаты». Отправителем была Каролина. Я взял самый верхний, с выцветшими марками, изображавшими мамонта и какого-то большого динозавра. Раскрыл конверт, вытащил сложенный вдвое лист бумаги и стал читать.
***
Читатель, настала пора моего первого отступления. Письма, которые я читал тем вечером под светом лампы, были написаны на польском. Ниже следует примерный перевод, который, на мой взгляд, верно передает стиль и содержание ее рассказа.
Отступление первое
Письма Агате
Письмо первое. 2 декабря 1981 года
Здравствуй, Агата.
Когда учитель предлагал нам адреса и имена тех, кому мы можем послать письма, мне очень понравилось твое имя. Ведь Агата с древнегреческого означает «мудрая, добрая». Девушка с таким именем наверняка очень ответственная, у нее много друзей, и она всегда готова прийти людям на помощь. Это самые важные качества в человеке, и я уверена, что ты ими обладаешь в избытке. Еще меня очень заинтересовал твой город, Красеюв. Наверно, потому что он похож по звучанию на мой. Поменяй всего пару букв – и будет Красинов. Хотя мы с тобой очень далеко друг от друга. Я посмотрела на большую карту, и увидела, что ты на самом севере, а я на самом юге. Наверно, ты видишь море каждый день.