Страница 18 из 36
Удивительно, но через месяц у нас снова был совместный рейс. Разворотный, к сожалению, в Костанай. Пересечься с ним вне планерки я и не надеялась. Обычно на таких рейсах стюардессы сильно загружены. Подать обед, чай и кофе. Затем убрать грязную посуду и остатки еды, распихать все по тележкам, которые потом заберут сотрудники кейтеринга в Москве.
Не успеешь и глазом моргнуть, как начинаются пассажирские звонки с мест. Кому плед, кому наушники, кому фильм включить. И бесконечные просьбы о кофе.
Ноги гудят от бесконечной беготни, покалывает икры, хочется упасть ничком в кровать и отсыпаться, отсыпаться, отсыпаться…
На планерке он не сводил с меня глаз. Мне даже стало неловко перед коллегами, потому что я начала ловить и их взгляды. Удивленные.
- Как у вас дела, Виктор Александрович? – спросила взволнованно, когда мы все шли к самолету.
Он шел рядом со мной и молчал. Поэтому я решила разорвать эту странную тишину. Даже идти рядом с ним и молчать было комфортно, но мне хотелось услышать его голос.
Мужчина быстро стрельнул глазами в мою сторону.
- Все в порядке. А у вас?
Я не могла понять спрашивает ли он из вежливости или ему, и впрямь, интересно, но ответила в полной мере. Шла и рассказывала про свои полеты, про пассажиров и просто про всякую ерунду. Когда опомнилась, то от досады поморщилась. Вот же язык без костей…
Рискнула взглянуть ему в глаза и с удивлением заметила, что он внимательно слушает.
- П-простите, - от его близости я снова начала заикаться. – Я такая болтливая…
- Я уже понял, - он вдруг улыбнулся мне. – Соня?
- Да? – я вытаращила глаза. Не припомню, чтобы он обращался ко мне по имени.
- После полета давайте выпьем кофе в новой кофейне у аэропорта?
Сердечко заколотилось от его слов. Я еще не успела ничего подумать, но уже торопилась с ответом.
- Д-да. Конечно. С удовольствием, - пробормотала я, отчаянно заливаясь краской.
Какой стыд! Веду себя как восьмиклассница.
Так и шла до самолета со рдеющими щеками. Пару раз споткнулась, один раз уронила чемодан. Тихий ужас. Виктор Александрович лишь косился в мою сторону, но не посмеивался. С серьезным лицом размышлял о чем-то. Эх, залезть бы ему в голову…
Полет вышел ужасный. Нет, пассажиры вежливые и спокойные. Никто даже не возмущался, когда курица резко кончилась, и с виноватой улыбкой пришлось предлагать всему хвосту рыбу.
В кабине было прохладно, мы носились с пледами и горячим кофе по всему салону. Дел накопилось невпроворот.
Посадка была кривая и жесткая. Люди испуганно вскрикивали со своих мест, когда железная машина неслась, жутко дребезжа по взлетной полосе, рваными толчками пытаясь остановиться.
В прошлый раз Виктор Александрович садился плавно и гладко. В чем же дело?
В Костанае утомленные пассажиры выползли из самолета и отправились восвояси, но нам еще предстоял обратный путь домой. Виктор Александрович ругался с кем-то в кабине пилотов по связи. Дверь была распахнута, рядом с ним сидел лысоватый хмурый пилот, который качал головой и внимательно слушал командира.
- Все в порядке? – шепнула старшая бортпроводница Инна, обращаясь ко второму пилоту.
- Пока нечего сказать, - буркнул тот.
- Это рискованно, черт побери! – заорал в микрофон Северов, обращаясь к кому-то из диспетчерской. – Вы осознаете, что говорите?!
С каменным лицом выслушал, что ему сказали. Затем в ярости отшвырнул наушники с микрофоном в сторону, всклочивая волосы.
Мы притихли рядом, боясь влезать, и только второй пилот рискнул спросить.
- Ну?
- На мою пламенную речь сказали, дословно цитирую: «Возвращаться домой. Это приказ».
- Вот уроды, - в сердцах бросил пилот.
- Я не полечу, - покачал головой Северов. – Они там обалдели совсем? Триста пассажиров, полный экипаж!
- Уволят, Витя!
- Мы еще повоюем.
- Что-то с самолетом? – пролепетала Инна, испуганно хватаясь за обшивку сбоку.
Оба разом повернулись к нам, внезапно осознав, что мы тоже здесь и все слушаем. Виктор Александрович сразу нашел мое лицо среди остальных, вперился злым взглядом. Я аж поежилась.
И только потом поняла, что его злость была обращена не ко мне. А за меня…
- Бортинженер Васин прибыл по вызову, - лениво отозвался за нашими спинами хриплый прокуренный голос.
Хором обернувшись на прибывшего, принялись его разглядывать.
Грязный, промасленный седовласый мужчина в темно-зеленой робе в пятнах.
- Девчата, идите в хвост, - Северов отправил нас подальше от разворачивающихся действий и разговоров. – Передышка, попейте чаю.
Нехотя мы отправились куда нам было сказано. Я шла последней и все время оборачивалась на активно жестикулирующего Северова. Он что-то с жаром пытался доказать бортинженеру. Тот слушал молча, ковыряясь зубочисткой в зубах…
Затем два часа самолет осматривали, ковыряли. Рейс задержали… Измотанные и встревоженные, мы ежились на бортовой кухне. Чай никто не пил.
На сегодняшнем полете были только девчонки, и нам, как никогда не хватало мужской поддержки.
- А вдруг самолет упадет? – грызла ногти Оля.
Она уже рассказала, как на одном из ее рейсов загорелся багажный отсек. Но это было еще на земле, до взлета…
- Ой, а у меня что было, - влезла другая стюардесса. – Это был полет в Ригу…
Я отвернулась, не желая питаться пугающими сплетнями. Настроившись на хороший полет, выглянула из-за тяжелой шторки, разглядывая Северова, стоящего в самом носу. Все тревоги сразу ушли. С ним ничего не страшно. Он такой сильный, умный, уверенный.
В двери появился бортинженер. Коротко дав добро на полет после осмотра, он ушел. Северов вздохнул и ушел в кабину.
- Девочки, первые пассажиры через три минуты. Полная готовность! – Инна прибежала в хвост, созывая нас на свои места.
- Все в порядке? – боязливо спросила рыженькая стюардесса Анечка.
- Да, - пожала плечами старшая. – Бортинженер разрешил полет.