Снежный барс

Вот, кстати, и исполнитель оной. Тот самый, на «Попрыгунчике», притаившийся за двумя тяжами. Наверняка по плану он должен в нужный момент взмыть в небо, ведя беспокоящий огонь, частично отвлекая на себя внимание, ну и, в случае наметившегося успеха, готовый направиться на добивающую атаку. Ложные планы, ясень пень, совершенно ложные.

«0:09». Что может не помешать, а чуть задержать наш прорыв? Вестимо, силовое поле, ограничивающее выделенный для боя полигон. Из-за большой площади последнего для действительно качественного накрытия защитой потребовалась бы уйма энергии, а это дело не то чтоб невозможное, просто чересчур затратное. В Директорате любят считать деньги, правда в большинстве случаев не там, где это действительно требуется. Сейчас подобные привычки нам на руку, поскольку дестабилизировать установленную вокруг «арены» защиту можно и нужно будет парой залпов в одно место, а уж если синхронно, да с трёх колоссов, так и вовсе без проблем и сложностей.

«0:05». Каковы действия мои и Сэм? Меерштайн, как только увидит, что Свирский нанёс удар по «Грому», долбанёт из лазеров и плазмоганов по «Дротику» Сальвини, в то время как гауссовками — высокоточные и вместе с тем очень высокопробивные — и возможно ракетами долбанёт по «Берсерку», что почти наверняка рванётся в атаку с первой секунды. Я, пользуясь невеликим весом «Ирбиса» и его неплохой воздушной мобильностью, скопирую один из трюков «Попрыгунчика», хоть и на более низком уровне исполнения. Тот самый, с рывком верх и залпом по выбранным целям сверху вниз. Особенно хорошо это ударит по Сальвини, который и без того отхватит от сверхтяжа Саманты так, что добавка если и потребуется, то самую малость. Неожиданный удар, он на то и неожиданный, что к нему не подготовиться. Если же ещё и в спину, от тех кто вроде как должен сражаться с тобой, а не против тебя… прелесть какая гадость. Только вот совесть не собирается грызть ни Свирского, ни Меерштайн, о себе я и вовсе не говорю. За что Директорат боролся, пусть на то и напорется.

«0:03», «0:02», «0:01»… Всё, началось!

Рывок «Берсерка», совмещённый с пуском ракет в нашу сторону как от него, так и со стороны «Грома» Корбюзье. Прикрыться волной этого оружия, выпустить облако зеркальной «пыли», ослабляющей действие пульсаров противника и под такой вот активно-пассивной защитой провести атаку. Хорошая тактика, правильная. Но мчащимися в нашу сторону ракетами займётся Саманта, у её «Ландскнехта» огромный арсенал на разные случаи жизни, как сверхтяжу и полагается. Я же выжидаю пару мгновений, дождавшись, когда увижу взмывающий вверх «Попрыгунчик», чтобы…

Сознание словно распараллеливается. Одна его часть наблюдает за тем, что творит Свирский, а вот другая сосредоточена на действиях собственных, направленных на уничтожение Сальвини.

Д-да! Виктор по полной воспользовался фактором неожиданности и полной неготовностью Корбюзье к тому, что его «Гром» атакуют со столь малой дистанции, да ещё как бы один из группы. Все три лазера, установленные Свирским на его «Попрыгунчике», бьют в одну точку на спине «Грома». Так бы оно и пофиг, но минимальное расстояние, отсутствии концентрации силового щита именно в том секторе, просто неготовность — всё это позволяет даже не боги весть каким сильным пульсарам дестабилизировать поле, приоткрыть его. И в образовавшуюся прореху тут же влетают ракеты. Сразу, много, а уж малая дистанция способствует тому, чтобы броня оказалась вскрытой, словно консервная банка.

Был бы это не «Гром», а средний колосс вроде того же «Кочевника» или тем паче «Стоика» — тут бы ему и хана пришла. Ан нет, запас прочности у тяжей довольно велик. Его одним ударом, даже таким, сложно вывести из строя. Зато двумя — тут совсем другое дело.

Рвётся вперёд «Берсерк», ещё то ли не осознавший случившегося, то ли не решаясь отвлечься, надеясь, что даже повреждённый колосс сможет разобраться с каким то там лёгким «Попрыгунчиком». Кто знает. Зато слышу истерический крик по общему для нашей тройки каналу связи Сальвини. Крик, раздавшийся тогда, когда в его «Дротик» ударили плазмоганы Саманты, да и от меня прилетел похожий подарок, усиленный ещё и двумя снарядами, выпущенными из гаусс-пушек.

— Что вы делаете, твари! Вас всех…

Второй залп. А нечего болтать, если на тебя нападают те, кто как бы ни разу не друзья и даже не нейтралы, лишь чьей-то волей принуждённые находиться с тобой в одном строю. Далеко не всегда личная вражда уходит по приказу начальства даже временно. Уж сколько тому было примеров, в том числе в моём родном мире/времени, когда те же жертвы дедовщины при первом удобном случае, оказавшись в «горячих точках», стреляли не в официально назначенного врага, а в тех, кто издевался над ними лично. Ох и огромная была убыль «дедушек» просто и с сержантскими лычками, которую вынужденно списывали на боевые потери. Млять, да больше половины от общего числа потерь, если быть честными! Солидная такая цифирь, ага!

Был Сальвини, а вот и не стало его. Замешательство, пауза в несколько мгновений, неспособность быстро перестроиться с учётом нестандартной, рвущей шаблоны ситуации привели к «екзитус леталис», то бишь смертельному исходу. Его «Дротик» застыл памятником самому себе, не особо и повреждённый, ведь по большому счёту была с концами уничтожена лишь капсула пилота… ну и участок брони, её прикрывавший. Несколько участков, потому как били мы с Меерштайн с разных направлений.

Били мы, добивал «Гром» Корбюзье и Свирский, заранее просчитавший алгоритм атаки. Дестабилизация силового щита лазерами, запуск в прореху немалой части своего запаса ракет — это уже было. Зато струя пламени из единственного оставшегося на вооружении колосса огнемёта, да после сдергивания щита, да по уже развороченной броне. Итог — блюдо под названием «печеный Свен в собственном соку с гарниром из обугленной электроники» готово. Кушать подано, садитесь жрать пожалуйста! И переход на частоту, которую мы трое заранее обговорили как используемую для переговоров.

— Йа-х-ху! — торжествующий крик Свирского. — Сделал! Я его сделал! «Грома» поимел «Попрыгунчик»! Я крут. Нет, я суперкрут!

— Работаю «Берсерка», — деловой тон Саманты служил идеальным контрастом восторгу Свирского, а также напоминанием, что всё только началось. — Вик, ракетами его, половиной оставшихся. И к нам, смыкаемся. Рольф… Контроль.

Контроль — это не только контроль на добивании, но и нечто большее. Контролировать ситуацию в целом — вот что требовалось прежде всего. Пока ещё смотрящие трансляцию были в… неслабом таком охренении от неожиданного нападения «своих на своих» в каждой боевой триаде, но совсем скоро замешательство пройдёт и начнётся… А хрен его знает, что именно и как скоро, но вот когда мы перейдём к следующему этапу — начнётся непременно. Долбаное силовое поле вокруг нашей «гладиаторской арены» глушило связь — вот в чём была нехилая проблема. Она работала только внутри, не пробиваясь вовне. Причина? Естественная. Нежелание, чтобы бойцам кто-то что-то подсказывал, давал советы во время боя. Да и слушать проклятья умирающих на общей частоте… От такого авторитет Директората мог неслабо так просесть даже в глазах вроде как искренних сторонников этой извращённой системы. Вот потому нам и требовалось притормозить колосса Пэнкрофта тем или иным образом, даже…

— Грегори, — выхожу на связь на общей волне. — Тормози и ты нам не нужен. Иначе — умрёшь

— Р-ра… Убью!

И продолжение атаки, на пути которой становится изрыгающий огонь и энергетические импульсы «Ландскнехт», уже успевший разобраться с большей частью ракет, а жалкие остатки той волны принявший на щит. Да, защита просела, но не критично. К тому же у «Бересерка» появились новые проблемы, на сей раз от удара со спины. И если обстрел из лазеров можно было проигнорировать, то вот ракеты от «Попрыгунчика», хоть и не самые мощные — это уже никак. Маневр уклонения, ещё один. И обстрел сразу по фронту и с фланга, от меня и Саманты. Атака в три огня — это вообще сильно, а если она концентрируется не на желании уничтожить, а всего лишь на намерении обездвижить… Гуманизм с альтруизмом? А вот фиг вам! Банальное нежелание тратить ресурсы колоссов и особенно время, которое сейчас ценнее всего прочего.