Заучка на факультете теней

Единственной студенткой, которой разрешалось регулярно посещать сад, оставалась я. Меня допускали туда в присутствии охраны. И мамы, не желающей оставлять меня неподалеку от портала без присмотра. Я занималась обычными делами— заботами цветочной феи. Ухаживала за растениями, подлечивала больные, коих каждый день набиралось множество. Гораздо больше, чем в любом другом саду. Я точно не знала, в чем причина. В необычности сада. Или же в близости странного портала. Мама придерживалась второй версии. Поставила дополнительную защиту между садом и замком, чтобы портал не влиял на обитателей факультета.

Впрочем, был еще один студент, которому довелось побывать на запретной территории. Ллойд Веллер. Едва его отпустили лекари (через два дня после происшествия), папенька снова вызвал отпрыска к порталу, дабы использовал особенный дар. Результат оказался хуже, чем в прошлый раз. Ллойда ждал еще один дальний полет и постельный режим на неделю, а лекари настоятельно рекомендовали Веллеру-старшему больше не подпускать сына к порталу. Во избежание необратимых последствий.

Я сочувствовала Ллойду. Опять. Не из-за повторных травм. Из-за отца, готового им рисковать без раздумий. Мне тоже не повезло с родителем. Гленн Корнуэлл не подставлял меня под удар, зато делал все возможное, чтобы спровадить к людям. А вот кто точно нынче не вызывал и намека на сопереживание, так это Тимоти, хотя ему доставалось от окружающих изо дня в день. История с сестренкой сделала парня мишенью для гадких выходок. Студенты даже обо мне забыли. Тем более, вредить Тимоти было куда легче. На нем защита декана не стояла.

И все же я его не жалела. Даже когда он явился в столовую с опаленной шевелюрой и царапиной через всю щеку. Чем больше доставалось ему, тем сильнее он пытался отыграться на мне. Причинить физический вред не позволяли защитные чары, и Тимоти упражнялся в «остроумии», вспоминая все гадости, что когда-либо слышал о феях. Рейна хотела преподать парню урок, но я не позволила.

— Не усугубляй ситуацию, не давай повода считать, что удар достиг цели. Мне плевать на глупые слова. Тимоти источает яд, в котором сам захлебнется.

Но это была неправда. Слова задевали. Ранили. Ведь с каждой выходкой Тимоти мои подозрения, что он и есть сокол, крепли. Парень мог злиться не только из-за сестры и нападок студентов. Лабиринт решил проучить нас с соколом. За его попытку назвать имя. Я из ночи в ночь молила позволить нам увидеться. Но мои просьбы оставались не услышанными. И сокола, вероятно тоже. Ему полагалось злиться. И на лабиринт. И на себя за несдержанность. А когда темный маг злится, он нередко выплескивает гнев на всех, кто подвернется под руку. Желательно на тех, кто послабее.

Разве не наш с Тимоти случай?

Чтобы меньше думать о грустном, я наведалась, наконец, в библиотеку в компании Рейны. Набрала любовных романов и книг по истории. Нянька только глаза закатила, куда столько? Но я глянула строго.

— У вас — чистокровных теней — полно развлечений в замке. Есть возможность общаться. А я, если не нахожусь на уроках или в столовой, вынуждена сидеть в спальне. Чем мне еще там заниматься, если не читать?

Кстати, об уроках. Я взялась за них всерьез. Решила создать себе определенную репутацию и показать, что освоилась и никого не боюсь.

На каждом уроке, без исключения, едва педагог задавал классу вопрос, я первой поднимала руку, а отвечала легко и без запинки. Заместителей Гаретта и Моргана это раздражало. Они не уставали напоминать, что теория — ничто, если ты не владеешь теневой магией. Когда же эти двое поняли, что я никогда не ошибаюсь, перестали спрашивать, игнорировали поднятую руку. Студенты же за прыть прозвали меня заучкой, как сводный братец Роберт. Я не возражала. Заучка, так заучка. Ничего обидного в этом нет.

Единственным педагогом, не возражавшим против моего показного рвения, была леди Соренс, которая вела историю теневой магии. Пожилая тень регулярно меня спрашивала и даже приводила в пример остальным. Мол, большинство пренебрежительно относится к ее предмету и не понимает, что знать историю родного мира крайне важно. Однокурсников подобные похвалы бесили, и я чувствовала, что грядут проблемы. Кто-нибудь обязательно выкинет фортель. Так и случилось. Но на уроке не леди Соренс, а заместителя Моргана.

Студенты уяснили, что любая попытка ударить в «гадкую фею» заканчивается рикошетом. Поэтому парень по имени Родерик придумал иной способ меня задеть.

— Скажи, феечка, каково быть убийцей собственной матери? — спросил он в начале занятия, причем, в присутствии лорда— заместителя. — Она ведь умерла вскоре после родов. И причина — ты. Ка-акой кошмар!

Я слышала подобное обвинение не раз, но не испытывала горечи. Такова легенда, созданная Джулией Корнуэлл. А моя настоящая мама жива и здорова. Однако отреагировать стоило.

Что я и сделала.

Надо было видеть лицо Родерика, когда его оплели синие теневые побеги. И лицо заместителя Моргана заодно. Я убила двух зайцев. И парня наказала. И заносчивому старику продемонстрировала, что какой-никакой магией владею. Лорд-заместитель, конечно, попытался раздуть скандал, но мама, к которой он меня притащил едва ли не за шиворот, быстро привела его в чувство. Мол, хотели проявления дара, получите. И наказала не меня, а Родерика.

В общем, моя жизнь на факультете теней текла вполне размеренно, без серьезных эксцессов. До одного вечера, когда все снова перевернулось с ног на голову.

Дурные вести пришли незадолго до ужина. Но я узнала их в столовой, когда поинтересовалась у Рейны, почему стол Тимоти пустует.

— Он разнес спальню и теперь сидит под замком. Нет-нет, не магией разнес. Ручками.

— Зачем? Разозлился?

Я подумала, что парню опять досталось от других студентов, и он выместил гнев на мебели и стенах. Но все оказалось гораздо хуже.

— Скорее, расстроился, — Рейна недовольно свела брови, явно не радуясь теме разговора. — Тимоти сообщили новости. Законники сегодня приняли решение. Кейти отправляют к людям. Точнее, уже отправили. Из суда. Им с Тимоти даже попрощаться не дали.

Я закрыла лицо ладонями, пряча страх. Хотя и так было понятно, что новость потрясла. Неудивительно, что Рейна не горела желанием рассказывать. У меня тоже скоро суд. По тому же вопросу. И если настоящую темную магиню выгнали из родного мира, с полукровкой церемониться не станут. Особенно раз семья в лице «дяди» не возражает. Никакое заступничество не спасет. Даже мамы. Ведь официально она никто. Просто декан. В отличие от достопочтенного Гленна Корнуэлла.

— Это свинство — не дать брату с сестрой попрощаться, — я отняла руки от лица и ударила по столу. — Кейти никогда не разрешат вернуться. Даже на время. А Тимоти — тень. Ему нет дороги в людской мир.

— Если только не напортачит и не повторит судьбу сестры, — проговорила Рейна, утыкаясь в тарелку. — Ешь, Келли. И не примеряй ситуацию на себя. Рано.

Я усмехнулась. Ей легко говорить. А меня только что лишили надежды.

…Оказавшись в спальне, я минут сорок мерила ее шагами и проклинала бессердечных законников. Они хоть мнение Кейти спросили? Или ее отца? Не факт, что он жаждет переезда доченьки. Неплохо устроился с феей и появление Кейти испортит всю малину. Что до меня… Ох, мне-то как выживать, коли законники выставят из родного мира? Здесь я жила в особняке Корнуэллов. Жила не слишком весело, но ни в чем не нуждалась. А зарабатывать способна только в магическом мире. За его пределами цветочный дар, как и теневой, пропадет.

Ну и засада!

Я мечтала поскорее поговорить с мамой, обсудить ситуацию. Прежде она отмахивалась от расспросов о суде и собственных планах. Но теперь, после ссылки Кейти, поговорить придется. Мы как раз собирались встретиться нынешней ночью. Для тренировки. Следовало подождать пару часов. А еще не наседать сходу. Этого моя матушка не любит.

Однако…

— Да чтоб всем провалиться!