Ты моя, Эмилия

Мы уже гасим светильники в подсобке и убираем в общем зале, перед уходом домой, когда входная дверь с треском отворяется, и в помещение врываются стражники, неся на плаще бледного постанывающего Дженсена, а за ними входит герцог Колчестер. Я с ужасом понимаю, что это патруль, который отправился в лес искать больных лисмой животных и закрывать возможный разрыв.

─ Мастер Амадеус, помогите, ─ просит Саймон, старший из стражей.

Мы реагируем быстро. Пока волокут раненого, я успеваю убрать рабочий стол и застелить чистой простынею, чтобы было, куда его положить, а мастер достать инструменты.

Подхожу к больному, которого уже успели водрузить на стол, и прикладываю ладонь к его лбу. Парень горит в лихорадке.

─ Мисс Эми, ─ шепчет он воспаленными губами, ─ Вы же меня вылечите?

Убираю, похолодевшими от страха пальцами, прядь волос со лба стражника и решительно киваю.

─ А как же Дженсен! Ведь без твоего привычного «Будьте осторожны, мисс Эми» я за ворота ступить не могу, ─ пытаюсь шутить, и замечаю, как чуть подрагивают его губы в улыбке.

─ Что случилось? ─ деловито спрашивает Амадеус, обводя всех серьезным взглядом.

─ Его зараженный волк поцарапал. Напал со спины, скотина, ─ подает голос Сэм, напарник Дженсена.

─ Только поцарапал, ─ уточняет аптекарь, и парень в ответ нерешительно кивает, а я с облегчением вздыхаю.

С подсобки мы быстренько всех выгоняем, и принимаемся за работу, раздев и перевернув больного на живот. Спина выглядит жутко. Я сглатываю подкативший к горлу комок и начинаю промывать раны.

─ Сейчас, сейчас, потерпи чуточку, ─ приговариваю я, ощущая, как от моих действий слегка вздрагивает от боли пострадавший.

Тщательно смыв кровь, пока Амадеус готовится к операции, осматриваю раны. Не все так плохо, успокаиваю себя и даже слегка улыбаюсь.

─ Сейчас быстренько подлатаем тебя, Дженсен, через неделю бегать … ─ говорю я и осекаюсь на последнем слове, ибо среди сочащихся кровью царапин отчетливо видно глубокие следы от зубов.

─ М-м-м-мастер, ─ зову я помертвевшими губами, чувствуя, как меня охватывает паника.

Дядюшка тут же кидается ко мне, поняв по моему тону, что что-то случилось. Но над раной склоняется не только аптекарь, а и герцог, о котором я уже успела забыть, а он и не напоминал о себе, притаившись в темном углу подсобки.

─ Что там? ─ испуганно спрашивает Дженсен.

Я закусываю губу, чтобы не расплакаться.

─ Все хорошо, мой мальчик, ─ приговаривает Амадеус. ─ Все будет хорошо.

─ Мастер Амадеус, он меня цапнул, да? ─ все понимает парень.

И от этого его понимания и смирения хочется плакать еще больше.

─ Делайте, что должны, ─ с твердой обреченностью говорит раненный.

А я широко открытыми глазами наблюдаю, как дядюшка Мади достает из шкафчика лауданум.

─ Мисс Эми, ─ тихо зовет меня Дженсен, ─ я встречаюсь с ним глазами. ─ Вы самое прекрасное существо на свете. Я хотел за вами начать ухаживать осенью. Скажите, вы бы ответили на мои ухаживания?

─ Конечно, Дженсен, ─ я наклоняюсь к нему и целую в щеку. ─ Конечно, бы ответила, не сомневайся.

─ Тогда, за ваше здоровье, мисс Эми, ─ счастливо улыбается парень и осушает до дна стакан с лекарством.

Я всхлипываю, прижимая пальцы к губам, а потом и вовсе выбегаю из помещения на свежий воздух, не в силах оставаться там ни на минуту.

Глава 8

Прислоняюсь спиной к стене аптеки, ощущая, как мое тело сотрясается от рыданий. Боже мой, Дженсен, совсем еще молодой мальчишка. Такой веселый. Такой беззаботный. То и дело смахиваю соленые дорожки со щек, ничего не видя вокруг. И вдруг чувствую, что рядом со мной кто-то останавливается.

— Если вы хотите работать в этой сфере, вам нужно научиться более сдержано относиться к таким моментам, и не принимать все настолько близко к сердцу, — слышу я откуда-то сверху и с удивлением замечаю возвышающегося надо мной герцога.

— О чем вы говорите? — непонимающе округляю глаза. В голове не укладывается, что к такому можно привыкнуть. — Дженсену и двадцати-то не было! Как можно не принимать такое близко к сердцу?! Я его знала, и маму его, и отца, и брата…

И вообще, разве можно легко относиться к тому, что на твоих глазах кто-то умирает, кто-то, кто еще пару часов назад шутил и смеялся, желал тебе хорошего дня и строил планы на будущее? Отличный парень, добрый малый, отзывчивый и всегда готовый прийти на помощь… Разве можно к смерти в принципе относиться легко?

Дориан ан Риель буравит меня проницательным взглядом, а я понимаю, что совсем забыла об этикете. Это же брат короля! Мне полагалось как минимум, обращаться к нему "Ваша светлость".

— И все же ему хватило смелости на мужской поступок, — гнет и дальше свою линию мой собеседник.

— Мужской?! — вскрикиваю я, снова забыв о правилах обращения к членам королевских семей.

— А вы предпочли бы, чтоб он гнил заживо, ежедневно испытывая немыслимые боли, наблюдая за тем, как от его тела отваливаются куски плоти? — ехидно интересуется герцог.

А меня начинает ощутимо подташнивать от этой картины.

— Что вы себе позволяете? — негодую от такого цинизма и холодности, хотя после этих слов мне хочется вырвать свой язык, который мелет что ни попадая, собирая проблемы на мою голову, как бродячий пёс репейники.

— Правду. Я себе позволяю правду, — даже и бровью не ведёт на мою неучтивость его светлость. — К сожалению, мы живём в этом мире и от таких вещей никто не застрахован, ни я, ни вы.

Он прав. Но если они все тут родились, то мы с Есей попали. Взяли и попали. Чисто случайно!

Боже, как же я хочу домой! В свой обычный, технический, безмагический мир, где подобные чудища существуют только в сказках. Чувствую еще чуть-чуть, и меня накроет истерикой. Я так долго держалась, не проронила ни разу и слезинки, во всем старалась искать позитив и не теряла присутствия духа, но это была последняя капля.

Еле-еле сдерживаю рвущийся из груди всхлип и отчаянно пытаюсь совладеть со страхом за жизнь Сени, ─ а вдруг ей эта зверюга повстречается или другая не менее страшная, опасениями, что нас найдут паладины, ужасом, от того, что могут пострадать Мари и Мади, жалостью к молодому парню, отдавшему свою жизнь, чтобы обезопасить город от лыкасов и больных лисмой зверей.

— Спасибо. Я все поняла, — киваю и сглатываю давящий комок в горле, надев на лицо маску невозмутимости. — А теперь извините меня, пожалуйста, ваша светлость. Вынуждена вас покинуть. Меня ждут дела.

Делаю книксен и ухожу обратно в аптеку. Нестерпимо хочется домой, даже если и не на Землю, то тут, в дом Мари и Мади. Обнять Есю, поцеловать. И поблагодарить высшие силы за то, что когда мы сюда попали, нам ничего подобного не встретилось.

В дверях сталкиваюсь с Сэмми, который прячет от меня покрасневшие глаза, и, не разбирая дороги, чуть пошатываясь, бредет куда-то по темной улице. Я уже хочу его окликнуть, беспокоясь за состояние парня, но меня останавливают Пит и Флин, которые тоже были в патруле.

─ Не волнуйтесь, мисс Эми. Мы за ним присмотрим, ─ говорит Питер, и я вижу, как они вдвоем быстро догоняют Сэмюеля.

Проскальзываю в помещение аптеки, где остался из стражи только Саймон. Он о чем-то переговаривается с дядюшкой Мади, но до меня долетают лишь обрывки фраз, из которых почти ничего не понятно.

─ Эми, ты можешь идти домой, ─ завидев меня, разрешает Амадеус. А мне еще нужно дождаться родителей Дженсена. ─ Саймон, ты не мог бы попросить кого-нибудь из своих молодцов проводить Эмилию, а то что-то у меня не спокойно на душе.

Я удивленно застываю, не понимая, что мне может угрожать за надежными стенами города.

Стражник чешет задумчиво затылок, прикидывая кого бы ко мне приставить.

─ Дядюшка, я и сама могу дойти, ─ чуть замявшись, тяну, не желая отвлекать гарнизон от основных заданий либо праведного отдыха.

Аптекарь хмурит брови, всем своим видом показывая, что лучше бы мне не перечить. Саймон тоже явно не поддерживает мою идею топать одной. Я растерянно гляжу на них обоих, не понимая в чем дело.

Конец ознакомительного фрагмента.