Возлюбленная герцога

– Только не сегодня ночью.

Зеве было что сказать, но она промолчала. Вместо ответа помахала рукой группке женщин в масках, которые что-то оживленно обсуждали в другом конце комнаты.

– Завтрашняя резолюция провалится.

Все эти особы были женами аристократов, в основном намного умнее своих мужей и вполне способные (скорее даже куда более способные) занять их места в палате лордов. Отсутствие мантий совершенно не мешало этим дамам принимать и отменять законы, и занимались они этим тут, в приватной обстановке, незаметно для Мейфэра.

Далия удовлетворенно взглянула на Зеву. Это решение поставило бы проституцию и прочие формы сексуальной деятельности в Британии вне закона. Последние три недели Далия провела, убеждая упомянутых дам, что они (и их мужья) должны обратить внимание на эту резолюцию и сделать так, чтобы она не прошла.

– Превосходно! Она не годится для женщин, преимущественно для женщин бедных.

Она не годится для Ковент-Гардена, и Далия ничего подобного не допустит.

– Как и весь остальной мир, – произнесла Зева голосом сухим, как песок. – У тебя уже готов билль, который пройдет вместо нее?

– Дай время, – ответила Далия, пока они шли через комнату к длинному коридору, в сумраке которого укрылись несколько пар. – Ничто не движется так медленно, как парламент.

Зева, шагавшая позади, негромко фыркнула.

– Мы с тобой знаем, как ловко ты манипулируешь парламентом. Они должны выделить тебе место.

Коридор вел в большое, светлое помещение, заполненное гостями. В одном его конце располагался небольшой оркестр, игравший задорную мелодию для собравшихся, многие из которых самозабвенно танцевали – никаких семенящих шажков, никакого положенного расстояния между парами, никаких внимательных глаз, ожидающих скандала… точнее, если они и наблюдали, то ради удовольствия, а не порицания.

Далия с Зевой пробирались сквозь толпу, стараясь держаться ближе к стенам, прошли мимо мускулистого мужчины, подмигнувшего им; в это время женщина, которую он держал в объятиях, поглаживала его могучую грудь – казалось, что швы на его фраке вот-вот лопнут. Оскар, еще один здешний служащий – его работа заключалась в удовлетворении дам.

Несколько присутствовавших тут мужчин, не состоящих в штате заведения, были заранее тщательно отобраны, проверены и перепроверены при помощи обширной агентурной сети Далии, которая состояла из деловых женщин, аристократок, жен политиков и еще дюжины дам, обладавших наиболее высокоорганизованным видом власти: информацией.

Оркестр ненадолго умолк. К сцене пробиралась певица, молодая мулатка с голосом высоким, как сами небеса, и достаточно сильным, чтобы отозваться в каждом уголке зала. Этот голос заставил разгоряченных танцоров замереть, пока она выводила трели, поднимаясь все выше и выше, исполняя великолепную арию, которая произвела бы фурор в театре на Друри-лейн.

Послышались восхищенные возгласы.

– Далия.

Далия обернулась и увидела леди в ярко-зеленом и в изящной маске в тон. Настасия Критикос, легендарная греческая оперная певица, прежде срывавшая бешеные аплодисменты по всей Европе. Она тепло обняла Далию и кивнула в сторону сцены.

– Эта девушка. Где ты ее нашла?

– Еву? – На губах Далии заиграла легкая улыбка. – На рыночной площади, она пела там за еду.

Темная бровь изумленно взлетела вверх.

– Разве не этим же она занимается сегодня?

– Сегодня она поет за тебя, мой старый друг.

И правда, молодая женщина пела ради того, чтобы ей позволили принять участие в Доминионе, ведь именно так несколько других талантливых певиц получили известность и славу.

Настасия метнула оценивающий взгляд на сцену, где Ева как раз воспроизводила невероятно виртуозный пассаж.

– Это был твой конек, верно? – сказала Далия.

Приятельница ухмыльнулась.

– Это и сейчас мой конек. Исполнение Евы я бы совершенным не назвала.

Далия тонко улыбнулась. Оно было совершенным, и они обе это знали.

Тяжело вздохнув, дива махнула рукой.

– Передай юному дарованию, пусть завтра придет ко мне. Я кое-кому ее представлю.

Девушка выйдет на настоящую сцену прежде, чем успеет это осознать.

– У тебя такое мягкое сердце, Настасия.

Карие глаза под зеленой маской заблестели.

– Если расскажешь кому-нибудь, я сожгу это место дотла.

– Твоя тайна в надежных руках. – Далия усмехнулась. – Питер о тебе спрашивал.

И сказала чистую правду. Помимо того, что Настасия была признанной лондонской знаменитостью, мужчины клуба считали ее желанным призом.

Певица приосанилась.

– Конечно, спрашивал. Полагаю, я могу уделить ему часик-другой.

Далия засмеялась и кивнула Зеве.

– В таком случае, мы его тотчас же отыщем.

Разобравшись с этим, она двинулась дальше, проталкиваясь сквозь толпу, собравшуюся, чтобы послушать певицу, которая скоро станет знаменитой, и оказалась в небольшом зале, где обычно с большим азартом играли в фараон. Далия ощущала разлившееся в воздухе возбуждение и буквально упивалась им. Самые могущественные женщины Лондона собрались тут ради собственного удовольствия.

И все это благодаря ей.

– Нам придется искать новую певицу, – ворчала Зева, пока они пробирались мимо играющих.

– Ева вряд ли захочет вечно служить низкопробным развлечением во время наших вакханалий.

– Все же мы могли бы подержать ее подольше.

– Для этого она слишком талантлива.

– У тебя слишком мягкое сердце, – послышался ответ.

– …взрыв.

Далия замедлила шаг, услышав отрывок разговора, и встретилась взглядом с горничной, которая несла поднос с шампанским группке сплетничающих дам. Едва заметный кивок дал понять, что та тоже внимательно слушает. Ей за это платили, и весьма недурно.

И все же Далия приостановилась.

– Я слышала, двое. – Одна из дам просто захлебывалась от восторга. Далия с трудом сдержала гнев. – Я слышала, они нанесли огромный ущерб докам.

– Да, и вообрази, погибли только двое.

– Чудо. – Голос прозвучал приглушенно, словно сплетница искренне верила в то, что говорила. – А раненые есть?

– В «Ньюс» написано: пятеро.

Шестеро, мысленно уточнила Далия, скрипнув зубами. Сердце ее заколотилось.

– Ты слишком пристально на них смотришь, – мягко произнесла Зева, отвлекая Далию. Что нового можно узнать у этих кумушек? Она примчалась в порт всего через несколько минут после взрыва. Она знает счет.

Ее взгляд скользнул мимо Зевы, поверх толпы. В противоположном конце комнаты таилась маленькая дверка, петли которой скрывались в драпировках насыщенного сапфирового цвета, расшитых серебряными нитями. Даже члены клуба, видевшие, как персонал проходил сквозь эту незаметную дверь, забывали о ней прежде, чем она успевала захлопнуться, не придавая ей ровно никакого значения.

Однако Зева знала правду. Эта дверь отворялась на черную лестницу, ведущую вверх, в приватные апартаменты, и вниз, в туннели под клубом, одну из полудюжины лестниц, расположенных в доме номер 72 по Шелтон-стрит, но единственную, что вела в частный коридор на пятом этаже, скрытый за фальшивой стеной, о существовании которого знали только трое служащих.

Далия с трудом поборола желание скрыться за этой дверью.

– Нам очень важно понимать, что в городе думают про взрыв.

– Там думают, что Бесперчаточники потеряли двоих докеров, корабль и весь груз целиком. И что подругу твоего брата едва не убили. – Пауза. Затем довольно колко: – И они правы.

Далия проигнорировала замечание.

– И что мне им сказать?

Далия искоса глянула на помощницу:

– Кому?

Зева указала подбородком в сторону лабиринта помещений, которые они уже миновали.

– Твоим братьям. Что мне им сказать?

Далия негромко выругалась и окинула взглядом толпу; слишком много народу. У входа в комнату немолодая графиня как раз заканчивала рассказывать грязный анекдот для нескольких своих поклонников:

– …морковка отправляется в задний садик, милый!