Страница 7 из 12
Азиз убивает Булат-Тимура
Азиз назначил наместником Булгарии своего ставленника и потребовал у русских князей признавать свою власть и платить дань ему. И после этого был зарезан в постели в результате заговора, организованного Мамаем. Официально причиной убийства объявили установление у хана неких «скверных обычаев». Булгарский улус вернулся под власть орды.
Побоище на реке Пьяна
Изначально у Мамая с молодым князем Дмитрием, будущим Донским, складывались хорошие отношения. В 1363 году его декоративный хан-чингизид выписал Дмитрию ярлык на правление. Мамай даже согласился на уменьшение ордынского выхода для русских земель.
Русские князья, те, кто пережил Батыево нашествие, со временем наверняка оказались довольны своим подчиненным положением. Ну да, иногда надо было съездить в Орду и поползать там на коленях, но зато потом князь получал такую крышу, под которой мог вытворять на Руси все, что ему заблагорассудится. Монголы, например, не возражали, если князь соберет со своего народа больше положенного, для себя. Внешняя агрессия на русские земли почти прекратилась, а, главное, исчез мотор внутренних княжеских междоусобиц, роковой вопрос легитимности – а ты кто такой? Теперь все стало просто: у кого ярлык, тот и главный. Русские летописи уважительно называли ордынских ханов царями, как раньше называли только византийских императоров.
И тут вдруг этот вопрос легитимности раскрошил саму Орду. В 1373 году Мамая выбивают из столицы и на следующий год Москва перестает платить ему дань. Русские князья, считая себя вполне полноправным участником ордынской междоусобицы, действуют также, как до этого Булат-Тимур и Тагай: пытаются взять под контроль богатых соседей. В 1374 князь Дмитрий ведет московско-нижегородские дружины в поход на Волжскую Булгарию.
16 марта русское войско подошло к Булгару. Татары вывели свое войско навстречу. Они использовали боевых верблюдов «кони русских вой полошающе», а также «стреляюще из луков и из самострелов (арбалетов)». Под городскими стенами русские впервые встретились с огнестрельным оружием: по ним был открыт огонь из пушек (тюфяков), «а иные гром пущающе з града, страшаще Русское воинство».
Несмотря на все эти неожиданности, русские, по словам летописца, «крепко противу сташа на бой, и устремишася единодушно на них». В рукопашной схватке татары потерпели поражение и бежали в город. Не дожидаясь штурма, они запросили мира, выплатив 5000 рублей (2000 князьям и 3000 воинам и воеводам). Также русские сделали Булгарский улус своим данником и посадили в его столице своего таможенника.
В 1376 году неизвестно откуда появившийся Араб-шах Музаффар, которого русские в летописях называли Арапшей, разоряет Новосильское княжество и уходит в степь, избегнув сражения с вышедшим за Оку русским войском. Историки спорят, действовал ли он по распоряжению Мамая или своевольно, также считая себя великим ханом.
В августе 1377 года Арапша возвращается. Его все лето ждут в Нижегородском княжестве объединенные русские войска (владимирский, переяславский, муромский, юрьевский и ярославский полки).
В ожидании противника воины порядком расслабились и на реке Пьяна случилась самая трагическая пьянка в русской истории.
Объяснить нападение мордвы на русское княжество можно тем, что накануне похода на Русь Арабшах посетил Мохши, убил “княжищу” Тагая и оставил там своего ставленника. Это неудачное нападение дорого обошлось мордовской земле. В ответ русский отряд, по выражению летописца, “положил ее пусту”. Приведенных в Нижний Новгород мордовских пленников затравили собаками на волжском льду.
“Сия бесчеловечная месть снова возбудила гнев Мамаев на Россиян: ибо земля Мордовская находилась под властию Хана”, – писал Карамзин. Этот гнев через три года привел Мамая на поле Куликово, где московский князь Дмитрий получил прозвище Донской.
Мохши после “десятилетия независимости” так и не оправился. Центр летописной Наручадской орды, или одноименного улуса, стал постепенно приходить в упадок, переходя из рук в руки. Часть городской аристократии (мурзы Солохмир, Едуган и ещё несколько эмиров) перешли на службу к рязанскому князю, впоследствии они стали родоначальниками известных российских дворянских родов. Сам город был полностью разрушен во время похода Тамерлана на Золотую Орду.
Апокалипсис из Поволжья
Ученые из Института мировой истории Общества Макса Планка опубликовали в авторитетном научном журнале Nature результаты своего многолетнего исследования останков людей из разных частей Европы, умерших в период буйства чумы между XIV–XVII веками.
Исследователи смогли реконструировать 34 генома чумной палочки. Девять из них происходили из Германии, пятнадцать – из Швейцарии, семь – из Англии, один – из Франции и два – из местности, где в настоящее время находится город Лаишево (Республика Татарстан). Ученые установили, что европейскую эпидемию вызывали несколько близких видов микробов чумной палочки, которые, продвигаясь на запад, мутировали, образовав несколько разных штаммов. Самый древний из них был найден в захоронении на реке Кама.
Ученые и прежде связывали начало (и завершение) пандемии, вошедшей в историю под названием Черная смерть, с нашим регионом. Ведь именно из Поволжья в Крым в октябре 1346 года пришли войска золотоордынского хана Джанибека, среди которых началась вспышка чумы во время осады генуэзского города Феодосии. Джанибек придумал закидывать чумные трупы катапультами за стены, чтобы чума началась и у его противников. Военной операции это не очень помогло, осаждающие все равно вымирали быстрее осажденных и вскоре были вынуждены отступить, но так заболели первые европейцы, причем это были генуэзцы – главные в те времена мореплаватели-торговцы Средиземноморья.
К концу года в Крыму от чумы умерло около 85 тысяч человек. От полуострова во все стороны по Черному и Средиземному морю разбежались десятки и сотни галер беженцев. Они стали для Европы, Азии и Африки настоящими ладьями смерти – в каждом порту, где им позволяли причалить, вскоре начиналась вспышка болезни, убивающая 60-90% населения. Умнее всех поступили сами генуэзцы, которые встретили галеры со страдающими соотечественниками градом горящих стрел и ядер, благодаря чему отсрочили начало эпидемии в своем городе на два месяца.
Этот эпизод очень характерен. В последующее чумное десятилетие рухнули все нравственные нормы, поскольку быстро выяснилось, что все хорошее, доброе и правильное приводит к мучительной смерти, а спасают человека лишь эгоизм и бесчувственность к чужим страданиям. Муж, не бросивший больную жену, – умирал; священник, не сбежавший от паствы, – умирал; врач, героически оставшийся с пациентами, – умирал. А спасались те, кто трусливо бежали в безлюдные местности и не откликались на просьбы о помощи.
Вскоре люди, вопреки всем религиозным традициям, перестали хоронить умерших: по улицам ходили мортусы с птичьими клювами (в них набивали пахучие травы, поскольку считалось, что заразу распространяют по воздуху "чумные миазмы"), которые кричали: "Выносите своих мертвецов!". По этому сигналу горожане выбрасывали за порог умерших родственников, которых мортусы цепляли крюками и волокли до ближайшей канавы. В Авиньоне папа Климент VI был вынужден освятить сразу всю реку, куда сбрасывали трупы, чтобы создать хотя бы видимость христианского погребения.