Страница 31 из 82
— Ах, конечно, обещаем, — мы кивали головами, как два китайских болванчика, едва сдерживая смех.
Папа тоже хмурился, недоверчиво поджимая губы, и я поняла, что от него так просто не отделаться, пожалуй, ведьмам ещё как следует влетит. Так оно и вышло, отец здорово наорал на нас, когда «истцы» удалились и категорически приказал забыть о полетах. Да мы и сами поняли, что в питомнике нам уже ничего не светит, кроме разве что пинка от директора, черствое сердце которого наши «ужимки и прыжки» вкупе с невинными глазками, похоже, ни капли не тронули…
— Ну и хрен с ним, что не найдем, чем заняться?
— Да уж, свинья лужу везде найдет, — задумчиво покачала головой Анхен, от которой мы особо не скрывались…
Однажды, Шактен, пряча улыбку, предложил сходить в некое заведение, носившее завлекательное название «Жемчужная мечта».
— Девочки, хотите посмотреть на необычный контингент? Там забавно…
— Ого, — Свел широко распахнула глаза, — а ты нас, как охранниц, что ли, приглашаешь?
Я ухмыльнулась, уже знала, что жемчужными мальчиками на Тиоре называют голубых. Власти Реотаны на такой образ жизни смотрели косо, но прямого законодательного запрета однополой любви не было, хотя… в столице подобное заведение быстро прикрыли бы. Но здесь портовый город, народ привык к большей свободе нравов. Отказываться мы, разумеется, и не собирались, когда еще представится возможность поглядеть на этакую экзотику, небось в Митторне, где находится королевская резиденция и живут старейшие аристократические фамилии, такого не увидишь. Нравы там более консервативны, чем на развеселом морском курорте.
Мы договорились смыться попозже вечером, наврав родителям, что пошли спать, благо комната Шактена имела отдельный выход совсем рядом с боковой калиткой, ключ от которой он давно выпросил у старшей горничной. Оставалась правда, малявка, которая могла наябедничать родителям, но я втихушку прочитала над её постелью сонное заклинание, так что — бай-бай, сестрица…
Одинокий павильон, в котором находилась скандально известная таверна, располагался в глубине скверика и производил двойственное впечатление. Стены из пористого известняка, потемневшего от времени, казались старыми, но внутри все блестело позолотой и яркими красками. Розовые обои оттенялись малиновыми бархатными портьерами, в простенках между окнами висели картины с изображением эротических сцен и натюрморты, обрамленные нарядными багетами. Угол напротив барной стойки занимала небольшая сцена, где склонившись над киарой, интимно мурлыкал что-то золотоволосый менестрель с нежным, почти девичьим лицом. Мы облюбовали столик возле двери, полускрытый выступом стены, откуда удобно было наблюдать за залом, оставаясь незамеченными.
Вообщем-то, зря мы наверное, туда поперлись, но, с другой стороны, хоть поржали. Да уж, смеху было, и ведь действительно, русалка как в воду глядела, в смысле про охранниц… Сначала сидели спокойно, взяв по слабенькому коктейлю, потягивали себе, глазея на этот зоопарк. Посмеиваясь, кивком показывали на самых примечательных субъектов, а потом надоело, противно было наблюдать, как немолодые мужики с накрашенными ресницами, жеманно поводя жирными покатыми плечами и отставляя мизинчики, облизывают краешек бокала, да лапают своих юных визави и сюсюкают с ними тоненькими голосами.
Делать там было на самом деле, нечего. Аслер морщил нос, похоже, увиденное его тоже особо не вдохновляло (а сам виноват, нашел развлечение) и мы склонившись над столом, стали обсуждать, чем займемся дальше. В этот момент за спиной молодого мага нарисовался напомаженный чернокудрявый тип с тонкой полоской усиков над ярким чувственным ртом и положил руку на плечо парня,
— Неужели уходишь, сладенький, тебе здесь скучно, а может я сумею развеселить?
Он уже давно кидал плотоядные взгляды в нашу сторону (ежу понятно, что персоны женского пола его не интересовали) и видно, почувствовав, что рыбка может сорваться, решил действовать. Едва кинув взгляд на собственное плечо, а точнее, на сжимающие его мужские пальцы с длинными малиновыми ногтями, Аслер взвился, как ужаленный, отшвырнул ухажера, пытающегося образумить «сладенького» и пулей вылетел прочь, трусливо бросив нас в этом притоне. Ка-ак мы оттуда выбирались, это было нечто: еле передвигая ноги, икая от смеха и держась друг за дружку. Шактен ждал нас даже не в сквере, а на другой стороне улицы, прячась за деревом.
— Леопольд, подлый трус, выходи, — гаркнула я, увидев, как он осторожно выглядывает из листвы.
Издевались над ним всю дорогу, у меня особенно классно получалось копировать интонации, — ну куда же ты, ма-а-альчик, не бойся, сла-аденький, останься со мной, я тебя… уважу. Закончить фразу сил уже не было, я хваталась за Свел, чтобы не упасть.
Смущенный магистр огрызался, — я еле удержался, чтобы не стегануть эту пакость Огненной плетью!
— Ага, и охота тебе перед городской стражей потом отвечать! Щас же не война, чтоб маги в мирном городе боевые заклинания использовали! — возмутилась Свела.
— А может кудрявенький — мазохист, — безжалостно продолжила я, не давая уйти с темы, — очнулся бы и в полном восторге возопил, — волшебный ма-а-альчик, вернись, я все прощу и даже не один раз хе-хе… уважу!!
— И как у тебя совести хватает, а? С виду вроде такая воспитанная, родители приличные, папа вон в Академии преподает, а ты…, сколько цинизма, до предела! И главное, столько всяких гадостей знает, спрашивается, откуда!? — жалобно возмущался наш спутник.
— Поживи с моё, волшебный мальчик, — я остановилась и горделиво подбоченилась, — слушай, а если ты обо мне был такого мнения, чо ж тогда этакую трепетную лань в гнездо порока потащил, просвещать, да? Во-о, я и просветилась. Сознайся, а может хотел таки себе кого там приглядеть. Ну-у, Аслер, колись, ты не гляди, что мы девушки нежные, в случае чего, Шелковую Паутину* накинем и приволочем к тебе возлюбленного! О, глянь, покраснел, вот она правда-то, как не таил, а она наружу выплыла, да-а, недаром пословица есть — «шила в мешке не утаишь».
Бедняга пыхтел и чуть не плакал, а Свела тонко и как-то особенно злоехидно посмеивалась. * Шелковая паутина — вид магической сети, не боевой, не вредит противнику, но блокирует его Силу (если тот маг) и туго оплетает тело, обездвиживая. Выглядит, как серебристые нити шелкового кокона.
Конечно, на танцы я теперь ходила в приемлемой компании, эффект не сравнить, с родителями в дансингах было намного скучнее… А здесь мы отрывались так, что дым коромыслом стоял. Однажды плясали чуть не до рассвета, так потом бежали в пансионат со всех ног. Но слава богу, обошлось, через комнату приятеля проходить не стали, а то еще нарвались бы в коридоре на кого-нибудь из ночных горничных. Зайдя, естественно, через заветную калиточку, осторожно пробрались вдоль стены, да влезли в окно, всего и делов. А то дежурная в отеле главный вход-то, конечно, открыла бы с милой улыбкой, упаси боже, никакого неудовольствия гостям, но родичам бы утром настучала. А так, никто ничего и не заподозрил, только зевали на пляже и решительно отказались принимать участие в гонках на надувных плотиках, настоятельно предлагаемых дедом (в основном для развлечения Анты).
В Наргейне было одно особенно крутое ночное заведение, назывался этот кабак «Лонсал», в честь местного морского бога. Мы давно уж хотели туда попасть, там танцы были шикарные, но… проблема, как всегда, была во мне,… а впрочем, не во мне одной.
Разузнав все тонкости, Шактен озабоченно сказал, — слушай, не знаю, что делать, боюсь, тебя даже с руной туда не пустят, там вроде стриптиз показывают, причем и женский, и мужской.
— Как?! — Я взвилась, — не переживу утраты, это ведь именно то, о чем мечталось с детства, все глаза проглядела, пытаясь где-нить увидеть мужика без штанов.