Провокатор

— Про Лукоморье…

— Про что?

— Ну, где зеленый дуб и кот на золотой цепи.

— Ого, Пушкина знаешь! А читать умеешь?

— Немного… — Митяй успел нахвататься грамоты, пока были живы родители, но вот уже год не ходил в школу.

— Господин Шальнов! — позвал инженер в раскрытое окно и когда студент в него выглянул, продолжил, — Не желаете ли отличиться на ниве народного образования? У нас тут на стройке поклонник Пушкина имеется, и другие не сильно грамотные ребята, вы бы не могли с коллегами организовать им занятия, ну там чтение, письмо, арифметика? Об оплате договоримся.

Вот так Митяя стали учить грамоте. За месяц он вспомнил все, что ему рассказывали в церковно-приходской школе в деревне и даже начал читать сам, но тут случилась беда.

Инженер появлялся все реже, а подрядчики и десятники в его отсутствие норовили вернуться к привычной работе, отчего на площадке будущего пятого корпуса стали расти груды кирпичей и досок, которые не успевали пустить в дело. Их-то и заметил господин Скамов, когда после недельного отсутствия приехал утром на стройку. Что-то спросив у нарядчиков и учетчиков, он метнулся на леса первого корпуса, прошел по участкам и велел остановить каменные работы, а крутившихся возле конторы пацанов послал собрать к домику начальства подрядчиков, десятников, артельных и мастеров.

Минут через пятнадцать Скамов вышел на крыльцо и злым голосом спросил:

— Кто не был на подготовке перед началом строительства, когда объясняли, как надо работать?

Мужики промолчали, были все.

— Никто? Все были? Тогда почему вы работаете не так, как договорено? Почему на каменщика только один подсобник?

— Мы так не привыкли! Так лучше получается! Негоже артели разбивать! — загудело собрание.

— Можно и нужно только так. И я требую, чтобы вы работали так, как мы договаривались, иначе мы не уложимся в срок.

— Не, так не можно…

— Это еще почему? Ничего сложнее, чем вы обычно делаете, от вас не просят. Всего лишь по другому расставить людей и распределить обязанности.

— Мы так не умеем.

— Так, кто в цирке клоуна Дурова видел? — мужики заулыбалось, шесть или семь человек подняли руки. — Вот у него даже свинья или собака делает то, что ей скажут, а вы люди, неужто глупее зверя неразумного?

— Все равно, непривычно это.

— Зато по договору, — отрезал Скамов и оглядел собрание злым взглядом. Подрядчик Хрипов стоял в заднем ряду и криво усмехался, слушая, как приближенные десятники нашептывали ему в ухо, что инженер покричит-покричит, да успокоится, что всегда так работали и все довольны были. Один Демьян бухтел вполголоса, что не след так, что надо работать, как требуют. Видимо, что-то решив, Скамов вдруг сменил тему.

— Ладно, кормят как? Жалобы есть?

Народ загомонил, что жалоб нет и что все просто замечательно, что баня вообще выше всех похвал, посыпались благодарности за ночлег и доброе отношение. Хрипов с десятниками понимающе перемигнулся — ну все, гроза миновала, барин успокоился, все будет как раньше.

— Значит, мы свой договор выполняем, а вы нет. Господин Хрипов! Вы по-прежнему считаете, что работать по-новому неудобно?

— Да, Михал Дмитрич, не получается, — спрятал тот ухмылку в бороде.

— Хорошо, тогда со своими людьми в контору за расчетом.

Улыбочка сползла у подрядчика с лица, а каменщики прямо ахнули.

— Да как же… куда же… эх, говорил ведь! — прогудел Демьян.

Калужских и еще две хриповских артели выстроили у конторы, а из остальных каменщиков инженер сколотил четыре звена и погнал на стену, работать под присмотром.

На вещах в комнатке, где квартировала половина калужских, сидел грустный Митяй, ему не помогали даже попытки Гаври поддержать и развеселить друга. Митя в последний раз подмел под нарами, вымыл полы, даже помолился у бумажных иконок в углу, потом сходил в столовую, где его без вопросов покормили. Жальче всего было что придется бросить учение грамоте, потому как он не верил, что ушедшие в город мужики смогут найти работу, вот если бы на месяц или два раньше…

Так оно и вышло — день беготни ничем артели не помог, на всех стройках рабочих хватало и никто лишних брать не хотел, разве что за копеечную плату, едва-едва на ночлег и прокорм. А на стройке их встретила удивительная весть — каждое из тех звеньев выложило за день втрое больше, чем выдавал хороший каменщик с одним подсобником. Калужские начали подсчеты, шевелили губами и складывали на пальцах и по всему выходило, что они совсем просчитались — заработок получался на шестую-седьмую долю больше. Артель собралась в кружок и порешила просить Скамова, чтобы их взяли обратно на любых условиях.

Инженер, судя по тому, что задержался до вечера в конторе, такой поворот предвидел и вышел к мужикам строгий, те мгновенно скинули шапки и понурились.

— Господин Скамов, Христом-богом молим, примите нас обратно, пройда Хрипов нас попутал, все будем сполнять, как требуется, — выговорил Демьян и остальные поддержали его нестройным гомоном. Инженер обвел артель взглядом и неожиданно спросил Митяя:

— А ты что скажешь?

— Проси, проси давай! — зашептал дядька Василий и для верности ткнул его локтем в бок.

— Михал Дмитрич, родненький, примите нас, куда же нам… — по щеке Митяя сама покатилась слеза.

— Ну, смотрите, мужики, пойду вам навстречу. Но только никаких теперь предупреждений, первое же нарушение — выгоню и заплачу на четверть меньше. А коли доработаете до конца, как уговаривались, получите все сполна. И Митяя я у вас забираю, будет при конторе посыльным.

Глава 17

Август-Сентябрь 1899

В августе Марта отправилась к родственникам в Ригу, и я немедленно пригласил Муравского и Губанова обмозговать “аналоговый интернет”. Чуйка говорила, что в системе есть внутренние косяки, которые я предложил выявить на штабной игре. Честно говоря, больше времени ушло на объяснения, что это такое, нежели на разыгрывание возможных ситуаций — смоделировали сеть с узлами в гостиной, кабинете, спальне, кухне и столовой, прогнали по ней письма туда-сюда, и выловили ошибки в “протоколе обмена данными”. Заодно наметили список первоочередных городов и решили делать сеть в два-три слоя, чтобы обвал одного узла не стопорил весь процесс. Теперь оставалось только найти самих людей, которые будут пересылать почту.

Закончить успели крайне вовремя — едва мы свернулись, как появилась Варвара во всем своем великолепии и немедленно устроила разгон за то, что Сава накурил, а я не обеспечил уборку.

Ребята тихо слиняли, так что отдуваться пришлось мне, хоть и недолго — не за этим же Варвара приехала. Последовало длительное разоблачение от жакета, рубашки, юбки, корсета, нижней юбки, нижней рубашки, панталон и чулок… нет, надо что-то с этим делать. Может, попробовать нарисовать нормальное женское белье? А эластичные ткани где брать, а что с модой на S-силуэт делать? С тем мы и удалились в спальню — будем пока так, тем более, что без этого вороха тряпок Варвара ничуть не хуже, чем женщины 21 века. А вот после поцелуя в сгиб локтя или ключичную ямку так может быть и лучше, потому как буквально взрывается и проявляет редкий и долгоиграющий темперамент — заснули мы далеко за полночь.

Глаза я продрал на полчаса позже обычного, спал бы и дальше, но кто-то старательно трезвонил в дверь. Накинув рубашку и натянув брюки, я вышел в прихожую открыть, уже догадываясь, кто там такой настойчивый.

— Доброе утро, Михаил Дмитриевич! — жизнерадостно приветствовал меня Митяй.

С недосыпу я чуть было не буркнул что утро добрым не бывает, но, боюсь, тут присказку не оценят.

Митяй оказался находкой — шустрый, любопытный, старательный и, что редкость у мальчишек, обязательный. За лето он поднаторел в Москве и отлично выполнял свои обязанности посыльного при “штабе строительства”, вот и сейчас прибыл за утренними поручениями и, стоя на пороге, осматривал прихожую, причем явно обратил внимание на дамскую шляпку на вешалке и летний зонтик. Ну, будем надеятся, что мой моральный облик не сильно в его глазах пострадал.