Страница 8 из 9
Бежать, как все не герои в вечном поиске блаженного спасения за поворотом. Не глядя вдаль, но далеко. Оставить за кормою зыбучие, гиблые, земли полные туманов и людоедов в овечьих шкурах. Перемахнуть горы, оставить пустоту на дне глубокой бездны, упиться буйством стихий до тошноты и бреда. Может проснуться и окончательно раствориться во сне.
Сорваться с цепи и просто рвануть на волю, к заснеженным вершинам небесной страны, надышаться досыта ветром, хватит жабьего кваканья и болотной тины. Края заповедные, земли помнящие волшебство, нас ждут впереди. Средь исполинов деревьев, хранителей тайн мирозданья огонь разведем. Снопы искр будущее замысловато рисуют в кристальном воздухе, ночь нехотя занимает лощины, медленно подбираясь к подножию гор.
Тихо кругом, лишь изредка треснет ветка и пугливое создание шурша, скроется в норе. Вот и желанный привал, после долгого и опасного пути. Тени возникнут среди деревьев, после голоса, которые превратятся в люд кочевой, бродяжный. Пилигрим, человек ищущий химеру, городской прокаженный, идущий в Город Удовольствий, волшебник, отыгравший свой пир горой и многие другие, всех не упомнить имен.
Разговор понемногу завяжется о штуковинах дивных, разных, что по белу свету лежат россыпями драгоценными. Порою не ясны наши пути-дороги, кто от дыма к огню спешит, торопится, кто-то, вышедши из огня, в дыму успокоение находит. Истории у костра ото всех сторон света, уж точно ночь скучной не будет и сон не одолеет прежде времени.
Огонь ярче, да и разговоры интересней станут. Новые путники вместе с пылью дорожной принесут всё необходимое, вино войдёт в круг света, освежая сонную кровь. Ночь озарит небо миллиардами бусинок звёзд, пламя послужит добрым маяком для заплутавших путников, идущих тропами узкими в уснувшем лесу.
Девушка стройная войдёт в круг света, протянув озябшие руки к огню. Смолкнут голоса. Знаешь кто она? Треснет сухая ветка. Пожаловала на свет наш душа проклятая. Бродит в ночи ищет все. Не слушай друг эту старую ведьму, это добрая девушка. Пилигрим пригрозит кулаком старухе вороватой наружности. Тебе все каркать вороной растрепанной. Господь обязательно вознаградит ее за страдания - жестом пригласит незнакомку сесть у огня.
Волшебник, отпив вина, раскурит трубку. Видно путник впервые греется у костра осени - и его взгляд острый, пытливый, пройдётся по лицам сидящих людей. Кто ж расскажет историю эту старую, потревожит седую пыль? Ведьма конечно не в счет, потому как древняя и порядком злая. Он отпил вина. Да и не знаешь ты ничего. Молчи старая.
Да, все наши беды в нас самих, жизнь не совершенна, душа темна, а разум мал и скучен. Глупость дарует счастье, сытых не обременительных дней, ты всегда благодушен и лучезарен в свете дня. Волшебник отпил вина. Бывает и господь любопытен, в трудах бесконечность монотонна, нужен отдых и отвлеченье от дел.
Для этого есть люди и земля. Вот он принял облик глазу привычный, походил, побродил по земле матушке, любопытствуя, как поживают дети Адамовы, казалось, всё повидал, изучив основательно. Живут, и колесо телегу катит. Жизнь полна в разнообразии, хватает лишних чудес. Но творец не был бы творцом, если после себя ничего не оставит. Волшебник усмехнулся. Зная о конечности мира, ты всё-таки оставляешь приоткрытой в бессмертие дверь.
Поработал со знанием дела, и вышло же! Получилось-то самое, творение дивное, от бога. В мир пришла красота и верь не верь, все свежее, ярче стало, как после дождя. Исчезла духота и тяжесть в воздухе, взыграли краски, омолодился мир, и люди преобразились, словно сбросили старую кожу, поднялись на ноги, расправили плечи. Иначе посмотрели друг на друга, как вольные, равные, а не злобные полудикие твари в нескончаемой драке за белую кость.
Прокаженный принял трубку, затянулся, после выдохнул облако сизого дыма. Есть в мире и другая сила, которую ничем не проймешь. Сила эта обладает многими практическими талантами необходимыми для эволюционных трудов. Власть, богатство, хитрость, жестокость список велик и в нем всегда есть нужда. Прослышал о красоте однажды могучий правитель, понятное дело, решил завладеть.
Могучее войско железным маршем прошло по множеству земель. Смерть, это тоже сытая трапеза некрофагу. Подступило, значит, войско к замку, все по науке, осада и стремительный штурм. Оказия вышла, подлинную красоту этим не возьмешь. Победа, значит есть, а вот далее ответов нет.
Разгневался правитель и головы давай рубить, не зная счета. Но как ему понять, на что он цепи собирался вешать, сейчас красота в закате, пылающем на снежных вершинах, после она вдруг возникнет в смехе звонком дочери мельника, мосток перепрыгнет и ветром по лугу пройдет. Будет и в небе вечернем, и в глазах девы влюбленной, в красках оживляющих холст, в цветниках и садах, бессмертии строчек поэта, ему не понять.
Вот тут, наш давний знакомый хромой и лукавый возник, имелся у дядьки дельный совет. Слова волшебника вдруг ожили, воплотились в кукольных персонажей, оживших в тесном, пыльном мирке бродячего театра. Незримые голоса шептали из тьмы, шипя словно змеи. Фигурка властителя вмиг преобразилась, он узнал вожделенный секрет.
Сон клонил голову к земле, и всё вертелось в мире этом, зажигая мириады звёзд, окатывая холодными ветрами вселенной, и издалека доносился глухой треск костра осени. Забывалась сказка, стирались с полотнищ лица персонажей, покрываясь мутными восковыми пятнами. Сон вступал в свои права, приближая очередную историю в истории.
Голос иль эхо далёких миров, его глубинность околдовывает, она не постижима, в ней исчезаешь, как в глубоком колодце. Слова, ползущие по глиняным табличкам, там прошлое величие людей из легенд. Видения великих сражений добра и зла, скрежет металла и мускул. Окровавленные маски, мелькающие в фантастическом карнавале жизни, отыгранные персонажи, сбрасываются в забвение могил. Алтари побед, любовь и жизнь, ростки из пепла.