Хромой

  После такого ужина я слегка опьянел и уже совсем было собрался расслабиться на мягкой кровати, как мой покой тут же был нарушен самым бесцеремонным образом. Загорелся экран "телевизора", на нём тут же возникла физиономия молодого солдата.

  - Господин капитан! - едва не заорал он. - Я рад снова приветствовать вас в наших рядах.

  - Ээээм... я тоже рад, а с кем имею честь?

  - Олсон. Капрал Олсон, я сражался под вашим командованием на Верроне. Мы космопорт держали несколько дней. Я почти до самого конца там был, только когда получил ранение, вы заставили меня эвакуироваться. Я был последним, кого удалось вывезти живым. И ещё вы.

  Я подумал, что секретность на базе точно хромает. Впрочем, я ведь ходил по коридорам, а меня вполне могут знать в лицо. А может быть, с ним говорили местные контрразведчики.

  - Олсон, - серьёзно сказал я. - Понимаете, в чём моя проблема. У меня нелады с памятью после ранения, так уж вышло, что битву эту я не помню, медики обещали помочь. Но пока безрезультатно. Не могли бы вы мне что-нибудь рассказать?

  - Да, конечно, - он явно обрадовался возможности хоть чем-то помочь бывшему командиру. - Что вас интересует?

  - Всё, с самого начала. Времени у меня много, - я постучал по железкам на ноге. - С удовольствием послушаю.

  - Это было почти год назад, - начал он, погружаясь в воспоминания. - Батальон поначалу был вовсе и не батальоном, там и двух рот не набиралось, поэтому нас разбавили резервистами с планет, которые не подчинились Федерации. У нас было только два месяца на подготовку, вы тогда носились по лагерю, как бешеный, новичков учили день и ночь. Я не помню, когда я спал. Моя задача состояла в том, чтобы обучить их пользоваться тяжёлым оружием. Вы запретили им тратить время на изучение устава, строевую подготовку и прочие глупости. Только военное дело. Много было малограмотных, это было ужасно, приходилось им всё объяснять на пальцах. Но к концу обучения каждый из них мог воевать не хуже стариков, по крайней мере, мы так считали. А потом время вышло.

  - А как мы высаживались, - поинтересовался я. Пусть я трижды геройский капитан, многих вещей элементарно не помню.

  - Это отдельная история, - воскликнул он. - У нас было мало времени, точку высадки могли накрыть почти сразу, артиллерия на планете была не до конца подавлена, на орбите нам не хватало огневой мощи. Поэтому высаживались не в отдельных капсулах, а сразу в бронированном транспорте, представляете, что это было? Я тогда едва в штаны не наделал, а о молодёжи и говорить нечего. К ним прикрепили маломощные антигравы, которые, того и гляди, отвалятся. Мы словно летели в пропасть. Затормозили уже у поврехности. Тогда антигравы отстрелили, а сами, сразу на колёсах, направились к столице. Взяли её быстро, тамошний гарнизон примерно втрое превосходил нас по численности, была ещё полиция, да какое-то ополчение успели собрать. Вот только все эти люди были размазаны по периметру, а мы атаковали в одном месте. Их артиллерия даже выстрелить толком не успела, мы их заткнули тяжёлыми плазменными мортирами, ну, вы помните, такие толстые, которые вдвоём на носилках переносят?

  Я, естественно, ничего не помнил, но на всякий случай кивнул.

  - Так вот, когда вломились в сам город, он почти опустел, население частично было вывезено, а частично пряталось по убежищам. Это хорошо, там такой ад был, что гражданским точно несдобровать. Мы отбивали квартал за кварталом, сопротивление было минимальным, а потом вышли к космопорту. Тут нас ждал первый серьёзный противник - десант Федерации, толковые вояки. Их ещё до переворота отобрали из имперских частей. Мы их ненавидели. Их силы были примерно равны нашим, вот только десантирование ещё не завершилось, открылись не все капсулы, поэтому половину их подразделения мы перестреляли, как в тире. Потом и с остальными покончили. Город был в наших руках.

  - А почему мы потом проиграли?

  - Группировка на орбите не выдержала. Один из главных кораблей, линкор, просто ушёл с места боя. Там, на капитанском мостике, окопались предатели, командование хотело перейти на сторону врага, но честные бойцы отказались подчиняться. На борту завязался бой. Наши потом одержали победу, но враги добились своего, в течение всей битвы линкор простоял без дела. А это была половина огневой мощи нашего флота. Надо отдать парням должное, никто тогда не сбежал и не сдался, хотя возможность к тому имелась, стреляли до последнего, пока оставались ещё исправные орудия. Немногие выжившие рассказывали, как после разгерметизации огневых башен они управляли орудиями вручную, надев скафандры, а когда их сносило обломками, на их место вставали другие. Погибли почти все, но и проклятым федералам нанесли такой урон, что они с тех пор избегают крупных операций, просто нечем. Изредка где-то высаживают десанты, прикрывая их парой старых крейсеров. А про мощные орбитальные бомбардировки и вовсе забыли, сейчас строят новые корабли, да только это дело долгое.

  - Понятно, - как-то так я это себе и представлял. - А что с нами потом было?

  - После этого к нам не смогла подойти помощь, планету собирались сделать плацдармом для дальнейшего наступления, но после разгрома орбитальной группировки на этом поставили крест. Нам оставалось только держаться, благо, огонь с орбиты почти не вёлся. Те, кого высаживали в других местах, постепенно втягивались в город, здесь хотя бы имелись запасы еды, воды, медикаментов и боеприпасов. Максимальная наша численность тогда составила два полноценных полка, почти пять тысяч штыков, правда, среди них было много раненых. К этому времени высадился десант федералов, которые, по пути к столице, стягивали в себя все местные силы. Не знаю, сколько их было всего, но очень много, намного больше, чем нас. Они взяли столицу в плотное кольцо, которое сжималось всё туже, у нас уже начал сказываться недостаток боеприпасов, особенно к тяжёлому оружию. Их потери были чудовищны, но их это, казалось, совсем не волнует. Я сам помню одну улицу, заваленную трупами так, что бронетранспортёр не мог проехать. Нас тоже становилось всё меньше, приходилось отступать, чтобы хоть немного сократить периметр обороны. Космопорт был завален ранеными, эвакуировать их было некуда, медики оперировали прямо на месте.

  - А кто тогда командовал? - уточнил я, два полка под командованием капитана - это как-то слишком, даже по нашим меркам.

  - Офицеров оставалось мало, поначалу во главе был полковник Морг, но он постоянно был на переднем краю, постоянно вертелся там, где стреляют, это похвально, это воодушевляет солдат и позволяет лучше контролировать поле боя, да только в один прекрасный момент ему оторвало голову. Тогда в должность командующего вступил майор Риан, но он и в приказе о назначении расписаться не успел, сгорел в танке. Остались только вы, господин капитан. К тому времени за нами оставался только сам космопорт, но его, на беду федералов, построили капитально, стены из огромных каменных глыб, которые выдерживали удары гаубиц. Там мы и держались ещё сутки, в плен никто не сдавался, а бежать нам было некуда. Потом появилась надежда, на орбите завис большой десантный корабль и несколько малых, которые начали высаживать челноки для эвакуации. Корабли был голые, без всякого прикрытия, его спасло только то, что орбитальная группировка врага пребывала не в лучшем виде, они потом спохватились, но было поздно. Мы эвакуировали раненых, больше тысячи человек. Оставалось ещё около пятисот, среди них тоже были раненые, а те, кто не был ранен, едва стояли на ногах от усталости. С челноками прибыло подкрепление, всего пара сотен бойцов, свежих и с полным боекомплектом, но он уже погоды не сделали. Но мы ещё продолжали держаться, когда я получил ранение, вы приказали мне садиться на последний челнок. Космопорт уже был почти целиком в руках врага, только в ближайших коридорах шла перестрелка, да ещё несколько наших удачно засели в блоке перегрузки багажа, последнее, что я увидел, вас куда-то понесли, а наш медик, Герд, склонился над вами и начал оперировать. Мне так показалось, а больше я ничего не видел, мой челнок взлетел, а вы с последними смельчаками оставались там.