Хромой

  Постояв ещё немного у причала и отметив про себя, что море сегодня неспокойное, а на горизонте собираются тучи, я направился на корабль. Думаю, что не прогонят, всё же я ценный пассажир и за проезд уже частично заплатил.

  Так и вышло, капитана на судне не было, но он предупредил матросов и назвал им моё имя. Один из них, грузный пожилой моряк с волосам, заплетёнными в косичку и рыхлым бабьим лицом, провёл меня по палубе и показал приготовленную для меня каюту. Номер, понятное дело, особой роскошью не отличался, но тут имелась довольно мягкая кровать, умывальник и даже иллюминатор, чтобы смотреть наружу, стекло, впрочем, оказалось настолько мутным, что даже свет пропускало с трудом. На стене была полка, а на ней закреплён бочонок с питьевой водой, кроме того, меня пообещали в пути кормить и снабжать всем необходимым.

  Меня это более чем устроило, я распрощался с моряками и направился по трапу вниз, где, к своему удивлению, встретил своих. Оказалось, что одним из самых ходовых товаров, закупаемых здесь, являются те самые нарезные винтовки, изготавливаемые в мастерской Даниила. Их-то и грузили на борт в больших деревянных ящиках, а следом заносили патроны, упакованные в ящики поменьше. Здесь подобное оружие ценилось на вес серебра, а там, где нет подобного производства, чуть ли не на вес золота. При таком развитии торговли капитан должен быть кровно заинтересован в том, чтобы поддерживать с мастерами хорошие отношения.

  Глава четырнадцатая

  Отплытие прошло по плану. Провожать меня прибыл почти весь состав нашей диаспоры, во главе с доктором Штельманом и Даниилом, а граф Эйнар, хоть и не смог прибыть сам, отправил Кейна, чтобы тот со мной попрощался. Парень уже отошёл от ранения, но шрам на щеке никуда не делся, сделав его лицо ещё более суровым и жёстким.

  Мы окончательно обговорили с доктором вопросы переписки, потом я лично пожал каждому руку и честно сказал, что был счастлив иметь их своими друзьями. Окончательно распрощавшись, я поднялся на борт, а трап сразу после этого убрали.

  Паруса на корабле были подняты и надуты ветром, матросы, словно муравьи, сновали туда-сюда по палубе, а капитан, громко ругаясь на непонятном языке и резво жестикулируя, старательно их подгонял. Скоро послышался громкий лязг якорной цепи, а огромный по местным меркам корабль тихо отошёл от причала. Название этого корабля я так и не узнал, на борту имелась какая-то витиеватая надпись, но грамоту местную я так и не осилил, да и шрифт там был такой, что разобрать отдельные буквы никак не получалось.

  Я продолжал стоять на палубе, стараясь не мешать работе команды, пока гостеприимный порт Веронк не скрылся из виду, а следом за ним и сам берег превратился в тонкую серую нить, после чего исчез, уступив место бескрайним водным просторам. При виде моря что-то в моей душе колыхнулось, какая-то память, настоящая, та, которую невозможно стереть или заблокировать. Начав перебирать память ложную, я пришёл к выводу, что на море никогда не был, при этом мне всё было знакомо. Запах морского ветра, бескрайний океан, прозрачная вода, в которую было отчего-то нежелательно лезть. Но на этом воспоминания закончились, как я ни напрягал свою память, ничего нового не всплыло. Старые воспоминания? Может быть.

  Я вернулся в свою каюту, где меня ждал остывший ужин и, немного поковыряв вилкой макароны с мясом, завалился спать. Копание в себе оказалось занятием утомительным и уже вызвало слабую головную боль. Всё напрасно, пока я не доберусь до своей цели.

  Плавание проходило нормально, кормили меня регулярно и сытно, капитан даже подбрасывал иногда бутылочку вина из своих запасов, матросы относились с почтением, а боцман, немолодой крепкий мужик с огромными седыми бакенбардами, неплохо владевший языком (он сам был родом с того берега), регулярно рассказывал разные морские байки.

  От него я узнал, что пираты в этих водах водятся и немало, на них регулярно объявляют охоту, отправляют военные корабли, разрушают их базы. Это приносит пользу, но на место одних разбойников, скоро приходят другие, которых не пугает виселица. Морское сообщение неплохо налажено, товарообмен идёт со всеми обитаемыми землями, даже теми, что населены конкретными дикарями, корабли ходят под завязку нагруженные дорогим товаром. Соблазн велик, тем более, что в каждом порту найдутся нечистые на руку купцы, готовые недорого купить заведомо краденый товар. С ними тоже борются, но пока, увы, безуспешно.

  Впрочем, успокаивал он меня, не стоит впадать в отчаяние, корабль у них достаточно быстрый, да к тому же неплохо вооружён, количества бортовых пушек вполне хватит, чтобы отправить пиратскую посудину на дно. При этом сами пираты стараются стрелять по своей жертве с оглядкой, им ведь требуется не потопить судно, а захватить товар, абордаж для этого гораздо эффективнее.

  Кроме того, на судне есть запас нарезных винтовок с патронами, часть из них предназначена для продажи, остальные капитан велел оставить себе. Есть на борту несколько опытных стрелков, которые ещё до сближения проредят абордажную команду противника. Правда, это накладно, всё равно, что стрелять по врагам серебром, но жизнь дороже.

  Проблемы начались ближе к концу плавания, когда капитан заверил меня, что в порт мы прибудем через три дня на четвёртый, а уже там он отправит меня на берег и прикомандирует одного матроса, который отведёт меня к Чёрной Гари. Я заметно приободрился, но решил пока не расслабляться, неизвестно, что именно было на уме у капитана, и как он ко мне отнесётся, получив письмо.

  Сначала мы попали в шторм. Начался он поздно ночью и плавно перешёл в следующий день. Дня, собственно, и не было. Тучи так плотно скрыли небо, что свет не пробивался, зато хватало света от молний, что сверкали, не переставая, а раскаты грома слились в один протяжный гул, от которого уже начинали болеть уши. Качка была немилосердная, все предметы в моей каюте были прочно закреплены, но самого меня швыряло в стороны, приходилось крепко держаться за кровать, чтобы не разбиться о стены.

  Капитан принял единственно верное решение: убрать к чертям паруса и лечь в дрейф, больше ничего не оставалось. Матросы быстро выполнили все необходимые работы и тоже разошлись по кубрикам. Корабль был целиком отдан на волю волн. Оставалось только надеяться, что мы не слишком сильно собьёмся с курса и не наскочим на рифы, которых в этом месте, вроде бы, не было.

  Закончилось это только через двое суток. Утром качка начала успокаиваться, а с рассветом я вышел на палубу и увидел над головой чистое небо без единого облачка. Боцман подгонял матросов, они проворно ставили паруса, корабль возвращался на прежний курс. Капитан появился с опозданием, вид у него был такой, что становилось ясно, что-то сильно пошло не так. Решив не гадать, я просто обратился к нему напрямую. Орг поморщился, но всё же счёл нужным объяснить: