Солнце в зените. Сборник рассказов

Иногда бессонной ночью, вглядываясь в звенящую черноту потолка, я гадаю, могли ли вы заметить меня тогда. Возможно, в коротком перерыве между песнями вы бросили взгляд в затемненный зал, и в поле вашего зрения попала грустная блондинка в черном платье «от кутюр» с открытыми плечами. Возможно, неотрывно глядя на вас, я на мгновение притянула ваш ответный взгляд, и, кто знает, вдруг где-то на периферии вашей памяти я тоже осталась плохо различимым фантомом женщины, которую вы могли бы когда-нибудь полюбить…

Да нет же, нет, это невозможно. Яркий свет наверняка слепил вас, делая лица в зале сонмом одинаковых зыбких бликов. Да и сидела я в самом углу, в отдалении, к тому же не одна. Как жаль, я вполне могла бы вам понравиться. Меня всегда считали весьма привлекательной. Впрочем, красота женщин моего круга мало зависит от природы. Имея деньги и время, несложно быть красивой. К моим услугам вся палитра женской индустрии, способная создать иллюзию совершенства и из менее податливого материала. Особое внимание я всегда уделяла волосам. Люблю их, считаю главным своим украшением. Обычно, выходя в свет, я закалываю их на затылке в форме ракушки, оставляя на свободе лишь несколько завитков у самого лица. Такая прическа удлиняет шею, заставляет вытягивать спину в струну и делает меня недоступной для скользких взглядов и фривольных разговоров. Но сама я люблю тот момент, когда по возвращении домой подхожу к зеркалу и одним движением вытаскиваю заколку, давая волосам волю в беспорядке рассыпаться по плечам. В этом жесте есть что-то подкупающе живое, что-то настоящее. Хотя, должна сказать, и здесь таится обман. От природы у меня темно-русые волосы. Платиновой блондинкой я стала после тридцати. Блонд идеально скрывает первую седину и смягчает лицо, делая его моложе. Увы, я даже не заметила, как мне исполнилось тридцать семь.

Пробуждая картины прошлого, я не перестаю удивляться, куда делось столько времени. Сами собой, без усилия, первыми всплывают в памяти студенческие годы. Они предстают в образе моей собственной тени, бегущей наискосок от меня по светлым пологим ступеням МГИМО, согретого душистым теплом назревающего лета. Прямая, преувеличенно длинная, со стройными ногами, оголенными короткой юбкой от Valentino, моя тень опережает отраженную солнцем стайку подруг, с которыми мы спешим перекусить между парами в одной из институтских кафешек. Студенческие годы были для меня, пожалуй, самыми счастливыми. Хотя и тогда, как и в течение всей жизни, нам, представительницам «высшей касты», ни на минуту не было дозволено забыть, кто мы. Окинув взглядом любую из наших однокурсниц, мы тотчас могли сказать, на какую сумму она «упакована», и по лейблу на сумке определяли подходящий для себя круг общения. И дело тут было не только в нас, но и в них – девочках с «шанелью» с Черкизовского рынка, которые сторонились и не любили нас, золотых дочек столичной номенклатуры. В глубине души завидуя босоногой романтике общежития, где в недоступной для меня атмосфере свободы наши однокурсницы из провинции варили на общей кухне дешевые пельмени, я после учебы неизменно возвращалась в элитную родительскую квартиру. Столь идеальную, что даже бедной кошке, поселившейся у нас дома, во спасение антикварной мебели заставили удалить когти, после чего она долго болела.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «