Страница 8 из 124
Первые мгновения ни та, ни другая не понимают, что здесь только что произошло. А потом у феи включается мозг, глаза её расширяются (красивые, к слову, глаза: большие, пронзительно-синие), а с лица сходит краска. Пытается вырваться, оттолкнуть, даже ударяет меня в грудь — не потому что такая смелая, а потому что умирает от страха. Отпускаю, и она отскакивает от меня чуть ли не в другой конец комнаты. Напуганная, съёжившаяся, сейчас она очень похожа на нашкодившего зверёныша.
Очень сильно нашкодившего.
И очень сильно меня разозлившего.
— Гаранор, ты меня напугал, — нервно улыбается Фелисия, переводя растерянный взгляд с меня на девчонку и обратно.
— Не представишь мне свою гостью? — разрываясь между желанием не дышать и вдохнуть поглубже заполнивший комнату аромат, прошу я.
— Это сонорина Лэй. Она из свадебного агентства «Фелисидад». Я ведь не перепутала название? — растерянно обращается к фее Фелисия.
Она всё ещё под воздействием. Это видно по мутному взгляду и глуповатой, немного рассеянной улыбке.
На кой йорг нужны блокаторы, если они вообще ничего не блокируют?!
Фелисия не понимает, что с ней произошло. И не поймёт. Если бы воздействие было сильным, агрессивным, она бы ещё могла что-то почувствовать — слабость, недомогание, головную боль. Но девчонка действовала аккуратно, можно сказать, филигранно. Чего добивалась? Надо будет выяснить. И разобраться, откуда взялась в Кадрисе эта сверх меры одарённая крылатая.
— Мы с сонориной Лэй обсуждали наше возможное сотрудничество, — тем временем просвещает меня Фелисия. — Меня очень заинтересовали её предложения, и я бы хотела, чтобы именно она занялась организацией нашей свадьбы.
Фея продолжает молчать. Только смотрит на меня своими большими синими глазами, в которых плещется страх… и продолжает пахнуть так, что у меня у самого вот-вот случится помутнение в мозгах.
После слов невесты становится ясно, чего добавилась эта Лэй. Фелисия никогда не принимает поспешных решений. Она будет думать, выбирать, сравнивать до последнего, пока точно не будет уверена, что для неё самое лучшее. В этом мы с Сольт похожи. Я такой же. Не люблю спешки в принятии важных решений.
В отличии от Ксанора. Который живёт одним днём и которому плевать на всех и всё.
— Прежде чем подписывать контракт с «Фелисидад», я бы хотел побеседовать с сонориной Лэй наедине.
Девчонка бледнеет ещё сильнее, рискуя слиться цветом лица со своей блузкой, верхние пуговицы которой провокационно расстёгнуты, и я невольно цепляюсь взглядом за серебряный кулон в виде полумесяца. Просто побрякушка или знак принадлежности? Интересно, из какого она рода?
— Как скажешь, дорогой, — послушно соглашается невеста.
Послушание — одно из тех качеств в людях, которые я ценю превыше всего. Оно и многие другие достоинства Фелисии делают её идеальной спутницей жизни.
Надо почаще себе об этом напоминать. Может, тогда взгляд не будет цепляться за пуговицы на чужих блузках и всякие побрякушки в вырезе этих самых блузок.
— Пройдёмте со мной, сонорина Лэй, — говорю Светлой.
Девчонка прижимает ладони к узкой, облегающей юбке, пытаясь сдержать дрожь в пальцах. Понимает, где может закончиться этот разговор — в управлении полиции. Что ж, может, туда я её и отправлю. После того как сам с ней разберусь.
Если она раньше не потеряет сознание от страха.
— Сонорина Лэй, — распахиваю перед Светлой дверь, предлагая ей скорее выметаться.
— Следую за вами, сонор Хорос, — скрипит зубами девчонка.
Отводит взгляд в сторону, едва не вжимается в дверь, всем своим видом показывая, что лучше расплющится о створку, чем случайно меня коснётся. А я не спешу освобождать ей пространство для манёвров, комфорт феи — не моя забота.
Стоит нам оказаться за дверью, как в комнату заскакивает помощница Фелисии — невысокая суетливая девушка с лицом, усыпанном веснушками.
— Надеюсь, вы уже придумали хоть какое-нибудь объяснение своей выходке. Если нет, у вас осталась от силы пара минут, чтобы это сделать, пока мы не поднялись наверх.
— Не понимаю, о чём вы, — на удивление спокойно заявляет девчонка.
От такой наглости я даже сбиваюсь с шага. Останавливаюсь и поворачиваюсь к ней.
— Ты серьёзно собралась играть со мной в эти игры, крылатая?
На бледных щеках вспыхивает румянец, не то негодования, не то стыда. Впрочем, вряд ли последнее — взгляд она больше не отводит, смотрит мне прямо в глаза.
Во мне снова разгорается раздражение. Не в том ты положении, девочка, чтобы строить из себя оскорблённую невинность. Но я не успеваю вложить эту простую истину в её маленькую хорошенькую, на далеко не смышлёную головку. На другом конце коридора показывается Камила, явно чем-то взволнованная.
Быстро приблизившись, она шепчет мне на ухо:
— Сонора Хороса только что привели.
Привели?
Мысленно выругавшись, понимаю, что мне сейчас не до феи и не до её никчёмных попыток приобщиться к такому знаменательному событию, как свадьба будущего правителя Грассоры.