Страница 10 из 124
Чудовище, по досадной случайности являющееся моим единокровным братом, сидит, развалившись в кресле, и явно страдает похмельем. Тёмные почти не пьянеют, но Ксанору и в этом удаётся отличиться. Не раз его возвращали домой в невменяемом состоянии. К счастью, сейчас Ксанор вменяем.
Если так вообще можно выразиться о Хоросе-младшем.
— И нянька уже тут как тут. — Брат откидывается в кресле и салютует мне бутылкой минералки.
— Ты пропустил две важных встречи, — сразу перехожу я к делу.
Нет смысла читать ему мораль, как и пытаться вправить ему мозги. Такого легче прибить, чем образумить и заставить навести порядок в том бардаке, в который он превратил свою жизнь.
— Главное, что ты на них был. — Ксанор залпом опустошает бутылку минералки, бросает её в ведро и заводит руки за голову. — Всё порешал, всё урегулировал. Ещё упрёки будут?
— Тебя кто-нибудь видел?
— Я бы не отказался от конкретики, — скалится братец. — Кто? Где? Когда? Вот, например, прошлой ночью меня видели две Светлые. Всего и полностью, в… хм, мельчайших подробностях.
Не успеваю спрятать эмоции, морщусь, и Ксанор ухмыляется. Я никогда не понимал его болезненной увлечённости феями, но у брата в голове намешано столько дерьма, что удивляться тут нечему.
Благодарить за это следует моего отца. За его интрижку с секретаршей, за служебный роман, как в каком-нибудь дешёвом сериале. Низшая залетела, и папаша не придумал ничего лучшего, как признать её приплод своим законным сыном, да ещё и отписал ему половину семейного бизнеса.
Видите ли, ему было мало одного наследника.
Так я превратился в наседку.
Чтобы передавать силу своему потомству, Тёмные выбирают в спутницы жизни низших. Они, что пустые сосуды, — вливаешь в них родовую магию, они передают её детям. Тёмный дар проявляется только в мальчиках, в девочках, если и просыпается, то быстро их убивает. К счастью, современная медицина решила эту проблему — последние полтора века у Тёмных не рождалось дочерей.
Современная медицина, к слову, помогает также решать проблему незапланированной беременности. Жаль, папаша в своё время об этом не вспомнил.
То, что Тёмные женятся на низших, не означает, что для продолжения рода подойдёт любая шлюха. Потенциальную мать будущих Тёмных тщательно проверяют, и, если девушка не проходит проверку, с ней прощаются. Моя мать прошла проверку, её прошла Фелисия. У нас с ней будут хорошие дети.
А вот в случае с Ксанором вышел прокол. Он рос слабым, болезненным ребёнком, и сила его едва не убила. Он поздно научился её контролировать, да и сейчас иногда случаются неприятные сюрпризы. Впрочем, Ксанор сам по себе один большой неприятный сюрприз.
— Я говорил о прессе. В ближайшие месяцы журналисты будут следить за каждым нашим шагом, и мне важно, чтобы ты вёл себя нормально.
— Нормально — это как?
— Не как последний мудак.
Я опускаюсь на край письменного стола и скрещиваю на груди руки. На всякий случай. Ладони так и чешутся вмазать Ксану за то, что я вынужден выполнять ещё и его работу, за то, что на него никогда нельзя положиться. За то, что вокруг него плодятся скандалы с такой скоростью, словно он какая-нибудь актриска-алкоголичка. Его поведение может нанести ощутимый удар по моей карьере. Особенно сейчас в преддверии выборов.
— Добрый, заботливый братец. — Улыбка брата больше напоминает оскал недобитой дворняги. — Ты, как всегда, в своём репертуаре. Единственное, что тебя волнует, — это ты, твоя драгоценная личность с кристально чистой репутацией и твоя выдающаяся жизнь.
— Меня и твоя волновала. Раньше. Но если тебе самому на неё плевать…
— Всё, я пошёл. — Ксанор нетерпеливо вскакивает с кресла.
Хватаю его за плечо, останавливаю, сжимаю пальцы. Наверное, сильнее, чем следовало бы. Брат кривится и раздражённо спрашивает:
— Что ещё?
— Больше не пропадай и будь добр, делай свою работу, пока я не позаботился о том, чтобы у тебя не осталось ничего.
— И как же ты, интересно, это сделаешь? — ухмыляется братец. — Сотрёшь моё имя из завещания волшебным ластиком? — Он сбрасывает мою руку, а на меня снова накатывает злость, которая ещё до конца не отпустила после знакомства с той крылатой выскочкой.
В последний момент останавливаюсь у черты, которую ещё никогда не переступал. Никогда не бил брата, хоть порой от желания хорошенько ему врезать темнеет в глазах.
У самых дверей Ксанор замирает и шумно втягивает носом воздух:
— Мм… феячьим духом пахнет. Решил развлечься перед тем, как поставить крест на своей жизни? Это я о женитьбе. Горячо поддерживаю! Поделишься контактом? Думаю, мне такая тоже понравится.
— Иди проспись.
— Жадина. А Фели знает? Впрочем, она же тебя поддерживает во всех твоих начинаниях и, уверен, возражать не станет.
— Иди. Проспись, — цежу сквозь плотно сжатые зубы.
Ксанор поднимает в примирительном жесте руки и уходит. Постепенно его шаги стихают в коридоре, вот только в душе у меня никак не стихает злость на брата.