Страница 6 из 25
«Что за детская похвальба, Саймон Трегессер? Чего мы добьемся, нагромождая планы внутри планов? Есть только одна цель. Так приступим же к ней с надлежащим священным усердием».
Трессегер ощутил его презрение. Отвратительное чудовище. Струйка кислорода, запущенная в этот метановый сумрак, заставит его извиваться в огне. Когда-нибудь… в тот момент, когда сторожевой корабль сдастся.
– Ты слышал, что сказала моя дочь? Между нами говоря, я разделяю ее сомнения. Ты хочешь, чтобы я бросил вызов судьбе, рассчитывая только на твои щиты.
«Ничего совершеннее в этом мире нет и быть не может. Они не уступают тем, которыми оснащены сторожевики».
– Это ты так говоришь.
«Наши наблюдения во время энхерренраатских событий не оставляют никаких сомнений».
– Всегда есть место для сомнений, когда чувствуешь непреодолимое искушение. Если ты так близок к тому, чтобы начать, можешь считать себя покойником.
Существо не ответило.
– Теперь, наверное, слишком поздно. Я уже завяз в этом деле.
«Завяз, Саймон Трегессер. Навсегда».
Дышащий метаном союзник Саймона Трегессера послал свою мысль вибрировать в Паутине. Каждое событие должно быть зафиксировано, иначе оно окажется утерянным.
Существо Трегессер было право. Чтобы видеть работу щитов сторожевика под нагрузкой, необходимо подобраться к нему так близко, что у наблюдателей не останется шансов выжить. Они должны оставить свою информацию в Паутине.
Это существо тоже оставит такое наследие, если придет время.
Важно было только то, что сторожевой корабль должен прийти. Что его нужно проверить на прочность и, в случае успеха, спасти от ложных амбиций глупцов и неверящих.
Сторожевой флот грозил уничтожить правду о Темной тропе.
Смерть не имела значения. Смерть была всего лишь конечной точкой. Темная тропа расходилась в десяти тысячах разных направлений, но заканчивалась всегда в одном и том же месте – в пасти Разрушителя.
Но всегда лучше быть ножом, чем жертвой, павшей от него.
7
Третий вахтмастер вышел из люка. Вонь, шум, непривычные изогнутые очертания станционного дока на мгновение ошеломили его. Эти существа за пределами кордона СТАЗИСа… в большинстве своем они даже не были людьми.
Его тело машинально продолжало движение, пока дородный, краснолицый мужчина не произнес:
– Коммандер Хагет? Я директор станции Шиллиго Магнахс. А это Гитто Оттен, начальник службы безопасности и контроля.
Вахтмастер щелкнул каблуками.
– Как положение, джентльмены?
Он не выносил излишних церемоний. Они отнимали много времени.
– Спокойное, коммандер. Путешественник пристыкован и надежно закреплен. Печати СТАЗИСа установлены, объявлен карантин. Ни малейшего электронного шума не вышло наружу. Мы ожидали вашего прибытия, чтобы продолжить.
– Приемлемо. Военконсул останется доволен. Пойдемте посмотрим на путешественник, который выплевывает мифических негуманоидов.
– Мифических, коммандер?
– Легендарных и вымерших, если вам так больше нравится. Зонд определил, что в капсуле находится оборотень-крекелен.
– Но это же…
– Вот именно. Невозможно. Да, солдаты сейчас прочесывают Чолот-Варагону. Скоро эта тварь будет у нас. Потом мы проверим, настоящий ли он.
Вахтмастер продолжал осматривать док, борясь с ощущением дискомфорта. Он слишком долго не покидал «VII Гемину». Совсем позабыл, как переполнено теперь полукровками пространство Канона.
Начальник станции почувствовал его недовольство, но истолковал неверно.
– Простите за беспорядок и бесцеремонные взгляды, коммандер. Мы здесь так редко видим вашего брата, а любопытство обычно приводит к хаосу в доках.
Вахтмастер сухо усмехнулся:
– Дипломатично сказано, начальник станции.
Курьерский катер с «VII Гемины» разместили в четырех отсеках от чолотского путешественника. Прогулка вышла короче, чем ежедневный маршрут вахтмастера на пост в Вахтенном зале. Этого времени не хватило, чтобы успокоить нервы.
Карантинный участок дока был должным образом запечатан и взят под караул. Вахтмастер подслушал, как столпившиеся зеваки обсуждают его самого и сопровождающих:
– Банда чертовых зомби.
– Я вот думаю: если кто-нибудь из них улыбнется, у него морда не треснет?
Вахтмастер посмотрел на говорившего. Тот залился краской, потерял всякий интерес к происходящему и поспешил прочь.
Оператор СТАЗИСа положил коммуникатор обратно на подставку.
– Сейчас откроется.
Загудели механизмы. Команда СТАЗИСа подняла оружие. В вестибюле застучали дверцы машин, водители приготовились принять арестованных. Входной люк чолотского путешественника открылся.
Третий вахтмастер вошел внутрь. Офицеры путешественника вздрогнули. Вместе с ними стоял сухощавый краснолицый пассажир. Отделка одежды выдавала его высокое положение в Доме Чолотов.
Невысокий мужчина шагнул навстречу и протянул руку, но вахтмастер словно бы и не заметил ее.
– Коммандер Хагет? Я капитан Тиммербах.
Вахтмастер кивнул.
– Как у вас дела? – Он посмотрел на пассажиров, собравшихся в узком проходе позади команды. – Все вышли?
– За исключением двух негуманоидов, которым необходимы особые условия.
– Хватит ломать комедию! Я требую, чтобы вы немедленно отменили этот нелепый арест!
Вахтмастер даже не взглянул на штатского.
– Этот человек не прошел проверку на адекватность, – сказал он ближайшему солдату из Р-Р-команды. – Проследи, чтобы его обработали в последнюю очередь.
– Есть, сэр.
– Черт возьми, послушайте, вы… вы хоть знаете, кто я такой?
– Нет. И мне это глубоко безразлично.
– Для вас было бы лучше поинтересоваться. Я Ханхл Чолот, из директората Дома Чолотов.
Капитан Тиммербах, весь дрожащий, раскрасневшийся и вспотевший, попытался успокоить представителя своих хозяев.
Третий вахтмастер повернулся кругом и приказал:
– СТАЗИС, когда закончите обработку, задержите директора – как важного свидетеля. Если он не изменит своего поведения, придется переправить его на «VII Гемину».
Поведение Чолота изменилось мгновенно, пусть и не вполне искренне. Даже чиновник нижнего разряда, совершающий первую поездку и не знакомый с порядками Паутины, не допустит, чтобы его затащили на сторожевой корабль, если, конечно, надеется снова почувствовать землю под ногами.
«Славное утраченное» ничем не отличалось от других старых путешественников. Кораблестроители Дома Маджеллайнов производили только три базовых образца: массивные грузовые перевозчики, более распространенные грузопассажирские путешественники и странники яхтенного типа для богачей. Все корабли одного класса походили друг на друга, как близнецы.
Тот ужас, который вахтмастер обнаружил при осмотре пассажирских кают, был внесен в декларацию. Тиммербах предупреждал его, что «Славное утраченное» перевозит двух негуманоидов, ступивших на борт на Атлантовом Рубеже. Однако…
Одно существо напоминало гидру и морскую звезду, слившихся в любовном экстазе поверх кучи вывалившихся внутренностей. Некая разновидность колонии разумных симбионтов. Оно дышало метаном, поэтому не могло стоять у входа вместе с другими пассажирами.
И оно было отвратительно.
Какое, к дьяволу, могло быть оправдание тому, что эта мерзость разгуливает на свободе? Куда катится Канон?
По контрасту, второй, мерцающе-золотой негуманоид, глядевший из угла своей каюты, казался почти естественным. Вахтмастер не сумел опознать его. В декларации о нем говорилось очень расплывчато. Но документы оказались в полном порядке.
В нем было что-то успокаивающее. Проведя всего минуту в его каюте, вахтмастер ощутил умиротворенность и безразличие. Он двинулся дальше, не задав больше ни одного вопроса.
Р-Р-команда прочесала каждый миллиметр путешественника. Извлекли всю информацию из всех банков данных, рассортировали ее и проверили, затем обдумали и обнюхали. Ничего не всплыло. Чолотский путешественник не был замешан в незаконных действиях. Если и возможно было что-то ему предъявить – разве что жалкую небрежность. Какие-то тайны могли скрываться только в головах пассажиров или экипажа.