Страница 2 из 11
В этот раз Антон с нами не поехал, да и не зачем было на такое задание всем вместе выезжать. Нас тут и четверых-то много было. Игорь, наш специалист по электронике, установил на втором этаже два компаса, один возле лестницы, второй рядом с тем самым шкафом, о котором нам рассказывал хозяин дома. Костя, возвышавшийся за плечом Игоря, должен был установить беспроводные камеры так, чтобы они снимали показания компасов и термометров. Он постоянно ворчал на Игорька, что тот нарочно крепит компасы так, чтобы на них было сложнее нацелить камеры. Михаил Александрович ходил по дому с рулеткой и блокнотом, на плече у него был закреплен карманный диктофон. Время от времени, он что-то замерял рулеткой, помечал в своем блокноте и нашептывал в диктофон. От нечего делать, я таскался по дому за профессором, помогая ему с рулеткой, – другой работы для меня не нашлось.
Этой ночью мы все спали на кухне. Александр храпел, развалившись на широком кухонном диване, рядом с ним стояла раскладушка профессора, посередине кухни стоял большой дубовый стол, за которым в ряд стояли три наши раскладушки: моя, Игоря и Кости. Не знаю, как той ночью спали ребята, но я долго не мог заснуть. Это был мой первый опыт работы в команде охотников, я не думал, что когда-нибудь буду находиться в таком месте и с такими людьми. И уж, тем более, не представлял, что все будет происходить так некомфортно. В доме было много комнат, даже, если не брать в расчет третий этаж, который был не достроен, но вполне мог разместить пару раскладушек, можно было расположиться по два человека на комнату, что на мой взгляд, было б вполне комфортней, чем спать впятером в одном помещении, слушая ночами скрип соседних пружин и пытаясь при этом не скрипеть самому. Но профессор настоял на том – что безопасность превыше комфорта. Человек слаб и больше всего уязвим, и беззащитен во время сна, а значит, спать мы будем все вместе, – так безопасней. Кухня была выбрана, то же, не случайно. Она располагалась рядом со входной дверью, а это означало, что в случае чего, мы могли быстро покинуть дом. В случае чего именно, профессор не уточнил, он был старшим в команде, вопросов ему никто задавать не стал, и уж тем более я. В общем, первую ночь я спал плохо. Старался лишний раз не ворочаться, чтобы не разбудить соседей скрипением раскладушки и завидовал черной завистью Михаилу Александровичу и Александру, которые храпели, не переставая, по другую сторону кухонного стола.
В ту первую ночь, перед тем, как лечь спать, профессор спросил меня, – чувствую ли я что-нибудь, он опять, не уточнил – что именно. Я долго прислушивался к себе и к дому, пытаясь не думать, как глупо его вопрос и мое молчание выглядят со стороны, и ответил, что ничего не чувствую. Да, честно говоря, я тогда и понятия не имел, как и что именно я должен был почувствовать, не считая бессонной ночи, первый день нашего пребывания в доме был совершенно обычным. И вот теперь я почувствовал….
Застегивая непослушными пальцами пуговицы на рубашке, я пытался понять, что именно я чувствую, но так и не смог подобрать подходящего определения. Надвигалась что-то большое и злобное. Я не чувствовал где оно концентрируется, но в том, что это ЧТО-ТО уже рядом, я был уверен. Где-то в глубине моего сознания на мгновенье всплыл образ тучи, нависшей над головой и я, наконец, понял, что представляю. Это была стихия, безжалостная и неминуемая, мы были не подготовлены к ней. Нужно было срочно предупредить остальных и выбираться из дома. Я огляделся. Было темно, но в комнате что-то изменилось, кого-то не хватало. Я это, то же, чувствовал. В темноте мне удалось разглядеть большой обеденный стол, стоявший посередине кухни, на нем с вечера оставили два ноутбука, которые должны были записывать видео с камер, которые мы установили. Подойдя к ноутбуку, я наугад постучал по клавиатуре, чтобы вывести его из спящего режима. Засветился дисплей и в комнате стало немного светлее, я огляделся. Сзади меня на своей раскладушке Игорь приподнял голову, оперившись на локоть. Сонным он не выглядел, видимо, он, то же, не спал.
– Что случилось? – спросил он.
– Нужно уходить отсюда!
Я не стал вдаваться в подробности, на это не было времени, да и объяснить, что происходит я не мог. Просто чувствовал, что из дома нужно бежать. Немедленно.
Игорь дотянулся до соседней раскладушки и потряс за плечо Костю:
– Просыпайся, опасность!
Костик сонно тер глаз, как обычно бывает после крепкого сна, но спрашивать он ни о чем не стал. Оставив ребят одеваться, я обогнул стол и пошел будить остальных. Развалившись на большом кухонном диване, богатырским сном спал Александр, а вот раскладушка профессора была пустой. Предчувствие не подвело меня. Сзади остановился Костя, я не оборачивался, но был уверен, что это он. Эта ночь, по-настоящему раскрыла мои таланты, но понял я это не сразу, на осознание простой истины мне понадобилась не одна неделя.
Игорь первым добрался до выключателя, раздался щелчок и кухню залил яркий свет. Свет был на столько ярким, что все невольно зажмурились, обычная лампочка не могла так светить. От этого света проснулся Александр, он повернулся на бок и прикрыл ладонью глаза. Я успел рассмотреть его тяжелую золотую цепь и богатырские плечи, после чего лампочка не выдержала и взорвалась. Куски стекла осыпали мои волосы, а комнату поглотила темнота. Какое-то время после яркого света я не мог ни чего разглядеть, но стало вдруг очень холодно и тихо. Все замерли. Было слышно жужжание ноутбука и тиканье часов где-то на втором этаже.
Недалеко от нас хлопнула дверь и в тишине послышались шаркающие шаги. Мы замерли, прислушиваясь к шагам, они медленно приближались к нам. Шаги остановились возле кухонной двери, затем щелкнул дверной замок и мне в глаза ударил луч света. Свет был не такой яркий, как ранее, но все равно он заставил меня сощуриться. Потом луч света уперся в пол, и мы увидели Михаила Александровича, стоящего в дверном проеме с фонариком в руках.
– Прошу прощения, я в туалет отходил, – с порога пояснил профессор. А что случилось? Кажется, свет погас?
Мы стояли и смотрели друг на друга, при дыхании у каждого изо рта шел пар. Молчание прервал звон бьющегося стекла, раздавшийся где-то на втором этаже дома.
– Началось, да Максим? – обратился ко мне Михаил Александрович. Ну что ж, пойдемте посмотрим, что там происходит.
Я хотел остановить его, хотел крикнуть, что на верх подниматься нельзя, там тучи, стихия. Нечто огромное, бесформенное, злобное и непредсказуемое. Но, вместо этого, я промолчал. Мы включили карманные фонари и ежась от холода стали подниматься на второй этаж. Михаил Александрович шел первым по лестнице, довольно бодро шагая по ступеням, для своих лет. За ним шли Костя с Игорем. Я поднимался следом за Александром, который так и остался в майке и трусах и, судя по всему, был единственным, кто не чувствовал холод. Из его правого кулака торчало толстое дуло пистолета, ствол которого скрылся в широкой ладони. Под подушкой он его, что ли, держит? Хотя, если вспомнить что он рассказывал, удивляться не приходилось…
Когда я миновал середину лестницы, снова послышался звон бьющегося стекла, но на этот раз он раздался где-то снизу, потом сильно хлопнула дверь и по первому этажу дома, судя по звуку, протащили что-то большое и тяжелое. Не дойдя до конца лестницы, Александр развернулся и стал спускаться обратно. Его широченные плечи перекрывали всю ширину лестницы, глаза заполняла решимость, поэтому мне не оставалось ни чего другого, как спускаться обратно, на этот раз первым. Спустившись вниз, я сделал несколько шагов в сторону, чтобы освободить дорогу хозяину дома. Все-таки, в его руках был пистолет, к тому же он был здоровым мужиком.
Пока я стоял внизу, дожидаясь, пока спустится Александр, мне снова вспомнился вчерашний день. Не найдя ничего и не обнаружив ни каких изменений в работе приборов, было принято совместное решение разобрать тот злополучный шкаф, вмонтированный в стену. Выслушав рассказы хозяина дома, профессор сделал вывод, что причина всех странных явлений, происходящих в доме, кроется непосредственно в этом шкафу. Мы внимательно изучили шкаф, добросовестно простучав все его стенки. В дневном свете он выглядел самым обыкновенным шкафом. Ни каких надписей, рисунков, тайников и прочего, что могло бы послужить причиной всех бед, творящихся в доме, мы не нашли. Это был обыкновенный, крепко сколоченный дубовый шкаф, покрытый красным лаком. Александр сказал, что шкаф остался в доме от предыдущих хозяев и ни каких теплых чувств к нему он не питает, после чего молча принес инструменты, мол надо – так разбирайте.