Да и нет не говорить

Екатерина Горбунова

Да и нет не говорить

Глава 1, в которой Милана не хочет на бал

Милана сидела на подоконнике и размышляла.

О её патологической невезучести должны ходить легенды!

Нет, не подумайте: все вроде бы вполне благополучно и радужно, но только на первый взгляд. А копни поглубже – ерунда выходит.

Например, Милане – одиннадцать лет… Ну, ладно, почти одиннадцать. День рождения будет через два месяца – л-е-т-о-м. Когда все дети разъедутся по морям-океанам-деревням. И даже одноклассников не пригласишь. Супер просто! В смысле – скукота и мрак!

Еще примерчик? Запросто! У Миланы большие сине-зеленые глаза, длинные ресницы, лицо сердечком… И бессчётные веснушки, как обязательное приложение к рыжим непослушным кудряшкам. А ещё очки на пол-лица на малюсеньком носике. Красотка! Один раз увидишь – второй не захочешь!

Не хватило аргументов? Милана живёт в Питомнике идей! Питомнике, потому что выращивают, скрещивают и культивируют. Только не лимоны и помидоры, как в ботаническом саду, а идеи. Но те, кто ими занимается – не волшебники, не маги, а самые обычные люди. Просто с фантазией. Как Миланин дедушка. И сама Милана соответственно – самая обычная девчонка. Но фантазии ей досталось не очень много. Может придумать только то, что находится прямо перед носом. Жаль, что за придумку это не считается.

Дедушка лично пытался развить в Милане фантазию: он и рисовал с ней, и лепил, и сочинял сказки, и чего только не делал. У внучки получалось очень хорошо – она вообще по жизни довольно старательная – только в его присутствии, с подсказкой и помощью. Не было в самой Милане огонька и задоринки, а без них невозможно новое придумать.

Ещё подтверждения невезучести? Ладно. Самое последнее. Решающее. Имя! Вот была бы Милана – не Миланой, а Василисой, например, или Забавой, или Марьей Моревной, или, на худой конец, Софией. Тогда бы у неё имелась хоть малюсенькая надежда, что она Премудрая, или Прекрасная, или царевишна – королевишна, или принцесса заморская, выросшая на местной благодатной почве и по недогляду не занесенная в каталог сказочных персонажей. Однако у Миланы – обычное человеческое имя. Редкое, правда, на квадратный километр всего раз сто встречается. Но без всякой голубой крови.

Неудача по всем фронтам. Милана вздохнула, подцепила кончик рыжего хвостика и помусолила во рту. Вот, ещё и дурацкая привычка имеется: то дужку очков сосёт, то собственные волосы, то нижнюю губу.

А ещё завтра в Питомнике весенний бал. Приглашаются все без исключения, даже по городу летал спортивный самолет яркой раскраски и запускал рекламные листовки. Вместо входного билета необходимо выполнить условие: принести не живое – не мертвое, не игрушку – не зверушку, видом симпатичное, воспитанием приличное, а на балу, как обычно – да и нет не говорить, черное с белым не носить. Ага. Ни больше, ни меньше. Всего-то ничего. Самое легкое – в плане беседы и одежды. Со всем остальным – морока. Легче про бал забыть. Сделать вид, что его нет, и не было.

Милана выглянула в окно. Обычный солнечный апрельский денек. Всюду травка, красота и спокойствие. Работники, они же жители, Питомника заняты своими делами. Их дети – тоже: активно собираются на бал. Наверняка! Как Милана разглядела? Да, очень просто: в Питомнике одна центральная улица, вдоль которой расположены две пятиэтажки, в которых и живут все работники Питомника. А на балконах этих пятиэтажек сплошное многоцветье нарядных платьев: розовых, сиреневых, голубых, зеленых и жёлтых. Не от моли же проветривают. У Миланы очки сползли на кончик носа, так старательно она это все разглядывала.

Даже увидела, как Васька Журавлёв, по-соседски – Журавлик, тащит нечто лохматое зеленое, беспрестанно декламирующее стихи на всю улицу. А Егор Матвеев прячет чего-то или кого-то в большую коробку из-под холодильника. А Ваня Перепелкин запихивает что-то круглое, и, видимо, очень подвижное в карман.

Милана сползла с подоконника на пол. Если даже всякому лопуху под силу выдумать нечто, то почему она, внучка директора Питомника, старательно внушает себе, что никакого бала нет, и не будет, никогда-никогда? Может, попробовать что-то выдумать? Хоть малюсенькое? Прорастить из собственной фантазии? Проклюнуть сквозь неверие?

Вспомнить, чему учил дедушка. Все новое строится на старом, прорастает из него, как из корней. Можно взять неживое и попробовать представить, что с ним будет, если его оживить. Вдохнуть идею в любой обыденный предмет.

Ну-у-у. Милана обвела взглядом комнату. Уютная. Комфортная. Компьютерный стол со стулом, книжные полки, на одной скучает миниатюрный аквариум, правда, пустой, потому что приобрести рыбку времени не хватает, угловой шкаф, он же гардероб и пуф вместо кресла. А ещё диван, легким движением руки превращаемый в кровать. Мда-а-а. Далеко продвинулась. Скучно и обыденно.

Надо закрыть глаза. Сесть поудобнее. Расслабиться. Почувствовать в животе комочек тепла. Теперь постараться разглядеть в нём что-то необычное и яркое. Вычленить особенности. Полюбить всей душой. Вот что Милана больше всего любит? Книги! Читает всегда и везде. Всё подряд!

Значит, надо пробудить в себе те же эмоции, что при чтении. Когда глаза бегают по строчкам, и ты вроде бы сидишь в своем любимом кресле, и рядом шоколадка. Но тебе не до неё… Не до шоколадки… Потому что с главным героем сейчас происходит тако-о-ое!

Милана почувствовала дуновение воздуха. Потом хлопок. Приоткрыла один глаз. Потом второй. Поправила очки. Пригляделась. Не поверила тому, что видит перед собой и протерла линзы. Пожевала губу. Ущипнула себя за ухо. Нет, ничего не поменялось. Перед Миланой на полу лежала книга. Самая обычная. На обложке кремового цвета коричневым тиснением было выдавлено «Книга». Оригинальное название, ничего не скажешь. Нафантазировала. Интересно, а внутри-то там что? Просто алфавит? Или буквы в слова сложены?

Милана разочарованно вздохнула. Книгам она, конечно, всегда рада. Но сейчас уж было слишком обидно.

Глава 2, в которой Милана знакомится с Романом

Милана от обиды отшвырнула ни в чем неповинную книгу под банальным названием «Книга» от себя подальше и отвернулась в сторону.

– Аккуратнее можно!

Голос шел ниоткуда: ни с улицы, ни из соседней комнаты. Казалось, он возникал прямо в голове у Миланы, и в тоже время не имел к ней самой никакого отношения. Потому что был, явно, мальчишеский.

– Чего? – возмутилась она такому вторжению в личное пространство.

– Аккуратнее! – повторил голос.

Милана поднялась на ноги. Выглянула в окно. Народу на улице было ни мало, ни много, как всегда, но все занимались своими делами.

Обойдя двухкомнатную квартиру и заглянув в каждый укромный уголок, Милана убедилась, что находится дома одна, радио и телевизор выключены, никакое глупое приложение в телефоне не включилось. Она решила, что ей либо почудилось, либо просто совпало с чьим-то криком на улице – бывает же такое. Не часто, но вполне возможно по теории вероятности.

Вернулась к себе. Подняла книгу «Книга» с пола и небрежно кинула её на стол. Та шмякнулась с негромким стуком.

И тут же раздался возмущенный вопль:

– Да, в конце концов! Я не прошу внимания. Но нормального человеческого отношения вполне заслуживаю!

– Ты кому? – невольно теряя уверенность, переспросила Милана.

– Тебе, разумеется!

– Мне?

– Ты видишь здесь ещё кого-то? – язвительно поинтересовался голос.

В том-то и дело, что она вообще никого не видела! Милана на всякий случай ещё раз повертелась во все стороны. Заглянула под стол – увидела только фантик от конфеты. Приподнявшись на цыпочки, изучила настенные полки – не обнаружила ничего, кроме пыли. Залезла в шкаф, но среди аккуратно сложенного белья и висящей на плечиках одежды так же никого не нашлось.