Боги войны

Мины мы ставили долго, еще и от командира прислали десять штук и двух саперов. Ставили почти все они сами, мы лишь помогали. Из этих дополнительных мин нам дали поставить половину на своем участке, а половину капитан попросил поставить возле оврага, что тянулся правее наших позиций. Там тоже было удобное место для танков, вот и пришлось поползать. Хорошо хоть не под огнем противника, который около восьми утра внезапно начал обстрел. Значит, разведку фрицы провели, а мы и не заметили. Немудрено, конечно, местность более или менее открытая, а у немцев опыт огромный, могут так спрятаться, что и не увидишь. Самое хреновое в этом то, что враг может незаметно для нас корректировать огонь своей артиллерии, а мы будем, как лопухи, сидеть под огнем и сделать ничего не сможем.

Ударили фрицы по нам нашим же оружием. В смысле по артиллеристам ударили пушки. Ох и страшно же стало, мама дорогая. Я лежал в нашем окопе и, блин, молился я. Перед глазами стоял образ матери, провожавшей меня. Кажется, она тогда уже чувствовала, что со мною будет. Земля летала, падала, вновь устремляясь в небо, и так много-много раз. Грохот стоит такой, что не слышно вообще ничего, что делается вокруг меня. Только чуть высунешь голову над бруствером, сверху падает земля, и ты еще глубже забираешься в окоп. Не хочется думать, что будет, если снаряд или мина упадет прямо в окоп. Думаю, я уже не узнаю, что это было.

Долбили немцы долго, не меньше часа. Наш окоп частично разрушился и обвалился, но все же мы могли и дальше в нем укрываться. Когда стихли звуки разрывов гаубичных снарядов, бойцы начали перекличку и откапывание самих себя. Но дрожь земли наглядно показывала, что для этого не время. Высунув голову наружу, сразу же убрал ее назад. Танки. Немного, но и этого достаточно, чтобы пройти по нам катком. Как фрицы всегда и делали. Вот черт, почему капитан не догадался разместить орудия в лесу? Подпустив поближе, они могли всерьез вломить противнику в подставленные борта, но вот не поставили. Танков было восемь, и были они пипец как близко. Я впервые в такой ситуации, страшно, в голове пульсирует только одно – что делать?! И это очень здорово сказывается на соображении. Голова просто не думает ни о чем, взгляд прикован к немецким «панцерам». А вблизи они действительно страшные, это не на картинке или в игре. Железная гробина ползет, вибрация идет волной и разносится далеко, заставляя людей бояться и искать укрытия, а не воевать.

– Ванька! – крикнул Шустрый.

– Чего? – ответил я, поняв, что немного оглох.

– Мины ведь совсем близко к нам?

– Нет, ты забыл, что ли? – удивился я.

– Я чего-то уже вообще не соображаю. О, наши начали!

Действительно, ударили одна за другой две пушки. Не понял, их же четыре было? Пытаясь наблюдать и за танками, и вправо на позиции пушкарей, я понял, что пушек у нас всего две и осталось. Танки повернули башни и, чуть сбавив ход, начали стрелять в ответ.

«Ну, без остановки вряд ли попадете, это не компьютерная игра!» – мелькнуло у меня в голове. И точно, пушки продолжали стрелять и вскоре даже остановили один танк. Немецкий Т-3 сначала провернулся на пол-оборота, подставляя борт, а затем полностью остановился. Его товарищи принялись стрелять прицельнее, для этого им пришлось останавливаться. Наши артиллеристы повелись на легкую добычу и двумя снарядами подорвали все же подставившийся танк, но это были их последние выстрелы. Немцы, остановившись, прицельным огнем всех своих машин тут же уничтожили нашу артиллерию. Результат я не видел, но пушки более не стреляли. Вряд ли расчеты отошли, скорее всего, погибли там все. Правильно говорили о них, ствол длинный – жизнь короткая.

Я высматривал первые мины, у немцев появилась пехота. Раньше они были скрыты за танками, а теперь смело вышагивали рядом с танками. Послышался приказ:

– Пехоту, пехоту отсекайте, вашу мать!

Кричал явно капитан, недалеко где-то сидит. То тут, то там начали раздаваться винтовочные выстрелы. Я тоже пару раз выстрелил, оказалось, у меня винтовка кривая, а я и не заметил. Просто с расстояния в двести метров не попасть в цель и промахнуться на целый метр – надо постараться. Я четко увидел, куда прилетела моя пуля, это был танк, а не шагающий рядом солдат вермахта. Стрельба редкая, поэтому вряд ли я ошибся. Попытался настроить прицел, но понял, что тщетно.

– Паш, у меня винтовка испорчена, стреляет в сторону…

– Да хрен с ней, бросай, я тебе сейчас новую притащу! – И с дальнего конца окопа, спустя несколько секунд, прибежал Шустрый с винтовкой.

– Где взял?

– Сержанта нашего того, убило, в общем. Его винтарь.

– Вот как, – покачал я головой, – быстро его. Винтарь-то не повредили?

– Сейчас и нас, если танки дальше пойдут, – буркнул Пашка.

– Пойдут, куда они денутся.

Мины у нас лежат от сорока до шестидесяти метров от окопов. Длиннее веревок не нашли. Да и то, на веревках-то всего четыре штуки, остальные так лежат. Первой рванула именно та, что была не «привязана». Рванула удачно, танк сразу заполыхал, куда ему там так попало, не знаю. Остальные даже не заметили потери товарища и продолжили ехать вперед, не снижая скорости. Когда встал еще один, немцы прозрели. Сбросив скорость до минимума, они стали расползаться в стороны.

– Вот дурачье, мы вас там и ждем! – я рванул по окопу влево.

Схватив крайнюю веревку, я стал быстро ее тянуть. Веревка, перекинутая за деревом, натянулась и потащила за собой взрывающийся сюрприз. Танк почти объехал ее, когда последним рывком я успел все же затянуть ее под гуслю. Рвануло почти мгновенно, меня аж осыпало землей, близковато. Гусеница сползла, дым мешал дальше смотреть, да и не до того было, но танк остановился и молчал. Шедший рядом еще один такой же Т-3 шарахнулся в сторону и напоролся на еще одну привязанную мину. Вновь взрыв, на этот раз видел, как отлетел каток, и танк встал. Прикольно, если честно, не ожидал такого. Смотрится как в кино, только с эффектом полного погружения. Мы смотрим на танки, а вокруг пули свистят да земля летит.

Я давно обратил внимание на идущий последним танк с большой антенной, так что заметил, что тот стоит. Внезапно фрицы остановились и, включив заднюю передачу, поползли к своим позициям. Ага, не привыкли получать. Ну да ладно, приходите еще.

– Ванька, чего они? – подбежал Шустрый.

– Сейчас опять пушками долбить станут, шутка ли, три танка потеряли, не дойдя до наших позиций. Так что держи штаны.

Снаряды вновь посыпались нам на головы, но было уже чуть легче. Мы ждали этого, поэтому и не испугались. Артподготовка на этот раз была короткой, от силы минут пятнадцать. Странно, что у немцев тут всего восемь танков было, я думал, будет больше. Раз есть тяжелая артиллерия, значит, и солдат там много. Как бы не дивизию на нас кинули.

И тут, блин, мне «повезло»…

– Боец? – окликнули кого-то из нас справа. Оглянулись оба с Пашкой. – Да, ты. – Паша ткнул себе в грудь пальцем, и капитан, а кричал он, кивнул: – Иди сюда.

Командир лежал сверху и смотрел к нам в окоп. Павел ужом мелькнул мимо меня, и я услышал:

– С нами только что связались наши артиллеристы. Сзади гаубичная батарея подошла, в четырех километрах, им нужны координаты противника. Идешь в разведку. – Странно это, там же свои разведчики-наблюдатели должны быть, да и командиров никто не отменял.

– Товарищ капитан, так я ж не умею… – растерялся Шустрый.

– Такой шустрый и не сможешь? – О, и командир подметил Пашкину шустрость.

– А что делать-то нужно? – мой товарищ явно расстроился.

– Нужно разведать позиции врага, видишь, там горка, за ней они и формируются. Смотри на лес, – указал капитан рукой, – метров через двести хорошая возвышенность и кусты, оттуда тебя не заметят. Ползешь, находишь врага и передаешь координаты.

– Товарищ командир, – смутился Павел, – так я не умею.

Надо ли говорить, что тут я высунул язык…

– Я пойду, товарищ капитан, – сплюнул я от злости на себя.

– Некрасов, ты такой здоровый, не пройдешь, заметят! – фыркнул командир.