Ночной охотник

Сделав большой круг, чтобы исследовать местность вокруг собора, я повернул к площади и обогнул её, двигаясь вдоль домов.

Конечно, мой вездеход был здесь не единственным. Под Лапутой собралось около трёх десятков плавучих средств, в том числе несколько громоздких катеров с надписью «Асклеп» на бортах. Люди явились поглазеть на остров. Некоторые же наверняка имели рекомендации и собирались подняться на него — как и я. В центре площади висел на четырёх тросах подъёмник, представлявший собой решётчатую кабину с двустворчатой дверью. Она могла вместить человек двадцать.

Вскоре я заметил покачивавшуюся на волнах моторную лодку, в которой сидела Анна. Когда я приблизился, она увидела меня и махнула рукой, хотя это было излишне.

— Привет! — сказал я, заглушив двигатель. — Ну, что, нам на лифт?

— Да, скоро начнут пускать. Лучше подобраться поближе, чтоб нас не ждали.

— А что будет с нашими транспортами, когда мы поднимемся?

— Ничего. За ними присмотрят, если мы укажем, что не собираемся улетать с Лапутой.

— А она скоро сваливает?

— Нет, недельку точно пробудет здесь. Может, и дольше.

Мы направились к подъёмнику, перед которым выстроилась очередь из трёх катеров. Двое мужчин и одна женщина, все в дождевиках, а дама так ещё и с зонтом.

Мы с Анной тоже были в дождевиках. Я надвинул просторный капюшон пониже, чтобы не светить лицом. «Скрытность» скрытностью, а предосторожность не помешает. Тем более что лифт окружали транспорты спецназа, а сами боевики стояли на палубах с оружием. Правда, они всматривались не в людей, а в чёрные воды, покрывшие площадь.

— Зачем они здесь? — спросил я тихо Анну.

— Следят, чтобы не показались речные мутанты.

— Охраняют нас, что ли?

— Ну, да.

Эта новость меня слегка расслабила.

Вскоре подплыли двое мужчин в зелёной униформе. Катер у них был с тентом, надёжно защищавшим от дождя. Они принялись проверять документы у желавших попасть на Лапуту. Женщине и одному из мужчин разрешили погрузиться в подъёмник, а второго завернули. Не знаю, почему, но после краткого выяснения он убрался. Мы с Анной протянули наши рекомендации. Чиновники (наверное, это были они) изучали их минуты две, а затем дружно кивнули.

— Проходите, — сказал один. — Вам разрешено подняться на остров.

— Мы ненадолго, — проговорила Анна. — За нашими транспортами нужно приглядеть.

— Не беспокойтесь об этом, — кивнул второй. — Они будут ждать вас здесь, когда вы спуститесь.

Мы перебрались в кабину подъёмника. Ехидна запрыгнула следом. В какой-то момент мне показалось, что чиновники запротестуют, но они лишь проводили её взглядами.

Пришлось ждать около получаса, в течение которого к нашей компании присоединилось ещё четыре человека — три женщины и мужчина. Только тогда двери закрылись (с противным скрипом), и кабина начала медленно подниматься. Она раскачивалась, так что нам пришлось вцепиться в прутья решётки, чтобы не падать друг на друга. Хотя, если честно, я не очень старался, так что мы с Анной пару раз столкнулись. Грудь у неё оказалась упругой, что, собственно, я и пытался выяснить.

Вскоре мы попали в луч прожектора, и яркий свет на несколько минут ослепил нас. Когда, наконец, снова стало возможно что-то разглядеть, выяснилось, что до Лапуты осталось всего ничего. Внизу чернела вода, катера и лодки видны не были. По периметру площади горели точки прожекторов. Справа темнел фасад собора, мимо которого мы поднимались. Около минуты я любовался архитектурными изысками: статуями, барельефами, витражами, а затем водомётами в виде крокодилов и острыми, длинными шпилями. Когда же и ажурные чугунные кресты остались внизу, динамик в углу кабины хрипло оповестил нас, что Лапута рада приветствовать дорогих гостей. Лязгнул подъёмный механизм, загремели цепи, и лифт втащили в основание острова.

Глава 79

Мы вышли в широкий коридор, освещённый множеством ламп, забранных стальной сеткой. Никто нас не встречал. Видимо, весь контроль осуществлялся внизу. Можно было чувствовать себя свободно. Я заметил, что наши спутники уверенно направились к разным выходам, ведшим из коридора. Они явно были на Лапуте не впервые.

Достижение: Открытие новой локации.

Опыт: 45 %

— Ты здесь бывала? — с надеждой спросил я Анну.

Она кивнула.

— Дважды.

— То есть, у тебя есть карта.

— Ага.

— И куда мы направимся прежде всего? Осматривать достопримечательности?

— На это нет времени.

— Я пошутил.

— Неужели? Мы тут по делу, не забывай.

Я усмехнулся.

— Забудешь, пожалуй!

Анна развернулась ко мне. Тонкие брови сошлись на переносице.

— Тебе кажется, что я слишком серьёзно ко всему отношусь?

— Ну, мы ведь в игре, как ни крути.

— И что? Можно делать всё, спустя рукава? Тогда зачем всё это?

— Слушай, я тут тоже по делу. Так что давай замнём. Мне охота прикончить местного кровососа не меньше твоего.

— Тогда предлагаю без ёрничества!

— Боюсь, жизнь утратит краски. Всё, всё! Шучу. Больше не буду. Что у нас по плану?

Девушка нахмурилась.

— Я не любительница расследований. У меня в них мало опыта.

— Да? Ну, а у меня полно.

Я не врал. Если крадёшь инфу, которую стараются спрятать как можно надёжнее, волей-неволей научишься искать и находить.

— Правда? И что ты предлагаешь?

— Честно говоря, мне надо подумать.

Анна фыркнула. Мол, так я и знала — толку от тебя ноль, одна болтовня.

— Нет, серьёзно. Понимаешь, у меня такая особенность: если я соберусь и сконцентрируюсь на деле, то найду решение очень быстро. Это у меня с детства.

Охотница поглядела на меня с сомнением.

— Надо найти тихое место. Сядем, помолчим, и я разрожусь искромётным планом.

— Прежде всего, нужно принять заказ.

— А мы ещё не приняли?

— Нет, конечно. Идём в административный центр.

— Ратушу?

— Типа того. Как ни назови — всё равно оплот бюрократии.

Мы прошагали через коридор поменьше основного и оказались на улице, довольно узкой и забитой рикшами. Анна жестом тормознула одного.

— В администрацию.

— Два кредита.

Охотница выложила бабло прежде, чем я успел вякнуть. Феминистка, что ли?

Мы забрались на красные сиденья из искусственной кожи и покатили. Ехидне пришлось трусить рядом, лавируя между другими рикшами и прочим транспортом.

Если вы решили, что нас вёз тощий бедолага, тащивший на своём горбу хилую повозку, то напрасно. Рикши на Лапуте были импозантными шофёрами мотоциклетных колясок, как я окрестил про себя их колымаги. И смахивали на героев стимпанк-фотосессий. Ну, знаете: перчатки с раструбами, лётные шлемы а-ля Первая мировая, очки-консервы.

Рикша доставил нас к монументальному зданию в центре Лапуты. Остров, кстати, оказался гораздо больше, чем я думал, глядя на него снизу.

Пришлось ехать по дороге-серпантину. Путь занял не меньше двадцати минут — в основном из-за того, что на узких улочках постоянно образовывались пробки. Мы поднялись по крыльцу, на котором располагались здоровенные статуи атлетов. Серьёзно: метатель молота, копья, диска, толкатель ядра, абсолютно голые, с напруженными мышцами и здоровенными елдами застыли во всей красе. Дверь, ведшая в недра администрации, оказалась им под стать: полированный дуб, тяжеленный, инкрустированный латунными вставками, и на скрипучих пружинах. Когда мы оказались в прозрачном холле и почапали по вымощенному мраморными плитами полу, я ощутил себя просителем какой-то древней канцелярии. Ну, знаете, куда приходилось таскаться во времена бумажных документов.

Анна прошагала к стойке, за которой возвышался киборг, покрытый искусной резьбой: тут были и цветы, и листья, и птицы, и насекомые — произведение искусства, а не тело!