Ржев. Сталинград. Победа!

«Вообще русская культура дала четыре ответа на этот вопрос. Первый, послевоенный – войну выиграл товарищ Сталин. Искусство 1950‑х рисовало войну так, будто она происходила в XVII веке – величественный военачальник в Ставке, на переговорах с союзниками, на белом коне…

Второй, оттепельный, – русский народ без товарища Сталина. Это было, условно говоря, толстовское понимание войны – кровь, смерть, страдания, роль личности ничтожна, и о ней следует вообще забыть, ибо в центре войны – батарея капитана Тушина.

Третий, синтетический, брежневский, – русский народ с товарищем Сталиным, которому следует простить лагеря за Великую Победу.

Наконец, четвертый, сомневающийся. Не ответ, а, скорее, вопрос писателей: Астафьева, Быкова и даже Гроссмана – есть ли эта победа? Ибо победа товарища Сталина – это для обычного человека, оказывается, вовсе никакая не победа. Что ему до чужих выигрышей в политических шахматных партиях, на географических военных картах и т. д. – судьба обычного человека, заброшенного государственной волей в ад войны, с актом о капитуляции никем толком и не соразмеряется. Потому что есть геополитика, а есть личная смерть, и одно в другое, как ни странно, не конвертируется.

Не Бог весть какая “богатая” картина получается. Великая Отечественная война, в связи с написанным выше, еще не дала России философа, сказавшего, что же это было на самом деле. Нового Толстого еще не родилось. Но все же что‑то было сказано, и какие‑то ответы были нам даны. Вопрос в том, что сегодня осталось от этих ответов». [1]

Хрущёв в свое время поступил еще хуже. Он просто заставил ученых убрать имя Сталина из истории. Заменить его более нейтральными: Ставка, Государственный комитет обороны (ГКО), Верховный главнокомандующий и т. д. Вроде как Сталин и упомянут, но на самом деле в истории войны его нет вообще. Это случилось в 1956 году на печально знаменитом XX съезде Коммунистической партии Советского Союза (КПСС), где Никита Сергеевич пытался приписать советские победы главным образом маршалу Жукову. Причем расправу над умершим вождем СССР Хрущёв совершил в свойственной ему агрессивной манере, без стеснения извращая очевидные для всех факты. Чего стоит, например, его утверждение о том, что Сталин как Верховный главнокомандующий руководил действиями фронтов… по глобусу! Это противоречило всему, что люди знали о Великой Отечественной войне и об Иосифе Виссарионовиче, о его работе в качестве руководителя Ставки Верховного Главнокомандования (СВГК).

Олег Поливанов, мой коллега по историческим «мучениям», в своей статье «Почему Сталину ставится в вину то, за что возвеличивается Кутузов?» также сомневается во вроде как устоявшемся курсе нашей истории.

«Сначала казалось, что правда – тут, потом – там, потом снова – тут. Но что, если она и не там, и не тут? Что, если в советской историографии правда была недостаточной, зато “там”, в капиталистическом мире, “про нас” ее вообще не было? По информативности Интернет сейчас перекрывает любые самые большие библиотеки мира, предоставляя всякому желающему провести свое расследование на интересующую его тему, выбивая стул из‑под знатной и “остепененной” лжи.

Зато западная историческая наука пробила свою глубокую колею хода Второй мировой войны, которая повествует о славе англо‑американского оружия, недальновидном Сталине, закидавшем трупами немецкие танки, да лютых русских морозах, спасших глупых и неумелых большевиков. Вроде как Гитлер этим был обречен с самого начала. Вроде как поставки оружия и продовольствия из Соединённых Штатов в СССР сделали из крестьянского сброда настоящую Красную армию, а медлительность и трусость лично Сталина, отдавшего приказ не вступать с немцами в боестолкновения до начала фашистской агрессии, неготовность советских армий стоили гибели миллионов военнослужащих и их отступления до самой Москвы» [2].

…И вот после всех этих размышлений уже который день просматриваю различную тематическую литературу, хожу в библиотеки и архивы, изучаю сайты в Интернете. Убеждаюсь в том, что действительно очень скупо говорится о боях под Ржевом. Напомню, что Западным фронтом, передний край которого в 1942 году находился всего в ста пятидесяти километрах от Москвы, руководил тогда еще генерал армии Г. К. Жуков. Его длительное, более пятнадцати месяцев (с некоторыми перерывами), пребывание под Ржевом также давало повод для размышлений. Получалось, что прославленный полководец вложил много сил, ума и настойчивости в руководство продолжительными боевыми действиями на этом направлении, а в итоге результаты сражений оказались неудачными, что совсем не добавляло ему заслуг. Фашисты так и оставались на занятых ими позициях.

Лишь 3 марта 1943 года войска вермахта сами оставили город Ржев – отошли на новые рубежи, подготовленные ими заранее. Для военной биографии известного маршала это выглядело несолидно. Тот факт, что советские войска через несколько дней после ухода немецких частей вошли в уже оставленный город, ни скрыть, ни переврать было невозможно. Только Совинформбюро, тексты передач которого, кстати, постоянно контролировал вождь, бодро сообщило, как советские войска геройски освободили город Ржев. Жаль, что рядом с этой датой не было каких‑либо крупных государственных праздников. То-то была бы причина прицепить это боевое «достижение» к очередному юбилею.

Но все же по большому счету эта книга – не исторический труд в настоящем его понимании: ее автор является представителем большой армии журналистов, хотя и к истории имеет прямое отношение – кандидат исторических наук. Ему совсем не безразлично, как трактуют прошлое России сегодня. Конечно, задачи журналистов и историков несколько различаются, но и те и другие в соответствии со спецификой своей профессии стремятся к одной цели – найти истину. На суд читателей представляется журналистское расследование, или, если хотите, исследование тайны в событиях, происшедших во время Великой Отечественной войны.

Сразу могу сказать как на духу, что 1942 год в истории Советского Союза действительно оказался самым засекреченным. А Ржев? Что же такого особенного произошло под этим почти никому не известным русским городом?

На основе имеющейся информации о Великой Отечественной войне можно смело сделать вывод, что там шли бои стратегического, а не местного значения! Вот какое место, оказывается, занимал этот участок фронта в 1942 году по замыслу советской Ставки Верховного Главнокомандования. Но об этом рассказ впереди.

Примечания:

1. Ревзин Г. Ответ на войну // Коммерсантъ. № 82 (3166), 07.05.2005.

2. Поливанов О. Почему Сталину ставится в вину то, за что возвеличивается Кутузов? 11.01.2009; http://forum‑msk.org/material/society/693277.html

Часть первая

План советского командования на 1942 год

Глава 1.

Командирами не рождаются?

Почему же Ржев, такой незаметный для многих, в годы войны вдруг стал особо значимым? Ответ может оказаться достаточно простым: город находится на узле шоссейных и железных дорог, всего-то в 150 километрах от Москвы. Отсюда гитлеровцам было удобнее начинать новое наступление на столицу, чтобы отомстить Советам за позорное поражение в своей первой битве под Москвой в декабре 1941 года. Неслучайно Гитлер держал под Ржевом почти самую многочисленную и сильную группу армий «Центр» в семьдесят дивизий различного назначения, постоянно напоминая советскому Верховному Командованию, что при определенных обстоятельствах на немецком Восточном фронте эта армада в любой момент может прийти в движение и продолжить боевые действия с целью захвата столицы СССР.

Ставка ВГК также отдавала себе отчет в этом и стремилась если не уничтожить эту группу немецких армий, то хотя бы заставить фашистов вообще не думать о нападении на главный город страны и безвылазно находиться в обороне. Но как такого добиться? Решение напрашивалось само собой: дивизиям Красной армии требовалось активно наступать и заставлять противника постоянно защищаться. При этом немецкие генералы должны были даже не помышлять о наступательных действиях, а сохранять свои рубежи обороны, чтобы не дать возможности советским частям осуществить прорыв с дальнейшим наступлением на Смоленск, где у фашистов находился штаб группы армий «Центр» во главе с фельдмаршалом Гюнтером фон Клюге.