Страница 7 из 14
– Я уже говорил Вам, Сергей, – наконец начал Профессор, впервые назвав меня по имени, – что наш остров создан искусственно. – Я согласно кивнул. – Так вот, все, что здесь имеется, существует и живет, за редким исключением, тоже плод научной мысли. Мы практически оторваны от всего остального мира. Остров живет своей особенной жизнью, не завися ни от кого из других людей. Мы мало что взяли от них, зато много создали сами и теперь вправе гордиться этим. Океан дает нам воду, пищу, энергию. Он хранит и оберегает нас, и он же станет для нас последним прибежищем, которое навечно поглотит все наши тайны вместе с нами.
Сердце мое тревожно забилось, и в висках застучали молоточки. Вероятно, на лице моем было написано нечто вроде испуга, потому что Профессор тут же поправился.
– Это произойдет не так скоро, – сказал он. – Не стоит бояться. По крайней мере, у нас есть довольно много времени, чтобы избавить Вас от этой участи. Вас многое будет удивлять, Сергей, – снова обратился он ко мне по имени, – я постараюсь ответить на Ваши вопросы, но с одним условием, Вы ничего не будете предпринимать без моего ведома. – Я с готовностью утвердительно кивнул. – Я пока не буду знакомить Вас с жителями нашего острова, – продолжил Профессор. – Вы должны много чего понять и принять, прежде чем это случится. Ваши привычки и представления, которые сформировали Вас в другой среде, могут навредить не только нам, но и Вам. К сожалению, я не смогу уделять Вам столько времени, сколько бы мне хотелось, но я обещаю Вам, что каждый день буду открывать Вам новое про жизнь острова и отвечать на вопросы.
– Профессор, – начал я. – Можете не волноваться, я не пренебрегу законами Вашего гостеприимства. Но разрешите мне самому хотя бы гулять по острову.
– В сопровождении Чики, – согласился Профессор. – Он не даст Вам сделать глупости и влезть туда, куда не следует. – Он вновь сделал паузу, а потом, словно спохватившись, улыбаясь, начал. – А пока я расскажу Вам о том, что Вас так удивило за эти дни. Вы уже заметили, что остров зелен, населен животными, птицами и насекомыми. Что мы не испытываем недостатка в пище и воде, и вещи, которые так необходимы Вам в другом мире, здесь напрочь отсутствуют, потому что они нам не нужны, мы давно отказались от них и используем совсем другие средства.
Мы взяли из того мира только часть животных и насекомых, некоторые растения – и только. Остальное создали сами, улучшив то, что сотворил тот мир, или создав иное, гораздо совершеннее того, что было. На острове нет своей пресной воды, но океан дает нам ее столько, сколько нужно. Мы можем делать из нее воду любого состава – от дистиллированной до целебной, насыщенной необходимыми солями и компонентами. И делаем это совсем другим способом, чем вы. Вы не представляете, сколько вокруг нас живой материи, которая может служить пищей, теплом, светом, энергией! – Глаза Профессора загорелись каким-то жутким блеском, от которого мне стало не по себе. – Вы ничего не знаете, ничего не умеете, вы только берете, не имея представления о границах возможного, ничего не давая взамен. В своем эгоизме вы алчите все больше и больше, а когда приходит расплата, скулите от бессилия, не признавая, что именно вы то орудие зла, которое положило начало всем бедам.
Танака понял это и создал систему, которая не вредит ничему живому на этой планете. Мы не берем больше того, чем нужно и с благодарностью возвращаем своим трудом то, что взяли. Наш остров – это оазис в цивилизации, которая погрязла в бесконечном потреблении и эгоизме. Я знаю, что Вам неприятно слушать мои слова, но я имею право так говорить. Мы имеем право, – поправился он, мотнув головой куда-то в сторону, и я понял, что он имеет в виду обитателей острова.
– Профессор, – перебил я его. – Но почему ни Вы, ни Ваш Танака ничего не сделали для того, чтобы изменить то, о чем Вы говорите. Почему Вы не боролись. Я никогда не слышал имени Танаки, в то время, как многие с удовольствием присоединились бы к вам.
– Мой наивный друг, – вздохнул Профессор, – если бы это было так… Там, где есть хоть малейшая возможность наживы, не может быть благородства ни к человеку, ни к природе. Все пустые слова. Ваш мир идет к катастрофе семимильными шагами. Молится богам, но не внемлет их заповедям. Фарисейство – вот что увидел и понял Танака там. Когда вы узнаете… – он осекся, – нет, еще слишком рано… Только не причисляйте нас к лику святых. Увы! Мы просто люди, просто другие люди. Мы насколько можем, продляем свой век на этом острове, но он недолог. И мы не возвратны в тот мир, как он не возвратен в наш. Мы оставили там слишком много, но не нашли здесь ничего взамен.
Я слышал в словах Профессора много горечи и обиды, но никак не мог понять, в чем же здесь была причина. Этот загадочный человек с могучим интеллектом сейчас стоял передо мной потерянный, как брошенный ребенок, который не нужен никому в занятом самими собой мире.
– Вы почти угадали, – врезался голос Профессора в мои мысли, – и как же Вы, Сергей, не далеки от истины…
– Знаете, – внезапная мысль осенила меня. – Нельзя ли мне научиться у Вас хотя бы самым простым навыкам, которыми обладаете Вы. Я даю слово, что буду прилежным учеником. Кто знает, сколько времени пройдет, пока наступит расчетная фаза и вообще, смогу ли я вернуться назад, так давайте не тратить времени зря. Праздность и лень быстро наскучат, я стану мешать Вам, раздражать Вас. А так от меня будет пусть и небольшая, но польза, если я научусь чему-то нужному здесь.
– Похвально, – проговорил Профессор. – Кое-чему Вас научить можно. Но для всего, чем мы здесь занимаемся, Ваших знаний не хватит и на десятую часть. И не отчаивайтесь. Это удел слабых, а Вы ведь не из них, не так ли?.. – Схитрил Профессор. – Говорю Вам, я делаю все, чтобы дать Вам возможность вернуться.
– А Вы не боитесь, Профессор, что я захочу остаться на Вашем острове насовсем? – Съехидничал я. – Вдруг мне понравится так…
– Не боюсь, – твердо сказал он. – Добровольно Вы здесь не останетесь никогда. Ни остров, ни люди, живущие здесь, не заменят Вам всего того, что Вы оставили там. Остаться здесь навсегда – беда и непоправимая трагедия для Вас. Я знаю это по себе… И помните, Сергей, Вы – не пленник. Обстоятельства иногда сильнее нас, но случается так, что сила духа и ума могут победить и их!
Я вышел от Профессора с чувством неудовлетворения и недоумения. Его постоянные недоговорки раздражали меня. Но что я мог поделать, если его условием было именно то, что не давало мне покоя и толкало порушить все запреты. Я с трудом сдерживал себя. Горькая досада отравляла мне душу. Я злился и никак не мог придумать, чем занять свой размягченный от лени мозг. Компьютерные игры казались мне теперь глупыми бирюльками и не вызывали никакого желания резаться в них часами, как раньше. Интернет, мобильная связь и все, что могло соединить меня с тем миром, наглухо перекрывалось чем-то невидимым и непонятным. Я находился на земле и как будто был вне ее, откуда мог не вернуться никогда…
Ужин с Профессором прошел в полном молчании. Ни я, ни он не делали попыток начать диалог. Каждый размышлял о своем. Но в отличие от меня, Профессор, безусловно, знал, о чем я думаю. Я отказался от вечерней прогулки и побрел к себе. «Черт с ним со всем! – Крутилось у меня в голове. – Что будет, то и будет!». – С этими мыслями я закончил второй день своего пребывания на острове.
Вероятно, Чика получил какие-то наставления от Профессора, потому что на следующий день сразу же после завтрака он повел меня по острову. Мне была предоставлена самоходная повозка, которая мягко катилась по дорожкам, а где было нужно, превращалась то в небольшую амфибию, то в легкий вертолет, не слышно взмывавший в воздух. С высоты я хорошо разглядел ухоженные и засаженные поля с разными сельскохозяйственными культурами, сады и цветники, дороги и лесные массивы, напоминавшие мне наши российские леса с их березами, рябинами и кленами. Мы с Чикой даже спустились вниз, чтобы я смог убедиться в том, что не ошибся. Как же я был рад видеть эти родные моему сердцу деревца! Я даже не подозревал, насколько могу быть сентиментальным, но когда прислонился к березке головой и услышал шелест ее листьев, что-то защемило в груди и защипало в глазах.